Все выглядело просто — найти Слезу, заманить Эйпа, убить себя и его, двигать на выход. Я посмотрел на таймер — с момента, как я вернулся, он довольно бодро шел на уменьшение. Оставалось каких-то двести лет, чтобы придумать, как первым найти то, что ищут все, а потом убить того, кто уже обогнал меня на несколько десятков уровней и обгонит еще сильнее, пока я выполняю контракт НПС. Я размышлял, параллельно вспоминая все, что знал об основателях. Тут из темноты появился Гримдуум и, позвякивая ржавыми цепями, стал приближаться ко мне. Я, не глядя, отмахнулся, и он исчез. Таймер, перескакивая через десятилетия, пронесся до нуля, и меня выплюнуло из пустоты на свежий воздух. Меня уже встречали донельзя гордые собой аборигены, прошедшие испытание, и деды-шаманы. Самый старый подошел вплотную, звеня костяными амулетами, зачем-то обнюхал меня и заговорил с интонациями Йоды из фильмов прошлого века: — Сила нездешняя наполняет тебя, блокирует путь духу-покровителю. — Не томи, старче, — сказал я и тут же пожалел из-за прилетевшего штрафа. — Прости, о мудрый Чинка, прошел ли я испытание? Я готов принять свою судьбу и выбор богов. Старик улыбнулся, показывая, что прогиб засчитан, еще раз обнюхал меня и провел по лицу каким-то пером. — Испытание пройдено, — протяжно завопил шаман, и его крик поддержали остальные. — Не грусти, юный воин. Пусть тебя не признал Ягуар и не открыли свои тайны духи, но ты прошел все препятствия. Так выбери свой путь! Передо мной открылось окно выбора специальности. Воин Ягуара и Шаман были неактивны, кликнуть можно было только по Охотнику на монстров. Какая-то странная демократия получается — выбор как бы есть, но его как бы и нет. Я улыбнулся и подтвердил, что беру монстролова. — Выбор сделан. — Дедок даже глазом не моргнул, будто и не стебался. — Готов ли ты получить награду за испытание? Разумеется! Я вообще-то и к духу-покровителю был готов, но нет так нет. Может, хоть награда порадует. Я кивнул. Старик закатил глаза и засунул руку в сумку на поясе. Несколько минут он бормотал что-то нечленораздельное и копошился в сумке, а потом достал круглый черный артефакт, похожий на маленький глаз. «Темное зрение — основа для классовой татуировки из кристаллического порошка приона. Свойства — способность видеть скопления и остаточные явления приона. Первый уровень. Длительность — 5 секунд. Дальность — 100 метров. Стоимость — 2 пункта выносливости в секунду. Возможность использования основы — однократно». Я чуть не выхватил такое счастье из костлявой руки старика. Остановила меня не столько угроза штрафа, сколько понимание, что я не сумею сам активировать полученную награду. Не быть мне шаманом, но хоть барыгой смогу стать, ведь за прионом обязательно начнется охота, и цена будет очень соблазнительной. Шаман жестом приказал мне опуститься на колени, чтобы мое лицо оказалось на уровне его рук. Потом запрокинул мне голову и, бормоча что-то, разломал в руке артефакт и дунул мне в глаза. Обожгло, как каленым железом, запахло палеными ресницами и горелым мясом, но сильной боли не было, даже здоровье не уменьшилось. Я чувствовал, как порошок из приона въедается в кожу и проникает под веки. Старик отступил, и я, не боясь уже нарушить процедуру, подошел к воде, чтобы разглядеть свое отражение. На глаза легли черные полосы, сделанные, казалось, густейшей тушью и чуть растекшиеся. Выглядело странновато, но в чем-то даже устрашающе. У старика татуировки были набиты по всему телу, и теперь он перестал мне казаться таким уж дряхлым и болезненным — силища там должна быть немалая. Только непонятно, почему аборигены войну проиграли. Но с этим я потом разберусь, а сейчас меня обуревала жажда деятельности. Хотелось бежать зарабатывать очки опыта, искать способы повысить уровень (хотя у меня был уже двадцать восьмой после прохождения испытания), максимально наполнить силой татуировки, после чего раздавить Хранителей, Тринайти и всех, кто встанет на пути. — Я твоим чувствам рад, молодой воин. Вижу, что ведут тебя боги путем правильным. — Старик будто читал мои мысли. — Домой возвращайся и все возможное сделай, чтобы былую славу нашей расы возродить. Глава 9 Среди аборигенов, которые прошли испытание, двое, как выяснилось, жили в одной деревне со мной. Пухлый здоровяк по имени Ача (не знаю, как он пролез по узким ходам пещеры) решил осваивать шаманские премудрости. А парень с именем Кенучин — похожий телосложением на меня, только более смуглый, почти черный — оказался воином Ягуара. По легенде, нам теперь предстояло послужить на благо родной деревне. Ачи должен был стать учеником тамошнего шамана, Кенучин — пополнить ряды местной дружины, а я — поступить на службу в гильдию монстроловов. До поселения с названием Уасиока мы добирались четыре дня. Шли практически без отдыха. НПС для пущей реалистичности погружались в подобие сна, но всего на несколько часов, когда становилось совсем темно. Во сне я перемещался в свое убежище — маленькую комнатушку, больше похожую на землянку, — где читал форумы и вики Эфира, сидя на пустом сундуке из тростника. На первом же привале я обучился у Ачи и Кенучина всему, чему только смог. Вернул знания травника, охотника и шкуродера, открыл навык чтения следов и подражания крикам зверей. Когда мои попутчики устраивались на ночлег, я шел набивать опыт. В первую ночь получилось плохо — в темноте почти сразу чуть не умер и вернулся в лагерь медитировать на форуме. Тело не требовало отдыха, и я проспал не больше часа, но вскоре понял, что так лучше не делать. Нужны перебивки, нужно ощущение нового дня, а то мозг долго не выдержит. На следующий день я первым делом собрал ингредиенты для ночного видения и запасся простейшими эликсирами здоровья по рецепту Ачи. Зелье было слабенькое даже по меркам моего начального уровня, варилось из кукурузы. За вечер можно было приготовить несколько ведер, поскольку чего-чего, а кукурузы вокруг хватало. Мы преодолевали невысокие, до трех тысяч метров, горные кряжи, пересекали реки и перелески, а потом опять брели по бескрайним кукурузным полям. Посадки картофеля тоже попадались, но реже. Когда мы подошли к деревне, я был уже тридцатого уровня. Копье сломалось, потеряв прочность, но у меня появился самостоятельно сшитый меховой плащ из шкурок кроликов с воротником из волка, и я знал девять способов приготовления самогона из картофельных очисток, не считая других рецептов Ачи. Деревня меня поразила. Но не красотой и изяществом, а, наоборот, запустением и разрухой. В центре была площадка для возрождения игроков, на которой торчал резной высокий столб. Рядом стояла статуя здоровенной кошки, грубо вытесанная из камня. Может, это был ягуар, а может, пантера — назвать шедевром работу скульптора язык не поворачивался. Кошачий хвост был отломан и валялся рядом, землю вокруг усеивала труха. И все-таки внутри статуи чувствовалась некая сила, а на ощупь камень был теплым. Мне даже показалось, что изнутри идет легкая вибрация. «Дух-защитник деревни Уасиока. Статус: неактивен. Состояние: 15 из 100». Вокруг неактивного духа-защитника приткнулись два десятка ветхих одноэтажных каменных построек. Только пять из них выглядели посвежее, будто их недавно ремонтировали. Я заметил ровную кладку и свежий тростник на крыше. Остальные — один больнее другого, тут отвалилось, там перекосило. На краю деревни разместились постройки местных мастеровых — плотника, который сейчас плел корзинки, кожевника и кузнеца. На противоположной стороне стоял покосившийся двухэтажный особняк гильдии монстроловов. Вывеска с изображением оскаленной волчьей морды болталась на одной петле и, поскрипывая на ветру, перекрывала дверь из плохо подогнанных досок. А за деревней, где заканчивались поля и к изгороди подступали джунгли, виднелась хижина шамана. Кроме того, метрах в ста на возвышенности расположились три башенки — кольки, как подсказала система, местные продовольственные склады. Вот, собственно, и вся деревня. Жителей было даже меньше, чем домов. И, похоже, наша троица была единственной молодежью в поселении. Высокий худой староста, широко разведя руки, приветствовал нас у обшарпанных ворот. Несколько стариков и старух жались за его спиной. В грязи копошился чумазый карапуз — когда мы подошли, женщина в лохмотьях растолкала кучку аборигенов и забрала его. На фоне прекрасных природных пейзажей вид этих горемык угнетал. Да уж, племя Дубовокожих, у которых татуировки были, как у меня, явно переживало сейчас не лучшее время. Я помнил про возможные штрафные санкции, поэтому был максимально вежлив и обходителен со всеми. Обнял старосту, познакомился с шаманом и остальными мастерами. Шаман интересовал меня больше всех, система обозначила его, как тату-мастера. Сам он был маленький, пухленький с выцветшими и расплывшимися татуировками, явно сделанными, когда он был моложе и тоньше. Но количество их было огромным. Старики сначала вздыхали, потом некоторые начали плакать. И вроде они пришли нас встречать, но ощущение было, будто прощаются, отправляя на войну. Видимо, сценаристы переборщили со скриптами отчаянья у покоренных аборигенов. Староста принес из самого приличного дома несколько фляг с самогоном и задвинул речь, полную надежд на то, что мы теперь вернем расположение духов и восстановим поселение. Ачи с Кенучином слушали без особого энтузиазма, а я продолжал улыбаться и всем кивать. Все вернем, все восстановим, дайте опыта побольше, а лучше расскажите, где Слеза зарыта. Праздник устроили прямо во дворе. Быстро притащили несколько столов и лавок, расставив на них скудную закуску. Я подождал, пока народ расслабится и опьянеет, а потом пробежался по всем домам в поисках чего-нибудь ценного. Сплошное расстройство, пустота и мусор. Никогда раньше не думал, что в Эфире существует понятие «бедность», но это была именно она. Я даже ничего брать не стал из сундуков в доме старосты и в кузне. К шаману я не пошел — точнее, пошел, но черепа неизвестных мне существ, болтавшиеся в дверном проеме, как бы намекнули, что искать там нечего. Больше всего меня расстроил мой дом, от которого осталось только три четверти. Одна стена, обвалившись, лежала теперь грудой камней и была присыпана трухой, в которую превратился тростник, покрывавший некогда крышу. Я добрел до складов, но и там меня ждало разочарование — початки кукурузы, накрытые листьями, едва покрывали пол одним слоем, хотя, судя по насечкам на стенах, когда-то эти помещения были набиты битком. Дом гильдии оказался закрыт, а на двери висела табличка с символами, которые система дословно перевела: «Я есть Куетлачтли большой охотник на монстров. Со мной мой ученик. Мы есть отошли на маленькое количество минут». Я подергал ржавый замок, размышляя, как давно у Куечучу (когда-нибудь я привыкну к местным именам, а пока буду запоминать хоть сокращенно) началось это маленькое количество минут, и вернулся на праздник. Попытался пристать к старосте с просьбой научить меня строить дома, но тот лишь отмахнулся. Как, впрочем, и Ачи, и Кенучин, и все остальные жители деревни. Общаться со мной согласился только карапуз, но и его быстро оттащила уже пьяная мать. Мне и самому захотелось побыть в одиночестве. Нахлынули воспоминания моего прошлого воплощения, и я выпил за упокой игровых душ своих родителей. Самогон оказался вполне приличным — добавил несколько очков силы, снизил ловкость и мудрость, но в целом оказал расслабляющий эффект. Хотя, может, дело было в том, что впервые с начала всей этой кутерьмы меня не пытались потискать, убить или изнасиловать, а вокруг были хоть и странные, но единомышленники. И понеслось. К пятой рюмке мне стало совсем хорошо, мудрость упала до нуля, ловкость наполовину уменьшилась из-за штрафа, и нарастало желание отправиться в Динасдан, чтобы высказать Хранителям все, что я о них думаю. Я звал с собой пьяных Ачи и Кенучина, но они наотрез отказывались. Тогда я предложил им отправится в соседнюю деревню на поиски доступных туземочек, и они почти согласились, но тут прибежал раненый мужик в разорванной одежде и стал кричать, что с Куетлачтли случилась беда. Мужичок оказался моим коллегой-монстроловом по имени Точтли, а Куечучу, как я вспомнил, был главой местной гильдии. Три дня назад они вместе ушли на охоту за кукурузным демоном, который портил посевы на дальних полях, лежащих за полосой джунглей. Теперь же Точтли рассказывал, что демонов оказалось целое семейство и пока он отважно разбирался с одним, другие напали сзади. Деревня мобилизовалась на удивление быстро. Только что все гудели за столом пьяные — и вот уже готов спасательный отряд. В его составе оказались три воина Ягуара (Кенучин и два старичка), Ачи, шаман и я. Причем для меня это стало некоторым сюрпризом — толпа незаметно подалась назад, и я будто вызвался добровольцем. Спасибо скриптам Эфира, Точтли моментально опознал во мне нового монстролова, схватил меня за руку и потащил в здание гильдии. С ноги распахнул дверь, не обращая внимания на замок, и подвел меня к стойке с оружием — выбирай, мол, только быстро. Мой разгоревшийся было энтузиазм потух практически моментально — я даже не знал, что такой хлам может быть в игре. Трухлявые дубинки, ржавые ножи, пара кривых копий и два древних мушкета, завезенных, видимо, еще экспедицией Магнуса. Более или менее приличный вид имело только одноствольное ружье местного производства. «Хуицилихуитл — «гнев колибри», ружье одноствольное. Мастер Хуемак из племени Красноголовых. Уровень — 1. Урон — 40-65. Разброс — 0,8 метра на 100 метров полета пули. Эффективная дальность — 45 метров. Перезарядка — 5 секунд. Прочность — 24 из 100. Количество зарядов — 14 из 100. Дополнительные эффекты — снижение уровня шума выстрела на 10%». Едва я взял ружье, чтобы рассмотреть, как Точтли вручил мне мешочек с пулями, похвалил мой выбор и потащил меня обратно на площадь. К нашей спасательной миссии присоединилось еще несколько тощих полуголых крестьян с мотыгами. Вид у них был пьяненький после праздника, но воинственный. Точтли издал боевой клич, и мы бодрой рысцой двинулись через джунгли. Три часа без остановок, но при этом никто даже не запыхался. Наоборот, по мере выветривания алкоголя жилистые старички только ускорялись. Расход выносливости у местных и у меня в том числе был довольно большой, но и восстанавливалась она почти моментально. Наша группа то рассеивалась, чтобы обойти слишком густые заросли, то вновь собиралась вместе, подбадривая себя боевыми выкриками и улюлюканьем. Мы забежали в небольшое поселение, еще более убогое, чем Уасиока, и наш отряд пополнился еще пятью воинам Ягуара. Минут через двадцать после этого мы выскочили в долину, заполненную рядами молодой кукурузы. Точтли разделил нас на две группы и почти шепотом принялся объяснять, что мы будем делать. При этом он то и дело вздрагивал, прислушивался и оборачивался, а наше воинство теряло боевой настрой. Ветер донес до нас запах гнили и свежей крови, и я вдруг тоже засомневался в успехе нашей затеи. А потом Точтли поставил меня во главу одной группы и рукой показал направление, по какой дуге идти нашему отряду. Я заикнулся, что это плохая идея, но тот лишь кивнул, мол в паспорте написано, что ты монстролов, значит, иди и лови монстров. Что там может быть сложного!? По приказу Точтли мы разделились, обошли поле с двух сторон и двинулись навстречу друг другу. Я сжимал свое ружье так, что побелели костяшки пальцев. Выставил его перед собой и, шарахаясь от каждого шороха, медленно шел вперед. На нас пока никто не напал, но с середины поля все громче слышалось равномерное чавканье, сопровождаемое отрыжкой. Запах гнили усилился. Мы выбрались на вытоптанную площадку, метров двадцать в диаметре. И там, среди поломанных зеленый стеблей, смогли наконец увидеть кукурузного демона. По форме он был похож на великанский початок — толстая бугристая не то гусеница, не то личинка длиной метра в два. Безносая морда с маленькими глазками, пасть с тремя рядами тупых зубов — такими можно не столько рвать жертву, сколько перемалывать зерна. Этот экземпляр был мертв, из шеи торчал обломок копья и две стрелы, а к бокам присосались твари ростом мне примерно по пояс. — Ангиаки, — шепнул мне Ачи, — маленькие еще, слабенькие. Кровь свежую очень любят. Я быстренько пробежался по вики и заметкам путешественника. Оказалось, что ангиаки — это злые духи детей, брошенных в лесу, когда семья неспособна их прокормить. Про то, что эти духи собираются в стаи и грызут кукурузных демонов, эфиропедия умалчивала. Ангиаков было семеро. Четверо из них обгладывали того демона, которого убили охотники. Еще трое завалили другого, размерами чуть поменьше, и теперь тащили его, кряхтя, к темному провалу на краю вытоптанного пространства. Почти через каждый метр они останавливались и, как сурикаты, вытягивались в полный рост, оглядывались, нюхали воздух. Ангиаки действительно напоминали детей лет десяти-двенадцати, только очень запущенных. Грязные спутанные волосы до плеч, костлявые тела, окровавленные рты с удлиненными клыками в верхней челюсти. По внешнему виду каждого духа было понятно, как именно он погиб. Тела их были покрыты шрамами от встречи с диким зверьем. Я мысленно поблагодарил своих местных родителей, которые смогли меня вырастить, не бросив в лесу. А то, учитывая повальную бедность аборигенов, мог бы сейчас контракт в виде ангиака отыгрывать. С другой стороны вытоптанной поляны зашевелились кукурузные стебли, и появился Точтли со своими людьми. Он показал три пальца, и я решил, что надо стрелять спустя три удара сердца. Но толкователь знаков получился из меня так себе — мои товарищи атаковали сразу, без всякой паузы. В монстров с обеих сторон полетели стрелы и копья, раздалось два выстрела. Чуть замешкавшись, выпалил и я. «В Эфире! Вы напали на союзника. Понижение репутации в общении с охотником за монстрами Точтли с нейтрального статуса до подозрительного». То ли ангиак, в которого я целился, успел словить стрелу и свалиться на землю, то ли точность у моего ружья не оставляла шансов на попадание, но пуля прошла сквозь ряд монстров и оцарапала плечо Точтли. Пока я читал системные сообщения и пытался понять, чем мне грозит мой промах, на поляне все уже кончилось. Туземцы, выскочив с криком, добивали четверку ангиаков возле демона. А тройка у норы куда-то исчезла. Похоже, три пальца, которые показывал Точтли, означали не время атаки, а тех противников, в которых надо стрелять. Блин. Точтли не стал тратить время на разборки, просто плюнул мне под ноги и пробурчал что-то среднее между «потом разберемся» и «наберут дебилов по объявлению». Достал топорик и стал рубить тушу кукурузного демона. Почти не испачкавшись, он достал из нее красный кристаллик приона, разломил его пополам и выпил содержимое. Не знаю, что там у него стало с характеристиками, но такое лицо я когда-то видел у Руслана после приема синтетических веществ, запрещенных во всех цивилизованных государствах. Смесь блаженства, радости и готовности действовать. На шее Точтли появилось черное пятнышко, будто расчесали болячку, и она уже покрылось коростой. Это его совершенно не смутило. Он отечески похлопал меня по плечу и подтолкнул к норе. Именно в эту нору, судя по следам, утащили нашего главу гильдии. Мы нашли его оторванную ступню, но Куечучу, кажется, чем-то перетянул обрубок. План у Точтли был простой — я лезу в нору, меня прикрывает Ачи, а остальные разбредаются по полю в поисках других выходов, чтобы никто из гадов не смог сбежать. По взгляду возбужденного Точтли я понял, что, если не пойду сам, то меня запихнут насильно. Я посмотрел на Ачи, ища поддержки, но тот лишь попросил принести ему клыки ангиаков. Ты охотник, ты и лезь — так можно было истолковать его взгляд. Тогда я предложил Ачи пойти со мной. Он сделал вид, что не расслышал, зато расслышала система, и мне прилетел штраф за нарушение отыгрыша персонажа.