— Я благодарен вам, барон, — с поклоном сказал он. — Нет, это я благодарен вам, кавалер, за то, что вы проучили этих хамов из-за реки, на что никак не отваживался наш герцог. И не только я, все мы натерпелись от них обид. Я очень надеюсь, что вы примете мое приглашение на обед. Я и мои рыцари мечтают услышать о вчерашнем деле во всех подробностях. — Именно так, — поддержал сеньора кавалер Редль, — мы стоим и гадаем, чем вам пробили шлем? — Никогда не отгадаете, господа! — Волков даже засмеялся. — Так пробить можно было только клевцом, — предположил один из рыцарей. — Дыра совсем маленькая. Били справа, прицельно. — Не угадали, — смеялся Волков. — Клевец я бы остановил рукой. — Молот? Топор? Хотя нет, вмятина была бы больше, — гадали рыцари. — Вы не поверите, господа, но это был моргенштерн, — улыбался кавалер. — Неужели эти хамы еще ими пользуются? — удивился барон. — Я тоже думал, что они в прошлом, — сказал Волков. — И не будь со мной моего второго оруженосца, так и умер бы, полагая, что это оружие уже ушло в прошлое. Уж очень был ловок этот горец. Все засмеялись, а барон сказал: — Все, собираемся, Эшбахт, прошу вас быть гостем в моем замке. Обещаю вам хороший обед и отличное вино. Волков стал серьезен, хоть и изменилось его отношение к барону, хоть и нравились ему его рыцари, но он произнес: — Господа, барон, не сочтите за невежливость, но я вынужден отказаться, обстоятельства требуют от меня быть все время дома. Да еще я хотел обязательно посетить отшельника на обратном пути. — Вот как, — сказал барон с заметным разочарованием, — очень жаль. — А святого человека вы хотите просить о чем-то? — спросил Редль. — Я так всегда прошу его, что бы молился за мою победу на турнирах. Рыцари опять засмеялись. Волков задумался на мгновение, но решил сказать. Эти господа могли ему даже и помочь: — Епископ Маленский просил меня о деле, он считает, что здешние места изводит оборотень. И он просил меня того оборотня изловить. — Оборотень? — спросил Редль удивленно. — Мы думали, это волки так расплодились в ваших пустошах, пока там не было хозяина. — Думаю, что вы ошибаетесь, господа, — сказал Волков серьезно. — Да ну, не может быть, — отмахнулся барон, ухмыляясь, — будь у нас тут оборотень, так не было бы здесь так скучно. Уж мы бы устроили на него хорошую охоту и нашли бы его. — К сожалению, он тут есть, вот господин Брюнхвальд так дважды с ним сталкивался, — Волков указал на Максимилиана. Все с удивлением смотрели на юношу, и тот опять стал смущаться. — Вы видели зверя? — все с тем же удивлением спрашивал Редль. — Кажется, да, — неуверенно отвечал юноша. — Два раза. — Два раза? — Редль уже не скрывал улыбки. — Два раза видели вервольфа и все еще живы? — Да, — опять неуверенно отвечал Максимилиан. — Но говорят, что такой зверь необыкновенно свиреп, — заговорил другой рыцарь, — как же вам удалось уцелеть? — Ну, первый раз, я залез на дерево… — рассказывал Максимилиан, — а второй раз его сильно лягнул мой конь. Тут рыцари и барон стали откровенно смеяться. Они, кажется, не верили ни единому слову юноши. — Значит, ваш конь лягнул оборотня? — успокоившись после смеха, сказал барон. Он опять подошел к Максимилиану и положил руку ему на плечо. — Видно, это был какой-то слабый оборотень. Ну, да и Бог с ним, вы скажите, кавалер, а зачем вам к отшельнику? — Я просил его помочь с поисками, он знает все окрестности и всех людей лучше кого бы то ни было. Он обещал подумать. Вчера, пока я был на реке, он приходил ко мне и передал, что он с делом разобрался. Думаю, что он вызнал про зверя. Вот, хочу с ним поговорить. — Ну, что ж, желаю вам удачи, прошу вас обещать мне, что как только вы соберетесь ловить зверя, позовете меня и моих рыцарей. Мы с удовольствием поохотимся, — сказал барон. — Да, — заговорил Редль, как только барон закончил, — а еще я прошу вас звать нас обязательно, когда соберетесь бить горцев. — Я обязательно позову вас, — обещал Волков. — Да-да-да, — поддержал своего рыцаря барон, — всякие оборотни и лешие — это, конечно, интересно, это уж как получится, но вот если, что-то касается горцев, мы настоятельно просим приглашать нас к делу. Это не бахвальство, кавалер, мы действительно просим вас звать нас, если понадобимся. Мы сочтем это за честь — стать под ваше знамя. — Я обязательно позову вас, господа, — обещал Волков, — и вы будете драться под своим знаменем. Они друг другу кланялись. Глава 4 Когда поехали обратно, Сыч, который весь разговор с бароном и рыцарями молчал, заговорил: — А ну, дай-ка, Максимилиан, твой меч глянуть. Максимилиан молча протянул Сычу меч, ему было интересно, что Сыч с мечом делать будет, Волкову тоже было интересно. А Фриц Ламме ничего и не делал, осмотрел его, как барон осматривал, и вернул Максимилиану. — Ну, и что ты там увидал? — спросил юноша. — В том-то и дело, что ничего, — отвечает Сыч, — пара мелких зазубрин и все, понять не могу, чего его барон нюхал. — Нюхал? — удивился Максимилиан. — Ну, рассматривал, — ответил Сыч, поморщившись от такого непонимания. — Вон, у кавалера какой меч, сплошное золото, а он твой взялся смотреть. К чему бы это? — Что ты имеешь в виду? — Волков внимательно взглянул на Сыча. — Да ничего, — отвечал Фриц Ламме. — Просто думаю. — Думаешь… — Волков сделал паузу. — Думаешь, барон… — Да нет… — Сыч сомневался. — Хотя всякое может быть. Если так, то все складывается. Но уж больно легко он про то говорил, не сильно его этот вопрос заинтересовал. — О чем вы? — произнес Максимилиан. — Думаете, что барон и есть оборотень? Волков не ответил, стал думать, Сыч тоже молчал. — Ну, Фриц, скажи, что ты думаешь? — не отставал Максимилиан. Фриц вдруг оскалился с противным ехидством, так он скалился, когда что-то сальное сказать собирался: — Думаю, что барон из этих. — Из каких, из этих? — спросил юноша. — Из тех, что не любят бабьи передки, да любят мальчишечьи задки, — сказал Фриц Ламме и засмеялся. — Чего? — не понял Максимилиан. Сначала не понял. Потом посмотрел на Сыча и сказал. — Да не может быть. — А ты что, не увидал этого, он едва тебя целовать не стал, — ехидничал Сыч. — Кавалер! — юноша обернулся к Волкову. — Всякое случается, — серьезно ответил Волков, ему сейчас было не до того, он думал о том, может ли барон быть оборотнем. А Сыч все скалился и цеплялся к Максимилиану: — А ты, Максимилиан, скажи, тебе бабенки-то милы бывают, я что-то не припомню, что бы ты бабенок тискал, хотя возраст у тебя подходящий, может, ты сам такой же, как барон? Максимилиан покраснел, немного у него было опыта. Самый яркий случай произошел с ним в Ференбурге. Да, две девицы были очень хороши, их он вспоминал, особенно черноглазую, жаль, что они оказались ведьмами и их казнили. А про сумасшедшую Агнес и ее звериные ласки так вспоминать не хотелось. А еще ему нравилась одна женщина сейчас. Он о ней думал и даже мечтал о ней. Но она была много старше его, лет на десять, наверное. А еще она часто украдкой шепталась о чем-то с господином, когда думала, что их никто не видит. Он специально приходил в дом господина рано утром. Женщина спала внизу на лавках, иногда она еще не успевала одеваться, пару раз он видел ее в одной нижней рубахе. Он садился на лавку к стене и делал вид, что не смотрит на нее, пока она быстро надевала платье. Иной раз он успевал увидеть ее ключицы и большой ворот рубахи, или даже темные пятна сосков или низа живота, что просвечивались через тонкую дорогую ткань.