– Вы продолжите обучение, пока не будете готовы полноценно защищать кланы. Судя по всему, вас всех ждет блестящее будущее. – Несмотря на сварливый тон, старейшина горделиво приосанился. – Сегодня я объявлю об этом остальным. Устроим пир, нельзя нарушать традиции. – Пир? – усомнился Пятак, косясь на руины. – Ну разумеется! Что касается ваших… хм… способностей, – обратился Иней к Семерке и Дюжине, – я пошлю к ведьмам ястреба. Надеюсь, они сумеют разыскать таинственного «владыку». Заодно попрошу совета насчет вас, хотя, боюсь, они, по обыкновению, оглушат меня молчанием. А до тех пор вам категорически запрещено применять свои… таланты. Семерка открыла рот, но, заметив сердитую гримасу Шестого, захлопнула его. У Дюжины на лице задергался мускул. – Никаких проблем, – отчеканила она. Иней с минуту глядел на нее, а потом кивнул: – Приятно слышать. Вопросы? Все отрицательно замотали головами. – Вот и славно. – Он вновь обвел взглядом собравшихся. – Скоро я объявлю о своем решении, а вы пока выбирайте себе новые имена. – По его губам скользнула мимолетная тень улыбки. – Морозом клянусь, вы их заслужили. Глава 53 Набрав полные руки еды и горячего питья, ребята устроились на бревнах вокруг ближайшего костра. Оставшись одни, они не знали, с чего начать. Столько всего случилось, и никто не решался перебросить первый мостик. Шаркая ногами, Шестой увлеченно прихлебывал чай, Пятак нарочно запихнул в рот здоровенный кусок пирога. Пес всматривался в ребят с надеждой, от которой делалось не по себе. – Спасибо, что с-спасли меня, – выпалила разрумянившаяся Семерка. Еда придала ей сил, слова хлынули потоком. – С-сказать по правде, я п-почти не надеялась. Х-хоть и с-старалась облегчить вам задачу, но от меня м-мало что зависело. – Она повернулась к Дюжине. – Я отдала тебе лунный камень и молилась, чтобы этого оказалось д-достаточно. – Почему ты раньше молчала? – нахмурился Шестой. – Почему не предупредила? Я бы защитил тебя! По крайней мере, попытался бы. – Я хотела, – пролепетала Семерка с несчастным видом. – Но п-почти все тропинки вели к твоей смерти. Кроме того… – Она помешкала. – С п-приходом на заимку между нами многое изменилось. Мы почти не разговаривали. Знаю, ты согласился только ради меня, – быстро добавила девочка, заметив, что брат приготовился возразить, – но мне порой казалось, ты даже рад был бы избавиться от… докуки. – Она сделала неопределенный жест в свою сторону. Шестой вздрогнул как от пощечины. – Какая чушь! – выдавил он. Семерка поспешно закивала, однако на лице застыло сомнение. – Нет, – твердо произнес Шестой, привлекая к себе сестру. – Каждый день я тосковал о тебе, тревожился. А избегал нарочно, чтобы не доставлять нам обоим лишних хлопот. Прости… Тебе пришлось несладко. Я вел себя как полный эгоист. Семерка просияла, ослепительная улыбка преобразила ее черты. На мгновение Дюжина вновь увидела перед собой Фиалку. – Н-не кори себя. Ты п-поступил правильно. Все сложилось так, как должно было. Шестой изумленно заморгал и отстранился: – Ты шутишь? – Нет. – Семерка блаженно улыбнулась. – Наконец-то мы оказались в нужном месте в нужное время. Лишь одна тропинка вела сюда – опасная и превратная, но мы справились, – с нескрываемым облегчением заключила она. Страшно вообразить, куда вели другие тропы, какие роковые последствия они сулили. Дюжина содрогнулась, несмотря на горячее питье, несмотря на Хрума, обвившегося вокруг шеи. Дар Семерки больше напоминал проклятье. – Согласен, – с энтузиазмом подхватил Пятак. – Все сложилось просто замечательно, чтобы устроить Дюжине хорошую трепку. – А не боишься получить по первое число? – К своему величайшему удивлению, Дюжина и не думала сердиться. – Не боюсь, – отмахнулся Пятак. – Если серьезно, пора обсудить твой мерзкий характер, хамство, привычку бить людей, а главное – убегать от друзей. Дюжина залилась краской стыда, однако при упоминании «друзей» сердце ее наполнилось ликованием. Пора. Сейчас или никогда. – Простите меня. – Поразительно, с какой легкостью ей дались эти слова и как много они значили. – Я наговорила вам столько гадостей. – Она повернулась к Шестому. – Особенно тебе. Я искренне сожалею обо всем, что сказала о Семерке и пещерном клане. И глубоко раскаиваюсь. Прости. – Я тоже наговорил лишнего, – тихо отозвался Шестой. – Оба хороши. Прости, если сможешь. В горле встал комок. Не доверяя собственному голосу, Дюжина кивнула в надежде, что Шестой без слов поймет, как много это для нее значит. Пес, до сих пор вяло помахивавший хвостом, завилял им сильнее и принялся расхаживать перед ребятами взад-вперед. – Пес, ты чего? – встрепенулась Дюжина. – В самом деле, – нахмурился Пятак. – Да, все закончилось хорошо, но уж больно подозрительно ты рад. – Сам знаю, – то ли прорычал, то ли проскулил тот, не переставая бродить туда-сюда. – Но ничего не могу с собой поделать. Впрочем, вам не понять. – О чем это ты? – растерялся Шестой. – Стены. – Хранитель резко обернулся к ним. – Они пали. – Значит… ты не можешь вернуться, – сообразила Дюжина. – Да. Рано или поздно Иней отстроит их заново, но до тех пор я свободен. Согласен, грядут темные времена, однако меня… – Он замялся, подбирая слова. – Меня переполняет восторг. – Удивил так удивил, – пробормотал Пятак. – Иней получил весточку от горного клана, – сообщил Пес. – Они предлагают нам убежище. Завтра тронемся в путь. За минувшие тысячелетия я покидал заимку с единственной целью – сражаться. А странствовал я, либо направляясь на поле брани, либо покидая его. Здесь меня ожидало каменное забвение. Но теперь… – Он растерянно замолчал. – Теперь ты начнешь полноценную жизнь, – подсказала Семерка. – Т-ты уже доказал, что годишься не только для боя. Пес склонил огромную голову и медленно завилял хвостом: – Наверное, настало время расширить свои полномочия. – (Дюжина возликовала, заметив огонек в его глазах.) – Я ощущаю себя совершенно иначе. Дуб-Патриарх что-то изменил во мне. Я научился чувствовать ветер. Холодный снег под лапами. Жар пылающих стен. Ароматы еды. – Он принюхался. – Мм. Так и тянет попробовать. Пятак единственный не разделял всеобщего энтузиазма. – И боль, – мрачно добавил он. – Заклинания Моргрена не могли причинить тебе вреда, однако причинили. – Верно, – протянул Пес. – Тем не менее мы разделали его под орех. – Шестой покосился на Дюжину. На губах застыл немой вопрос. – Ты и впрямь ведьма? – выпалил Пятак. Шестой, Пятак и Пес уставились на нее, затаив дыхание. Язык словно прилип к нёбу. Пока Дюжина лихорадочно соображала, что ответить, на помощь ей пришла Семерка. – Она – ведьма-элементал, – пояснила она, ласково глядя на напарницу. – Управляет огнем. Похоже, Фитиль помог ей раскрыться. Пятак с Шестым разинули рты. При упоминании Фитиля Дюжина расправила плечи и огляделась по сторонам: – Кстати, где он? Хрум сердито заворчал ей на ухо, однако впервые она не обратила на него ни малейшего внимания. Девочка ощущала странное единение со спрайтом – упоительное и пугающее одновременно. Он научил ее использовать дремлющую внутри силу, ценою жизней Уголька с Волдырем помог спасти товарищей. Но вместе с тем Фитиль с удовольствием созерцал гибель заимки, ей же содеянное внушало лишь стыд и раскаяние. – Иней отослал его прочь, – угрюмо поведал Пятак. – Слишком уж он ликовал, пока тут все полыхало. Еще и сам внес скромную лепту. – Кто бы сомневался, – пробормотала Дюжина, отгоняя накатившую грусть. – Он в-вернется, – заверила Семерка и ткнула соседку локтем в бок. – Этого нам только не хватало! – в ужасе воскликнул Пятак. – Хотя… – Он искоса глянул на Дюжину. – Немудрено, что он проникся к тебе симпатией. Ведьма-элементал. Ну надо же. – Рекрут присвистнул. – Я сама не догадывалась, – вспыхнув, ответила Дюжина. – Нет, мне случалось вызывать пламя, но не столь сокрушительное. Понять бы, как это работает. – Она повернулась к Псу. – Морок сказал, что последние ведьмы-элементалы погибли в Сумеречную войну. Ты слыхал о них что-нибудь? Исполин помрачнел и поджал хвост. У девочки упало сердце. – Мне известно немногое. – Он говорил медленно, словно нарочно тянул время. – Их магия… слишком необузданная. И не присуща с рождения. Ведьмы Айсгарда рождаются таковыми. Элементалы пробуждаются. – Пробуждаются? – спросил Пятак, наморщив нос. – Да, под воздействием неких обстоятельств. Зачастую неблагоприятных. – Пес со вздохом устремил взор на Дюжину. – Элементалы являются в темные времена. Когда силы зла берут верх. За многие века мы не видели ни одного элементала. И вот появилась ты. Дюжина похолодела, Хрум теснее прижался к ней.