Глава 34 У Пятака вырвался возглас изумления. Дюжина в отчаянии закрыла глаза. Все разом встало на свои места: теперь понятно, почему Шестой торопил их всю дорогу, почему избегал Семерку на заимке, но после похищения снарядил за ней экспедицию. Фрагменты мозаики сложились в ясную картину, оставив тягостное осознание, что она рисковала жизнью ради девочки из пещерного клана и приняла за друга отпрыска пещерного отродья. На душе сразу сделалось мерзко и горько. Патриарх довольно расхохотался: – Да вы все как на подбор! Давненько я не видал столь разношерстной компании. – Дюжина, – тихонько окликнул Шестой, стараясь поймать ее взгляд. Оплетавшие Дюжину и Проныру корни исчезли в недрах земли. Девочка медленно поднялась. – Дюжина, – снова позвал Шестой. Ее одолевали слишком противоречивые эмоции. Неизвестно, какая из них возобладает, – ни к чему подливать масла в огонь. Не глядя на Шестого, Дюжина склонилась над измученным Псом. – Семерка твоя сестра? Но почему ты молчал? – ошеломленно спросил Пятак. – Со мной мог бы и поделиться! Я ведь слепо доверился тебе, едва не погиб, а ты все это время… – Довольно! – посуровел Дуб. – Я сдержу слово, доставлю вас в логово гоблинов, чтобы юный лгунишка мог спасти свою драгоценную сестру. Ну, либо вы можете перегрызть друг другу глотки, выбирайте, – заключил он и по-отечески улыбнулся. Не помня себя от злости, Дюжина схватила топоры. Однако Проныра поистине стальной рукою преградил ей путь, не позволив совершить непоправимую ошибку. – Простите. – Золотые глаза мокси наполнились слезами. – Такого за ним раньше не водилось. Я говорил, лес меняется. Но заклинаю, если хотите выбраться отсюда живыми, не сердите его. Содрогаясь от внутренних спазмов, девочка коротко кивнула в ответ. – Выстройтесь передо мною, – прогремел Патриарх. – Мокси, хватит бубнить. Хранитель, встань, довольно скулить, как щенок. Оскалившись, Пес с трудом поднялся и прислонился к Дюжине, едва не свалив ее с ног. – Вот и славно, – замурлыкал Дуб, когда Вьюга осторожно, бочком придвинулась к Шестому. – Сейчас я открою рот и вы войдете туда. – Что? – Отряд на мгновение сплотился в едином недоверии. Рот вечного древа разверзся темной бездной, что отражалась в глазах исполина. Пятак в испуге отпрянул: – Издеваешься? Думаешь, после всего мы вот так, добровольно полезем тебе в пасть? Дуб не ответил. Его рот разверзался все шире и шире. Нижняя челюсть опустилась до земли, теперь в половину ровного ствола зияла черная пропасть. – Знаю, зрелище жуткое, но ручаюсь, он говорит правду! – сбивчиво затараторил Проныра, видя, что отряд не тронулся с места. – Однажды я сам странствовал таким манером. Вполне приемлемый способ. Но, умоляю, поспешите! Патриарх не будет ждать вечно. Суетливыми жестами Проныра подгонял их к дереву, однако никто не шелохнулся. – Нет, – отрезал Пятак. – С меня довольно. Вы оба обманщики. Я больше шагу не сделаю, пока между нами не восстановится доверие. – Доверие? – процедил Шестой. Его губы сжались в тонкую линию. Пятак вспыхнул. – Ой-ой! – воскликнул мокси, приплясывая от волнения. – Он затворяет дверь! Торопитесь, иначе вам не отыскать девочку. Дуб медленно смыкал челюсти, глаза его сузились до щелочек. – Простите, но я не могу позволить вам упустить свой шанс, иначе все жертвы были напрасны! – Проныра воздел руки и, начертив ими в воздухе замысловатые узоры, выкрикнул слово, совершенно не отложившееся в памяти Дюжины. Не успели путники возразить, как невидимый поток подхватил их, увлекая прямо к бездне. Мокси остался в роще один. Дюжина падала в кромешную тьму. Сердце бешено колотилось. Руки исступленно шарили по воздуху, но всякий раз нащупывали пустоту. Внезапно все прекратилось. Девочка рухнула ничком, в рот и ноздри забился мягкий снег. Коготки Хрума больно впились в кожу. Мгновение она лежала, оглушенная, но чей-то крик вынудил ее подняться. Шестой стоял на коленях, его плечи подрагивали. На ватных ногах Дюжина шагнула вперед и вдруг застыла, не в силах осознать увиденное. Они перенеслись на заснеженный хребет. Вдалеке алели хорошо знакомые стены заимки. Патриарх обманул их. Они вернулись туда, откуда пришли. Глава 35 – Н-не понимаю… – выдавил мертвенно-бледный Пятак. – Дуб обвел нас вокруг пальца! – рявкнула Дюжина. – После всего, после… – Голос у нее сорвался. Хрум высунул мордочку, даже его усы дрожали. Шестой болванчиком раскачивался на коленях. – Встань, – мягко велел Пес, подойдя к нему. – Хватайся за мою шерсть. Рекрут поднялся, ноги у него подкашивались, как у олененка. – Ну как ты? – Пес ласково ткнул его носом. Мальчик обратил к Хранителю заплаканное лицо. – Она обречена, так ведь? – с отчаянием прошептал он. – Нам ее не отыскать. Стиснув зубы, Дюжина отвернулась и стала гладить бельчонка. Ей есть о ком заботиться. Плевать на Шестого и его страдания. Плевать на отпрысков пещерного клана. Ее переполняла ненависть к обоим. Убийцы! Перед внутренним взором промелькнула Семерка с ямочками на щеках, делавшими ее похожей на Фиалку. На мгновение их образы слились в один. К горлу подкатила тошнота. Семерка ей не друг и не сестра. Ее спасение ничего не изменило бы. Спасти пещерное отродье – значит предать семью, память о ней. Хотя чего рассуждать? Слишком поздно. Отряд надолго застыл в гробовом молчании. День клонился к закату, повеяло морозом. – Надо возвращаться на заимку, – с нажимом сообщил Пес, поочередно оглядев присутствующих. – Возвращаться? Ну нет! – Шестой вдруг оживился, забегал, подскочил к Вьюге. – Мы снова отправимся в лес! – затараторил он. – Отпечатки полозьев никуда не делись. Вдруг нам удастся напасть на след? Вдруг… Он осекся, заметив, что Пятак укоризненно качает головой. – Нет, – тихим, вибрирующим от эмоций голосом возразил Пятак. – На меня не рассчитывай. Во имя мороза, дважды я на такие испытания не готов. Я думал, мы друзья, думал, между нами полное доверие. Я чуть не погиб! А тебе как будто все равно! – Доверие. – Шестой нервно теребил шерсть Вьюги. – Уже второй раз слышу от тебя это слово. А где было твое доверие? Почему ты молчал, что испытываешь ко мне чувства? – Почему? – воскликнул Пятак. – А какой смысл мне каяться? – Он с ненавистью покосился на Дюжину. – Патриарх использовал ее, а не меня. По-моему, все предельно ясно. Дюжина против воли смутилась: – О чем ты? Пятак тяжело дышал. – Чтобы добиться от меня ответа, Дуб угрожал Шестому. Но, допрашивая его, он угрожал тебе, а не мне. – В его интонациях сквозила ревность. Дюжина мрачно усмехнулась, чем окончательно разозлила Пятака. – Сама-то ничуть не лучше! Ты лгала всем на заимке, крала еду и время у тех, кто действительно мечтает стать Охотником и верит в их миссию. Меня от тебя тошнит! – Ничего, переживу, – презрительно бросила Дюжина, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Прекратите, оба! – выпалил Шестой. – Дуб натравил нас друг на друга. Нельзя позволить ему победить. Дюжина скривилась: – Лучше он, чем ты. – Как это понимать? – опешил Шестой. – Довольно! – рыкнул Пес, пытаясь втиснуться между ними. Однако девочка обогнула каменного исполина. – Тебе разъяснить? – процедила она. – Пещерное отродье! Твой клан убил мою семью, истребил всю деревню, вплоть до скотины. Мне понадобилось трое суток, чтобы всех похоронить. Трое суток грязи, пота и крови – крови тех, за кого я отдала бы свою до последней капли. Трое суток борьбы с осатаневшими воронами. Отправилась бы я спасать Семерку, если бы знала, кто она? Нет! Надеюсь, ее нет в живых! Повисла мертвая тишина. Дюжина мечтала забрать последние слова обратно, однако они уже вылетели изо рта и ранили сильнее топоров. По телу Шестого прокатилась дрожь. – Как у тебя язык повернулся? – срывающимся голосом заговорил он. – Она не сделала тебе ничего дурного. И подарила Хрума. Дюжину словно парализовало. Хрум изваянием застыл у нее на плече.