Патриарх разразился оглушительным хохотом, и девочка крепче стиснула рукояти топоров, с каждым ударом сердца ее гнев нарастал. Пес рычал уже не таясь. – Какое право ты имеешь лезть ему в душу! – завопила она. – Зачем издеваешься? – Могу и издеваюсь, – осклабился Дуб. – Вы попросили помощи и согласились на мои условия. – Темные бездны глаз уставились на нее, улыбка под бородой стала шире. – А теперь расскажи, почему ты оказалась на заимке? Дюжина стиснула зубы так, что скулы свело судорогой. От нее он откровенности не дождется. Хрум впился в нее коготками, его страх передавался ей, отравляя кровь. – Упрямица, – пожурил Патриарх. – Ну, ничего, будет и тебе стимул. Пес вдруг истошно завыл и, рухнув на снег, забился в конвульсиях. Объятая ужасом, Дюжина бросилась к нему с воплем: – Прекрати! Что ты с ним сделал? – Всего лишь исполнил его заветное желание, – скромно откликнулся Дуб. – Он ведь мечтал обрести бренное тело. А от боли до бренности один шаг. Невыносимо было видеть чудовищные муки Пса. Пальцы девочки машинально стиснули топоры, на глаза выступили слезы. – Если не ответишь, мы с Псом решим, что ты эгоистка, – подначивал Дуб. – Я-то надеялся, он тебе дорог. Впрочем, ты всегда плохо заботилась о дорогих тебе людях, верно, Синичка? Ужас ледяными тисками сдавил грудь. Шестой беззвучно повторил ее имя, Пятак глянул украдкой и участливо коснулся плеча. Но тут же отдернул руку, точно боялся, что Дюжина стряхнет ее первой. Девочку вдруг охватила тоска. Какая ирония, что Пятак проявил к ней симпатию именно сейчас, когда горькая правда вновь распалит в нем ненависть. – Синичка, – издевательски протянул Дуб. – Я жду. Пес стонал и корчился. Выбора нет, ей придется заговорить. Она опорочит себя перед товарищами, падет в их глазах, вероятно, станет изгоем. Но если такова плата за спасение Семерки, так тому и быть. Глава 33 – Я подалась на заимку после гибели моей семьи, – отчеканила Дюжина, глядя в клубящиеся бездны глаз древнего Дуба. Едва ли он довольствуется этой фразой, но попытаться стоило. – Очень близко к истине, но вместе с тем очень далеко от нее. – Патриарх сокрушенно вздохнул. – Пес такой славный Хранитель. Интересно, каково ему будет нести службу на трех лапах? – Перестань! – выкрикнула Дюжина. Сама мысль, что Пес пострадает – пострадает из-за нее, – была невыносима. – Вся моя деревня погибла от рук пещерного клана. Поэтому я и подалась на заимку, хотела обучиться навыкам Охотника. Патриарх зловеще улыбнулся: – Метишь в Охотницы? – Нет, – собравшись с духом, ответила Дюжина. Пятак и Шестой странно дернулись, однако девочка не отважилась глянуть в их сторону. И без того чувствовалось, насколько оба потрясены и разочарованы. Ничего, переживет. – Тогда зачем тебе навыки Охотника? – выпытывал Патриарх. Дюжина медлила. Патриарх выразительно покосился на нее, потом на Пса. Намек был ясен. – Отомстить за семью. – Хотя сердце лихорадочно билось, голос не дрогнул. Дюжина никогда не произносила этого вслух и не собиралась произносить даже под угрозой смерти, но жалобное поскуливание Пса развязало ей язык. – Пещерный клан убил моих родных. Око за око. – Она не мигая смотрела на Дуб. – Надо же, – притворно изумился тот. – Кровная месть. Кое-кто покривил душой на присяге. Что думаешь по этому поводу, Шестой? Взор Патриарха беспощадным прожектором метнулся к Шестому, оставив Дюжину опустошенной и измученной. Мысли о мести терзали ее с того кошмарного дня, однако стоило их озвучить, как в сердце поселилась тоска. Девочка гнала от себя это чувство, опасаясь углубляться в него. – Н-не знаю, – выдавил Шестой. – Вот мы и добрались до мальчика-обманщика, – журчал Патриарх, откровенно наслаждаясь ситуацией. – Приберег самое сладкое напоследок. Шестой побледнел и встал навытяжку, словно аршин проглотил. Дюжина с отвращением осознала, что не в силах удержаться от любопытства. – Зачем ты явился на заимку, мальчик-обманщик? Шестой набрал в грудь побольше воздуха и шумно выдохнул. – Мои родители тоже погибли. – (Дюжину потрясло отчаяние в его взгляде.) – Вместе с ними умерла и моя связь с кланом. Поэтому я и отправился на заимку. – Хм, ясно, – задумчиво протянул Патриарх. – А почему твоих родителей убили? – Почему? – воскликнул Шестой. Вопреки предостережению его голос звенел от негодования. – Откуда мне знать? Они были славными людьми! – Конечно-конечно, – закивал Дуб. – Вы с Дюжиной, часом, не товарищи по несчастью? Не пещерный ли клан погубил твою семью? Плечи Шестого поникли. – Э-э-э… нет. – Откуда такая уверенность? – вкрадчиво спросил Дуб. – У Синички истребили всех соплеменников. Похоже, пещерный клан способен на все. Ты присутствовал, когда убивали родителей? – Нет. – Тогда повторюсь: откуда такая уверенность? Шестой застыл, пригвожденный мерцающим взглядом, в котором вспыхивали звезды. Он молчал, только смотрел на Дюжину со смесью страха и раскаяния. Тоненький голосок нашептывал ей: Шестой отлично разбирается в лунных камнях. А кто их добывает? Правильно, пещерный клан. А эта дурацкая виноватая гримаса, которая появлялась на его лице всякий раз, когда он обращался к Дюжине. В висках застучала кровь. Ужас пополам с омерзением нахлынул волной. Шестой, спасший ей жизнь. Шестой, безропотно сносивший ее дерзости. Шестой, почти ставший другом. Отчаяние ледяными пальцами сдавило горло, дыхание сбилось. – Прости, – забормотал он. – Но… – Пещерное отродье! – прошипела Дюжина, сердце разрывалось от боли. Шестой не ответил. – Мы еще не закончили, мальчик-лгунишка! – Нечеловеческий оклик Патриарха заставил обоих смолкнуть. – Я больше не стану отвечать на твои вопросы! – крикнул Шестой, побледнев как полотно. – Да ну? А я думал, у нас уговор. Дуб вздернул бровь, и земля под ногами Дюжины зашевелилась. Ползучие корни обвились вокруг ее лодыжек и поползли к коленям. Не успела она и глазом моргнуть, как корни затянулись вокруг запястий, шеи, позвоночник выгнулся под немыслимым углом, лишая возможности дышать. – Берегись, Синичка, – хохотнул Патриарх. – Чего доброго, пещерный клан погубит еще одного члена твоей семьи. Шестой зажмурился, замотал головой: – Прекрати! Оставь ее! – С удовольствием. – Дуб расплылся в улыбке. – Как только ответишь на последний вопрос. Шестой покорно кивнул. – Кого вы разыскиваете? – Семерку, – глухо отозвался мальчик. – Кто она тебе? – Глаза вечного древа сияли. – Почему ты отправился вслед за нею? Шестой судорожно вздохнул и посмотрел на Патриарха в упор: – Она моя сестра.