Вы жили в нем в то время, когда он сгорел. Это… Я этого не делал. Я ушел оттуда задолго до этого. В комнате стало тихо. Через некоторое время человек за столом опустил руки и сложил их на коленях. Мистер Баллард, — сказал он. Вам придется либо изменить ваш образ жизни, либо найти какое-то другое место, где вы будете жить. БАЛЛАРД ВОШЕЛ в магазин и захлопнул за собой дверь с железным засовом. В магазине никого не было, кроме мистера Фокса, который кивнул маленькому и озабоченному покупателю. Покупатель не кивнул в ответ. Он прошел вдоль полок, выбирая товар, выставляя банки этикетками вперед, проделывая дырки в их упорядоченных рядах и складывая их на прилавок перед лавочником. Наконец он встал перед мясной витриной. Мистер Фокс поднялся, надел белый фартук, старые пятна крови на котором выцвели до светло-розового цвета, завязал его сзади, подошел к витрине и включил свет, осветивший батоны колбасы, круги сыра и поднос с тонко нарезанными свиными отбивными среди сосисок и сарделек. Нарежьте мне примерно полфунта этой колбасы, — сказал Баллард. Мистер Фокс достал батон, положил на разделочную доску, взял нож и начал отрезать тонкие ломтики. Он выкладывал их по одному на доску. Когда он закончил, то отложил нож и положил доску на весы. Они с Баллардом наблюдали за колебаниями стрелки. Что еще, — сказал торговец, перевязывая пакет с мясом бечевкой. Дайте мне немного этого сыра. Он купил упаковку сигаретного табака и стоял, затягиваясь дымом и кивая на продукты. Сложите их, — сказал он. Лавочник посчитал товары в своем блокноте, перекладывая их с одной стороны прилавка на другую. Он приподнялся и большим пальцем сдвинул очки назад. Пять долларов и десять центов, — сказал он. Просто положите это на стойку. Баллард, когда ты мне заплатишь? Ну. Я могу дать вам немного сегодня. Сколько. Ну. Скажем, три доллара. Лавочник что-то прикидывал на своем блокноте. Сколько всего я должен? — спросил Баллард. Тридцать четыре доллара и девятнадцать центов. Вместе с этим? Вместе с этим. Давайте, я отдам вам четыре доллара и девятнадцать центов и тогда будет тридцать ровно. Лавочник посмотрел на Балларда. Баллард, — спросил он, — сколько тебе лет? Двадцать семь, если уж вам интересно. Двадцать семь. И за двадцать семь лет тебе удалось накопить лишь четыре доллара и девятнадцать центов? Лавочник что-то подсчитывал в своем блокноте. Баллард подождал. Что вы считаете? — спросил он с подозрением. Минутку, — ответил лавочник. Через некоторое время он поднял блокнот и прищурился. Ну что ж, — сказал он. По моим расчетам, при таких темпах выплата тридцати долларов займет сто девяносто четыре года. Баллард, мне уже шестьдесят семь. С ума сойти. Конечно, это только если ничего больше не покупать. Это еще более бредово. Ну, я мог ошибиться в цифрах. Хочешь проверить? Баллард отодвинул блокнот, который предложил ему лавочник. Я не хочу на это смотреть, — сказал он. Что ж, я думаю, что здесь я буду стараться минимизировать свои потери. Так что, если у тебя есть четыре доллара и девятнадцать центов, почему бы тебе не купить продукты на четыре доллара и девятнадцать центов. Лицо Балларда дернулось. Что ты хотел бы вернуть? — спросил лавочник. Ни черта я не отдам, — сказал Баллард, выкладывая пять долларов и шлепнув десятицентовик. ОДНИМ ВОСКРЕСНЫМ утром в начале февраля Баллард перешел через гору в округ Блаунт. На склоне горы есть родник, бьющий из цельного камня. Стоя по колено в снегу среди изящных следов птиц и горностаев, Баллард наклонил лицо к зеленой воде, пил и изучал свое отражение. Он наполовину погрузил руку в воду, как будто хотел коснуться лица, которое смотрело на него, но потом поднялся, вытер рот и пошел дальше через лес. Старый лес и дремучий. Когда-то в мире были леса, которые никому не принадлежали, и этот был похож на них. Он прошел мимо обветренного тюльпанного дерева на склоне горы, которое держало на своих корнях два камня размером с полевую повозку, огромные скрижали, на которых была начертана история исчезнувших морей. С камеями[7] древних раковин и рыбами, вытравленными в извести. Среди готических стволов деревьев, утопающий в своей безразмерной одежде Баллард идет по колено в снегу сквозь сугробы. Он идет по южной стороне известнякового обрыва, под которым птицы, расхаживающие по голой земле в поисках чего-нибудь съедобного, останавливаются, чтобы понаблюдать за ним. Дорога, до которой он добрался, была совершенно неразличима. Баллард спустился на нее и пошел дальше. Был почти полдень, снег искрился на солнце, переливаясь мириадами хрустальных бликов. Заметенная дорога уходила вдаль, почти теряясь среди деревьев. Рядом с ней, под ледяными нависающими берегами, испещренными маленькими остекленевшими пещерками под корнями деревьев, куда незаметно всасывалась вода, бежал темный ручей. В замерзших сорняках по обочинам дороги вились белые сосульки — никогда не поймешь, как они появились. Баллард сосал одну из них на ходу, винтовка висела на плече, обмотанные мешками ноги стали огромными от налипшего на них снега. Вскоре он наткнулся на дом, застывший в немоте на фоне безмолвного пейзажа, из трубы которого вверх тянулся неровный дымный шлейф. На дороге виднелись следы шин, но ночью их занесло снегом. Баллард спустился с горы, миновал еще несколько домов и развалины кожевенного завода, вышел на свежепроторенную дорогу, где следы шин уходили в белесый лес, а нефритовая река изгибалась в сторону гор на юге. Придя в магазин, он сел на ящик на крыльце, перочинным ножом разрезал бечевку, скреплявшую мешковину на ногах, снял мешки, вытряхнул их, положил на ящик вместе с кусками бечевки и встал. На нем были черные ботинки на низком каблуке. Винтовку он оставил под мостом, когда переправлялся через реку. Постучав ногой, он открыл дверь и вошел внутрь. Группа мужчин и парней столпилась у печки и замолкла, когда вошел Баллард. Баллард подошел к задней стенке печи, слегка кивнув обитателям магазина. Он протянул руки к жару и небрежно огляделся. Холодно? — спросил он. Никто не ответил, так это или нет. Баллард откашлялся, потер руки, подошел к ящику с напитками, достал апельсиновый сок, открыл его, взял пирожное и расплатился у прилавка. Хозяин магазина опустил десятицентовик в кассу и закрыл ящик. Он сказал: Столько снега. Необыкновенное зрелище, не так ли? Баллард согласился, облокотился на прилавок, откусил пирожное и маленькими глотками отпил из стакана. Через некоторое время он наклонился к хозяину магазина. Вам не нужны часы? — спросил он. Что? — ответил хозяин магазина. Часы. Вам нужны часы? Хозяин безучастно посмотрел на Балларда. Часы? — спросил он. Какие часы? У меня есть разные. Вот. Баллард поставил на прилавок свой напиток и недоеденное пирожное и полез в карманы. Он вытащил и положил на прилавок трое наручных часов. Хозяин магазина пару раз ткнул в них пальцем. Мне не нужны никакие часы, — сказал он. У меня продаются одни, уже год валяются. Баллард посмотрел туда, куда он указывал. Среди носков и сеток для волос лежало несколько пыльных часов в целлофановых пакетах. За сколько вы продаете свои? — спросил он. Восемь долларов. Баллард с сомнением посмотрел на часы торговца. Ну что ж, — сказал он. Он доел пирожное, взял свои собственные часы за ремешки, допил и снова подошел к печи. Он вынул часы и неуверенно протянул их ближайшему к нему человеку. Вам не нужны наручные часы? — спросил он. Мужчина посмотрел на часы и отвел взгляд. Покажи-ка, старина, — сказал толстый парень у печки. Баллард протянул часы. Сколько ты за них хочешь? Я рассчитывал получить пять долларов. Что, за все? Нет, черт возьми. Пять долларов за каждые. Блядь. Дай-ка посмотреть, Орвис. Погоди, я сам смотрю. Покажи. Это хорошие часы. Давай я их возьму. Сколько ты за них хочешь? Пять долларов. Я дам два и не буду спрашивать, где ты их взял. Я не могу этого сделать.