БАЛЛАРД СТОЯЛ У ДВЕРИ. Машины на подъездной дорожке не было. Бледно-желтая трапеция света лежала в грязи под окном. Внутри на полу ползал ребенок-идиот, а девушка, свернувшись калачиком на диване, читала журнал. Он поднял руку и постучал. Когда дверь открылась, он уже стоял на пороге со своей болезненной улыбкой, губы были сухими и плотно сжатыми. Приветик, — сказал он. Его здесь нет, — сказала девушка. Она стояла в дверном проеме и смотрела на него с откровенным безразличием. Во сколько он будет? Не знаю. Он отвез маму в церковь. Они вернутся не раньше десяти тридцати или одиннадцати. Хорошо, — сказал Баллард. Она ничего не сказала. Ты пускаешь холод. Он стоял перед распахнутой дверью. Может, впустишь меня на минутку? Она раздумывала, прежде чем открыть дверь. Это было видно по ее глазам. Но она впустила его, дура. Он вошел, шаркая и хлопая ладонями. Как поживает этот большой мальчик? — спросил он. Он, как всегда, не в себе, — ответила она и направилась к дивану с журналом. Баллард присел на корточки перед испачканным и слюнявым кретином и потрепал его почти лысую голову. У этого парня есть здравый смысл, — сказал он. Не так ли? Ага, — сказала девушка. Баллард посмотрел на нее. На ней были розовые брюки из дешевого хлопка, и она сидела на диване, скрестив под собой ноги и положив на колени подушку. Он встал, подошел к плите и встал к ней спиной. Плита была огорожена по пояс проволочной изгородью. Столбы были прибиты к полу и ограждение тоже было прибито. Держу пари, что при желании он смог бы ее опрокинуть, — сказал Баллард. Я бы ему наваляла, чтоб не баловался, — ответила девушка. Баллард наблюдал за ней. Он хитро прищурил глаза и улыбнулся. Он твой, не так ли? — спросил он. Лицо девушки передернулось. Совсем чокнулся, — сказала она. Баллард оскалился. От его темных брюк поднимался пар. Ты меня не проведешь, — сказал он. Трепло, — сказала девушка. Ты бы, наверное, хотела, чтобы я им был. Лучше помолчи. Баллард повернулся, чтобы согреться с другой стороны. По дороге проехала машина. Они оба повернули шеи, чтобы проследить за светом фар. Обернувшись, она посмотрела на него и скорчила насмешливую гримасу. Ребенок на полу сидел, пуская слюни, и не шевелился. Уж не тот ли это старый чокнутый Томас? — спросил Баллард. Девушка пристально посмотрела на него. Ее лицо стало пунцовым, а глаза налились кровью. Ты ведь не ходила в кусты с этой старой сумасшедшей тварью? Лучше закрой свой рот, Лестер Баллард. Я расскажу о тебе папе. Я расскажу о тебе папе, — проскулил Баллард. Подожди и увидишь. Дерьмо, — сказал Баллард. Я просто дразнил тебя. Почему бы тебе не продолжить. Я думаю, ты слишком молода, чтобы понять, когда человек тебя дразнит. Ты даже не мужчина. Ты просто сумасшедшая тварь. Возможно, даже больше, чем ты думаешь, — сказал Баллард. Почему ты носишь эти штаны? Что это с тобой? У Балларда пересохло во рту. Ты ничего не видишь, — сказал он. Она смотрела на него безучастно, потом покраснела. Мне не на что смотреть, — сказала она. Баллард сделал несколько деревянных шагов к дивану, а затем остановился посреди комнаты. Почему бы тебе не показать мне эти красивые сиськи, — хрипло сказал он. Она встала и указала на дверь. Убирайся отсюда, — сказала она. Прямо сейчас. Ладно тебе, — прохрипел Баллард. Я больше ничего не буду тебе рассказывать. Лестер Баллард, когда папа вернется домой, он тебя убьет. Если я сказала тебе убираться отсюда, то именно это я и имела ввиду. Она топнула ногой. Баллард посмотрел на нее. Хорошо, — сказал он. Если ты так хочешь. Он подошел к двери, открыл ее, вышел и закрыл ее за собой. Он услышал, как она защелкнула замок. Ночь на улице была ясной и холодной, луна висела на небе огромным кольцом. Дыхание Балларда поднялось к темным небесам. Он повернулся и посмотрел назад на дом. Она наблюдала за ним из угла окна. Он спустился по разбитой дорожке к дороге, пересек канаву, прошел по краю двора и вернулся к дому. Подхватив винтовку, которую он оставил прислоненной к яблоне, он прошел вдоль дома, поднялся на невысокую стену из шлакоблоков и пошел вдоль нее мимо бельевой веревки и угольной кучи к тому месту, где он мог заглянуть в окно. Над диваном виднелся ее затылок. Некоторое время он наблюдал за ней, затем поднял винтовку, взвел ее и навел прицел на ее голову. Только он это сделал, как вдруг она поднялась с дивана и повернулась лицом к окну. Баллард выстрелил. В холодной тишине раздался оглушительный грохот винтовочного выстрела. Сквозь заиндевевшее стекло он увидел, как она ссутулилась и снова выпрямилась. Он дослал в патронник еще один патрон, поднял винтовку, и тут она упала. Он потянулся вниз, пошарил в замерзшей грязи в поисках пустой гильзы, но не нашел ее. Обогнув дом, он подбежал к парадному входу, поднялся по шатким ступенькам и уперся в дверь. Ты, тупой сукин сын, — сказал он. Ты слышал, как она запирала ее. Он спрыгнул на землю и побежал к задней части дома, зашел на низкое крыльцо, толкнул дверь кухни и прошел в переднюю комнату. Она лежала на полу, но была еще жива. Она шевелилась. Казалось, она пытается подняться. Тонкая струйка крови стекала по желтому линолеуму и просачивалась в древесину пола. Баллард сжал винтовку и смотрел на нее. Умри, черт тебя побери, — сказал он. Она так и сделала. Когда она перестала двигаться, он пошел по комнате, собирая газеты и журналы и разрывая их на мелкие кусочки. Идиот безмолвно наблюдал за происходящим. Баллард оторвал окружавшую плиту сетку и толкнул плиту ногой. Плита влетела в комнату в облаке угольной пыли. Он распахнул дверцу и из нее посыпались горячие угли. Он навалил на них бумагу. Вскоре посреди комнаты запылал костер. Баллард поднял мертвую девушку. Она была вся в крови. Он взвалил ее на плечо и огляделся. Винтовка. Она прислонена к дивану. Он взял ее и снова всё осмотрел. Под потолком комнаты уже висели клубы дыма, а по голому деревянному полу к краю линолеума бежали маленькие огоньки. Когда он обернулся в дверях кухни, последнее, что он увидел сквозь дым, был ребенок-идиот. Грязный и бесстрашный он сидел среди язычков пламени и смотрел на него похожими на ягоды глазами. БАЛЛАРД ШЕЛ ПО ДОРОГЕ у вершины горы, когда шериф подъехал к нему на машине. Шериф приказал Балларду опустить винтовку, но Баллард не сдвинулся с места. Он стоял на обочине дороги с винтовкой в руке и даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто это произнес. Шериф высунулся из окна и взвел пистолет. В холодном воздухе было очень хорошо слышно, как щелкнул курок и как рука опустилась в выемку предохранителя. Парень, тебе лучше положить ее на землю, — сказал шериф. Баллард уперся прикладом винтовки в дорогу и отпустил ее. Она упала в придорожные кусты. Повернись. Теперь подойди сюда. Постой там минутку. Теперь иди сюда. Вытяни руки. Если вы оставите там мою винтовку, кто-нибудь ее заберет. Буду я еще беспокоиться о твоей чертовой винтовке. ЧЕЛОВЕК ЗА ПИСЬМЕННЫМ СТОЛОМ сложил руки перед собой, словно собираясь молиться. Он смотрел на Балларда сквозь кончики пальцев. Ну, — сказал он, — если вы не сделали ничего плохого, зачем вы прятались среди кустов так, что вас никто не нашел? Я знаю, как тут дела делаются, — пробормотал Баллард. Сажают в тюрьму и выбивают из тебя все дерьмо. С этим человеком здесь когда-нибудь плохо обращались, шериф? Ему видней. Мне сказали, что вы обругали помощника шерифа Уокера. Ну и что? На что ты там уставился? Да я просто так смотрел. Мистер Уокер не будет указывать вам, что говорить. Он может указать мне, чего не надо говорить. Это правда, что вы сожгли дом мистера Уолдропа? Нет.