Глафира только тихо ахнула и, прикрыв рот ладошкой, скрылась в своём закутке. – Ступай, попроси бабу Глашу тебе лоскутков дать и показать, как правильно кукле платье шить, – с улыбкой посоветовал парень. – Ага, – радостно кивнула Танюшка и, спрыгнув с его коленей, понеслась в указанном направлении. Мишка начал собирать инструмент, когда в сенях затопали и раздался стук в дверь. Поднявшись, парень спокойно отворил дверь и, улыбнувшись, сказал, отступая в сторону: – Входи, дядя Николай. Я как раз самовар ставить собрался. – Мир дому сему, – перекрестился на образа урядник и, повернувшись к парню, устало сказал: – Поговорить бы надо, Миша. – Так пойдёмте на крыльцо. Пока самовар вскипит, и побеседуем, – предложил парень. Они вышли, и Мишка, давая уряднику собраться с мыслями, занялся делом. Быстро залив в самовар свежую воду, он ловко растопил его и, подкидывая лучинок, вопросительно покосился на толстяка. – Не рубил бы ты с плеча, Миша, – начал урядник с главного. – Сам понимаешь, тут не всё так просто. Не в том я чине, чтобы с судьёй спорить. – Так к вам, дядя Николай, у меня и вопросов никаких нет. То не ваша вина. Меня не вы, меня начальство ваше предало. И не просто предало, а ещё решило в кабалу к купцу загнать. – С чего ты так решил? – моментально подобравшись, мрачно спросил урядник. – Всё просто. Судья меня даже слушать не стал. Сразу видно было, что там уже решено всё. Сам майор на это даже внимания не обратил. Сидел так, словно заранее всё знает. У них только в одном ошибка вышла. Не думали, что у сироты вдруг такие большие деньги найдутся. Благо не вздумали меня обвинить, что я фальшивку принёс. Вот тогда я бы вынужден был на вас сослаться. Что контрразведчик тот при вас мне пятьдесят целковых отвалил. Посмотрел бы я на их рожи, скажи я им, что деньги от их службы получены, – зло усмехнулся Мишка. – Приедет он скоро, – глухо буркнул урядник. – Из-за бумаг тех, что ты с погони взял. – Если через неделю не приедет, будет меня с заимки ждать, – равнодушно пожал Мишка плечами. – Миш, а может, вернёшься? – вдруг попросил урядник, смущённо расправляя усы. – Нет, дядя Николай, – решительно мотнул гривой парень. – Вот если начальство сменится, видно будет. А сейчас нет. Предательства я не прощу. – Да кто ж его сменит-то? – скривился толстяк. – Он тут до пенсии сидеть станет. – Значит, надо сделать так, чтоб сменили, – хищно усмехнулся Мишка. – Ты чего задумал, душегуб? – растерянно охнул урядник. – Да бог с тобой, дядя Николай, – рассмеялся Мишка. – Ты лучше внимательно меня послушай и сделай, как говорю. А там, глядишь, и его не станет, и ты место сохранишь. – Говори, – помолчав, настороженно кивнул толстяк. – У вас проверки часто бывают? – вдруг спросил Мишка. – Раньше редко были, а теперь раз в три месяца наезжают, – вздохнул урядник. – Вот и хорошо, – зло рассмеялся парень. – С этого дня пусть майор на каждое своё распоряжение тебе бумагу пишет. А ты те бумажки в отдельную папочку складывай. А станет спрашивать зачем, честно отвечай, мол, для проверок всяких. Чтобы всегда можно было начальству показать, что он тут делом занимается. А уж что из того получилось, дело десятое. – И что получится? – не понял урядник. – А ты сам подумай, – фыркнул Мишка. – Он же трезвым и не бывает вообще. Понапишет тебе всякого спьяну, а потом эту бумажку начальство увидит. Ну, а с тебя какой спрос? У тебя приказ письменный есть. Ты уж пытался по своему разумению его ошибки исправить, но против приказа не попрёшь. – Ох, хитёр, – покрутил урядник головой. – Прям иезуит. Это ж надо додуматься… – Это я ещё и не начинал толком, Николай Аристархович. А ежели он вдруг потребует меня в проводники, скажешь, что со службы я ушёл. Жалованье половинное оружейника меня не устраивает. Дело я полностью делал, да ещё и проводником был. И всё за копейки. А теперь проводника можно только по отдельному договору нанять и деньги придётся вперёд платить. – И сколько возьмёшь? – мрачно поинтересовался урядник. – Пять рублей на ассигнации в сутки, – отрезал Мишка. – Бога побойся! – ахнул толстяк. – Мужики по полтиннику в сутки берут, да ещё и благодарят. – Вот пусть мужиков и нанимает, – усмехнулся парень. – Он же лучшего хочет? А лучшее всегда стоит дорого. А спросит, с чего цена такая, ответь, что мол, убытки у меня сильные. Дела поправить надо. Он поймёт. – А если зло затаит? И, чего хуже, мстить вздумает? – помолчав, ответил толстяк. – Совсем из деревни уйду. И сразу говорю, дядя Николай. Не присылай своих людей, если хоронить их не хочешь. В холодную я больше не сяду. Последнюю фразу Мишка произнёс так, что урядник невольно вздрогнул. – На тебя же тогда настоящую охоту устроят, – угрюмо выдохнул он. – Ну, пусть попробуют, – презрительно скривился парень. – Сильно удивлены будут. – Думаешь, сможешь с солдатами воевать? – не унимался урядник. – Они с хунхузами толком справиться не могут, а уж с таким лесовиком, как я… Нет, дядя Николай. Мне только казаки серьёзные противники. Да и то не все. – А Сергий против тебя людей не поведёт, – понимающе кивнул толстяк. – С чего бы? – удивился Мишка. – Должен он тебе. За сына. Да и сами казаки, что в том походе были, говорят, что стреляешь ты лучше. Сергий вообще задумал тебя в станицу перетянуть. – Так я ж не казацкого рода, – окончательно растерялся Мишка. – То мелочи, – отмахнулся урядник. – Ему в станице крепкий оружейник да следопыт – как мешок золота в кустах найти. Дом тебе поставит да женит на сироте какой. Вот и станет ещё один род казацкий, – устало вздохнул он, тяжело опираясь на перила. – Ты чего, дядя Николай? – всполошился Мишка. – Плохо стало? Может, водички? – Устал я, Миша. Прав ты. Майора этого менять надо, а то и до беды не далеко. А я хватку теряю. Ты вот угадал, что он тебя продать решил, а мне такое и в голову не пришло. Старый стал. Глупый, – грустно улыбнулся урядник. – Да господь с тобой, дядя Николай, – поспешил успокоить его парень. – Я и сам это не сразу понял. А что устал, так за двоих, почитай, пашешь. Эта пьянь только пить да жалованье получать горазда. А к тебе люди со всем уважением. Так что не бери в голову дурного. Сделай, как я сказал, а там, даст бог, и перемены пойдут. – Ещё неизвестно, кого на его место пришлют, – вдохнул толстяк. – Хуже уж точно не станет. Потому как некуда, – махнул Мишка рукой. – Или кто не знает, что вся служба только на тебе и держится? Он только с купцами да с благородными дело имеет, а до простых людей ему и дела нет. А что с посёлком станет, если все простые исчезнут? Вот налетят хунхузы да побьют всех. И что тогда? Кто им всем служить станет? С голоду подохнут, твари. Последние слова Мишка попросту выплюнул. Снова вздрогнув, урядник растерянно покосился на него и, выпрямившись, проворчал: – Ладно. Давай уж пои чаем своим. А что сказал, сделаю. Прав ты. Снова прав. Вот уж не знаю, как у тебя это получается, но что ни скажешь, всегда в точку. «Э-э, старик, ты бы послушал с моё наших чиновников, депутатов и прочих дерьмокротизаторов, и не так бы научился», – подумал Мишка, пытаясь сохранить спокойное лицо. Неожиданно входная дверь медленно приоткрылась, и Танюшка, выскользнув на крыльцо, с серьёзной мордашкой заявила, разглядывая урядника: – Тятя Миша, зови к столу гостя. Баба Глаша сказала, что на пустой живот и разговора не получится. – Идём, дочка, идём, – со смехом ответил парень, подхватывая её на руки. – Вот оно как, – удивлённо прогудел толстяк. – Тятя, значит. – А что не так? – повернулся к нему Мишка. – Всё так. Всё правильно, Миша, – неожиданно улыбнулся урядник. – Я завтра зайду, бумагу тебе на неё принесу. Знаю, как написать всё правильно. Чтоб ни одна сволочь рта не раскрыла. – Спаси Христос, Николай Аристархович, – поклонился Мишка, прижимая к себе девочку. – Тебе спасибо, Миша. И за неё, и за себя. Что зла не держишь, что не стал гнать с порога. И что всё ещё готов людей защищать, – ответил урядник с неожиданной торжественностью. – Одним миром живём, дядя Николай. А что до зла, так не видел я зла от тебя. А добро я всегда помню. Пойдёмте. Самовар поспел. Беги, егоза. Скажи бабушке, что я самовар несу, – закончил он, опуская девочку на пол. * * * Майор Иван Степанович Белогубов сидел у окна и с тоской взирал на текущую по окну воду. Осень. Жёлтые листья, ветра и бесконечные дожди. А потом, месяца через полтора, ударят морозы, и снова начнётся бесконечная зима. Господи! Как же всё это надоело! Как же хочется вдруг оказаться там, где большую часть года тепло и светит солнце. Однажды, очень давно, по делам службы он оказался в Ливадии, и с тех пор мечтал туда вернуться. Но время шло, а карьеры так и не случилось. Начальство, будь оно здорово, в мудрости своей решило, раз он выходец из этих мест, так пусть тут и служит. А его кто-нибудь спросил? И ведь не в столицу хотел. Та столица ему и даром не нужна. Так нет. Велено, и будь добр исполнять. От грустных мыслей майора отвлёк требовательный стук в дверь. Поднявшись, он прошёл к своему рабочему столу и, не поднимая головы, громко приказал: – Войдите! – Беда, Иван Степанович! – с порога завопил купец Кособородов. – Что за беда, Сильвестр Макеевич? – мрачно уточнил майор. – Ограбили, ироды. Опять ограбили, – взвыл купец, бессильно падая на стул.