– В Лондон. Уехал вчера вечером. Сказал, что переночует в городе. К половине седьмого обещал вернуться. Не представляю, что́ могло его задержать. – В Лондон? – с легкой тревогой переспросила Фиона. – Зачем? – Тебе это тоже не нравится? – насторожилась Индия. – Я просила его не ездить. Но он сказал, что у него там дела. – Какие дела? – Сид хотел с кем-то переговорить о поставке материалов для госпиталя. Прежде всего лекарств. Складка на лбу Фионы разгладилась. – Ах, так это ваши госпитальные дела. Прости, Индия. Я сдуру подумала про дела, связанные с его прошлым. И заволновалась. – Знаю. – Индия собрала газеты в стопку. – Я тоже волнуюсь. Всегда боюсь, что кто-нибудь из его прошлого случайно наткнется на него в городе и втянет в беду. Наверное, я просто выдумываю себе страхи, но мне никак с ними не расстаться. – Думаю, Сид вернется с минуты на минуту. Держу пари, он опоздал на поезд, только и всего… А это у тебя что? Занимательное чтение? – спросила Фиона. Индии показалось, что Фиона просто решила поменять тему разговора. – Едва ли занимательное. Стараюсь быть в курсе всех сообщений о распространении «испанки» в Англии. Проклятая болезнь обосновалась и у нас. В Глазго, Эдинбурге, Ньюкасле и Йорке растет число заболевших. В Мидлендсе и Уэльсе оно держится на одном уровне. А в Уэймуте, Брайтоне и Дувре тоже отмечается рост. Я читала, что в большинстве крупных городов принято решение обрызгивать дезинфицирующим раствором улицы и места скопления людей. – Твоих пациентов пока не задело? – спросила Фиона. – Слава Богу, нет! Мы на всякий случай устроили карантинную палату. Харриет написала мне: в Лондоне появляются первые заболевшие. В основном в южной части, вокруг Темзы. Жаль, мне никак не уговорить Дженни уехать из города и увезти Джеймса. – Когда ты ей писала? – Еще на прошлой неделе. Звала приехать. Она ответила, что не может бросить отца, а он не желает оставлять приход. По ее наблюдениям, в Уоппинге заболевших не так уж и много. Но если положение изменится, Дженни обещала прислать Джеймса сюда. Тебе, Фиона, я тоже советую быть начеку. Если начнется взрывной рост числа заболевших, увози детей сюда. Хотя бы младших. – Непременно увезу. Мне дважды напоминать не понадобится, – сказала Фиона. – Не заметишь, как мы все окажемся здесь, включая мистера Фостера. – Это было бы так здорово, – улыбнулась Индия. – По-моему, Брэмблсу просто необходим дворецкий. Это придаст дому оттенок аристократизма. Они продолжали разговор. Поужинав, Фиона вымыла посуду и сказала, что пойдет спать. – Совершенно вымоталась, – призналась она. – Напишу Джо письмо – и сразу в кровать. Спасибо тебе за ужин. Просто объедение. А чем ты будешь потчевать завтра? – спросила Фиона, подражая голосу чванливых леди. – Маринованными улитками? Или устрицами? Индия засмеялась. Она выросла в очень богатой семье, где к столу каждый день подавали изысканные блюда. Но у нее и в мыслях не было научиться готовить их самой. Она вообще держалась вдалеке от кухни, пока не вышла замуж за Сида. Будучи уроженцем Восточного Лондона, он предпочитал простую пищу. Индия не смогла бы приготовить бифштекс с перцем или дуврскую камбалу в соусе, зато ей удавались жареные колбаски, превосходные стейки и почки в тесте, а таких вкусных чипсов с рыбой Фиона нигде не пробовала. – Завтра я приготовлю тебе угря с картофельным пюре, – пообещала Индия. – Такого мой брат не ест, – поморщилась Фиона. – Теперь ест. Фиона пожелала Индии спокойной ночи. – Уже поздно. Тебе тоже стоит лечь. Не волнуйся, Сид скоро вернется. Индия улыбнулась и кивнула: – Спокойной ночи и приятных снов. Передай от нас привет Джо. Едва Фиона ушла с кухни, улыбка Индии погасла. Сунув руку в карман платья, она достала яшмовую фигурку Будды. Маленькую, всего два дюйма. Эту фигурку она нашла сегодня в кармане куртки Сида, которую хотела перевесить со стула в шкаф. Откуда у Сида восточная фигурка и зачем она ему? Повертев ее в руках, Индия убрала фигурку обратно в карман. Непонятно почему, но Будда вызывал у нее неприязнь и даже пугал. Фигурка казалась ей дурным знаком. Желая отвлечься от беспокойных мыслей, Индия встала из-за стола, отложила газеты, вытерла раковину и через заднюю дверь вышла на двор, чтобы стряхнуть скатерть. Вечер был холодным, но Индия не торопилась возвращаться в дом. Она всматривалась в темноту, надеясь увидеть Сида, шагающего по дороге. Она старалась внять совету Фионы и не волноваться. Глава 76 – Макс, у меня просто нет слов! Какая красота! Напрасно ты потратился, но все равно я рада, что ты это сделал, – весело сказала Уилла. – А я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся Макс. – Пора переодеться из больничного халата в более элегантную одежду. Уилла сидела в кровати, окруженная розовыми лентами и листами упаковочной бумаги. Макс расположился на стуле. Несколько минут назад он пришел к ней в палату с ворохом коробок. Внутри лежали туфли из телячьей кожи, шелковые чулки, кружевное нижнее белье и изящное платье. Все цвета слоновой кости. – Когда ты успел слетать в Париж и вернуться обратно? Мы виделись всего два дня назад! – сказала Уилла, поддразнивая его. Макс улыбнулся: – Здесь обитают изумительные швеи. Способны в точности воспроизвести любой наряд. А в местных магазинах попадаются роскошные европейские штучки. – Спасибо, Макс. Огромное спасибо! Ты слишком добр ко мне. Прикажешь переодеться? Мы снова отправляемся на прогулку? Пару дней назад Макс посадил ее в кресло на колесиках и целый час возил по улицам Дамаска. Они заехали на базар, где он купил ей красивое ожерелье. Потом они славно посидели в кафе. Когда Уилла почувствовала упадок сил, Макс отвез ее в госпиталь. – Я бы с удовольствием повез тебя на прогулку, но не могу. Через час у меня встреча с Джемаль-пашой… Это имя было Уилле знакомо. Джемаль-паша занимал пост турецкого генерал-губернатора Дамаска. – …но может, ты окажешь мне большую честь и вечером разделишь со мной обед у меня дома. Но только если тебе этого действительно хочется. Настаивать не смею. – Я бы с удовольствием, – сказала Уилла. – Вот и чудесно. Я зайду за тобой в восемь. Уилла вдруг опустила глаза и стала разглядывать новое платье. – Что-то не так? Может, восемь для тебя слишком поздно? – встревожился Макс. – Все так. Не волнуйся об этом. Просто эмоции нахлынули. Как здорово чего-то ожидать, да еще с нетерпением, – сказала она. – Я уже и отвыкла от таких ожиданий. Макс пересел на краешек кровати и приподнял Уилле подбородок, чтобы их лица находились на одном уровне. – Теперь, Уилла Олден, ты всю жизнь будешь чего-то ждать с нетерпением, – сказал он, целуя ее в губы. – И со мной. Уилла ответила на его поцелуй. Макс обнял ее и не разжимал объятий, пока не услышал шаги в коридоре. – Медсестра Анна опять прочтет мне нотацию, – прошептал он. – Скажет, что я тебя утомляю. – Надеюсь, ты так и поступишь. Утоми меня, – в ответ прошептала Уилла. – Позже. Макс сделал вид, что шокирован ее словами, а когда в палату вошла медсестра Анна, сказал: – Тогда до вечера, мисс Олден. – До вечера, мистер фон Брандт. – Как сегодня себя чувствует наша пациентка? – спросила медсестра Анна, только заступившая на дежурство. – Отлично, – ответила Уилла, глядя на закрывшуюся за Максом дверь. – Мистер фон Брандт пригласил меня сегодня на обед. – Так рано? – удивилась медсестра. – Вы уверены, что вполне окрепли? Вы по-прежнему трижды в день принимаете морфий. – Я выдержу. Нельзя же вечно уступать боли и слабости. Так войну не выиграешь, согласны? А у нас с мистером фон Брандтом еще полным-полно тем, касающихся войны. – Конечно, – согласилась медсестра Анна. – Вам помочь с приготовлениями? Сделаю все, о чем ни попросите. – Приготовьте мне ванну, – сказала Уилла, взглянув на новые элегантные наряды. – Пойду наполнять. Минут через пятнадцать вас позову. Уилла кивнула. Медсестра ушла, и улыбка на лице Уиллы тут же сменилась выражением мрачной решимости. Слишком рано, подумала она. Провести бы в госпитале еще несколько дней. Ребра по-прежнему болели. И слабость после тифа еще сохранялась. Надо усмирить то и другое, поскольку сегодня она окажется в доме Макса. А там нужно будет действовать решительно. Второго шанса ей не представится. Она должна выглядеть здоровой и жизнерадостной. Оставалось надеяться, что к обеду будет подано вино и в достаточном количестве. Уилле вдруг стало страшно. Разработанный план показался ей безнадежной затеей. Скорее всего, ее план с треском провалится, и она окажется у тюремной стены с повязкой на глазах, ожидая расстрела.