– Ты можешь рассказать мне все. Но сначала скажи, ты в порядке? Я сделал тебе больно? Тот факт, что он вел себя так мило, заставил меня расплакаться сильнее. – Я в порядке, ты не виноват. Просто… старая травма дала о себе знать. Он молчал и сидел неподвижно с нечитаемым выражением лица. Желтые глаза украдкой смотрели на меня из-под ресниц. Слова вертелись на самом кончике языка, но сперва мне требовалось собраться с духом. Так что я сидела и очень старалась не думать о той ночи. Кроме Рейвен и моих родителей, об этом больше никто не знал. По моей просьбе мы старались не говорить о случившемся, а жить дальше. Иногда старые раны успешно заживают со временем, а иногда они восстают из мертвых, как зомби. Наконец, когда больше не могла этого вынести, я заговорила: – Когда мне было пятнадцать, я пошла на вечеринку в Городе вампиров… Он поднял брови, как будто это невозможно, и я кивнула. – Мы с Рейвен, моей лучшей подругой, поехали туда с одной девчонкой-вампиршей из Дельфи и заглянули на вечеринку, где тусовались парни постарше. Он весь напрягся. – Что случилось? – прорычал он, но я знала, что его злость направлена не на меня, а на то, что, как он догадывался, я скажу в следующую секунду. – Меня изнасиловали четыре вампира и оставили умирать… Я не успела даже договорить, а на его одежде уже затрещали швы. Сойер превратился в волка, порвав свою одежду в лоскуты. Огромный серый волк приземлился на четыре лапы и посмотрел на меня с искренней болью в желтых глазах. По лицу у меня текли слезы. Волк положил передние лапы мне на плечи и уткнулся носом мне в шею. Мягкое собачье объятие. Я всхлипнула и обвила волка руками, прижимая к себе. – Наверное, тогда моя душа и раскололась. Кандалы делали меня человеком, так что я не могла дать отпор самостоятельно, – я попыталась ровно дышать, чтобы успокоиться, но мое горло сжалось. Волк укрывал меня своим теплым пушистым телом, как одеялом, и я крепко за него держалась. – Не помню всего. То есть немного помню, но как-то вспышками: до, немного в процессе и потом уже после. Было так много крови, трое из четырех вампиров убиты… походило на нападение дикого животного, но теперь… – я всхлипнула громче. – Теперь я думаю, что волчица каким-то образом высвободилась и спасла мне жизнь. Я держала это в себе так долго, что теперь, когда все было сказано, не могла перестать плакать. – Она спасла меня, – зарыдала я. – И поэтому я такая. Поэтому я неправильная. Я сжала волка так сильно, что боялась сломать ему ребра и снова травмировать, но он лежал на мне, как верный терапевтический пес, чтобы я выговорилась. Когда он понял, что я закончила, слизнул соленую влагу с моего лица, и я рассмеялась. – Фу! Мерзость! Он отстранился и превратился. Я вдруг разнервничалась от перспективы увидеть теперь Сойера в человеческой форме. Рассказать свой самый страшный секрет пушистому волку – совсем не то же самое, что рассказать его почти двухметровому обнаженному Адонису. Сойер повернулся, и я успела только увидеть, как мелькнула его голая задница, когда он скрылся за дверью гардеробной. Вернулся в комнату он уже в футболке и в баскетбольных шортах. Когда он подошел ко мне, я избегала его взгляда. Тогда он встал возле меня на колени, терпеливо ожидая, пока я на него посмотрю. А когда я это сделала, меня потрясло, сколько гнева было в его глазах. Я нахмурилась. Он погладил меня пальцем по щеке: – В тебе нет ничего неправильного. Слезы полились снова. Я вдруг поняла, что именно этого ждала так долго: поделиться моей историей с парнем, которого люблю, и услышать от него эти слова. Так что я кивнула. – И в будущем я предоставлю тебе вести в спальне, – сказал он, но, судя по мрачному взгляду и напряженной челюсти, думал он совсем не об этом. – Что-то не так? – спросила я, внезапно забеспокоившись, что он на меня злится. Сойер встал. – Мне нужно имя последнего выжившего той ночью, Деми. Я изумленно открыла рот. – Что? Да ни… Сойер тяжело дышал. Его руки покрылись шерстью. – Мне нужно это имя, Деми. Сейчас же. Привыкший командовать альфа вернулся. Я встала к нему вплотную. – Родители написали заявление еще в Городе вампиров, но им сказали, что раз я изгнана, меня никто не защитит. Сойер выбежал из спальни – в гостиной раздался грохот. «Черт, а он довольно вспыльчивый». Я похромала к нему и увидела, что он переломил кофейный столик, ударив по нему ногой. Теперь тот лежал кучей бесполезных деревяшек у его ног. Он посмотрел на меня, едва сдерживаясь, чтобы не превратиться. – Деми, назови его имя, пока я не спалил к чертям весь Город вампиров! У меня чуть глаза из орбит не вылезли. – Сойер, это было пять лет назад… – Имя! Он сжал кулаки, дрожа от ярости. Мой отец вел себя так же всего раз в жизни – в ту ночь, когда я рассказала ему и маме о случившемся. Он едва смог сдержать своего волка, даже будучи в кандалах. – Ладно! Это был хренов Викон Дрейк, ясно! – закричала я. Он замер. Поднял бровь. – Принц Викон Дрейк? Я кивнула. – Тогда я этого не знала, но да. Они напоили Рейвен, отчего она отключилась, но оказались достаточно глупы, чтобы хвалиться перед нами своими богатенькими семьями. «Я – Дрейк, мне даже убийство сойдет с рук», – сказал он ранее той ночью, сообщив, что его зовут Викон. Только позже, когда мои родители подали официальное заявление в полицию, я обнаружила, что он является наследным принцем в правящем ковене. Сойер схватил меня за плечи и наклонился, чтобы целомудренно поцеловать. – Позови Сейдж, пусть поспит с тобой сегодня. Я поставлю Юджина у входной двери, а остальные мои ребята будут патрулировать периметр. Я тряхнула головой. – Что? Он отпустил меня и направился к двери. Спина его на ходу покрывалась серой шерстью. Возле двери он оглянулся через плечо и посмотрел на меня желтыми глазами. – Я могу пропасть на несколько дней. Просто ходи на занятия, веди себя, как обычно. Но спи у меня дома с Сейдж. Так безопаснее. – О чем ты? Куда ты идешь? Сойер сжал зубы. – Выжить той ночью должна была только ты, Деми. Затем он вышел за дверь, как ни в чем не бывало, будто он не объявил сейчас, что собирается убить принца Викона Дрейка. Ох, блин. Не так я представляла себе этот разговор. Глава 14 Три дня. Сойер пропал на три дня. Пришлось рассказать об изнасиловании и Сейдж, потому что она недоумевала, почему мы спим в доме Сойера, а он куда-то ушел. Наверное, он предупредил своих родителей: они не стали объявлять его пропавшим без вести. Все было тихо. Я ходила на занятия, обедала в столовой. Внешне выглядела совершенно нормально, но внутри у меня разразилась настоящая война. Где он? В безопасности ли? Убил ли Викона? Или, возможно, собирался слегка его припугнуть, например, оставив ему мертвых кроликов на кровати или вроде того. Да уж… но потом вспоминала, как он сказал, что «выжить той ночью должна была только я», и – черт, я не могла толком спать и есть, только хотела знать, в порядке ли он. Уолш тоже пропал: мысль, что Сойер там не один, приносила мне хоть какое-то облегчение. Девушки в кампусе превратились в комки нервов. На следующий день после его ухода было объявлено, что Сойер уже выбрал будущую жену и объявит об этом на специальной церемонии в выходные. Прежде я не знала, что, раз он выбрал меня, мы обязаны пожениться или вся его семья умрет. Никакого давления, ага. В общем, типичная среда. Я сидела в столовой, нервно топая ногой. К тому моменту я уже полностью восстановилась и ходила без медицинского сапога. Сейдж грызла ноготь. – Он сказал, что его не будет несколько дней. Прошло уже три, – прошептала я. Сейдж кивнула, наклонившись над столом.