– Внутрь, – произносит она, опуская руку и отступая назад, чтобы мы с Малькольмом могли пройти. Теплая и надежная рука Малькольма лежит на моей спине. Я понятия не имею, когда он успел положить ее туда, но я благодарна за эту поддержку в тот момент, когда я делаю первый шаг, входя в дом вдовы моего отца. Переговоры Я не успеваю рассмотреть обстановку дома, по которому ведет нас Лора, или комнаты, в которой она нас запирает. Все вопросы, которые я хочу задать, все объяснения, которые мне нужны, спутываются друг с другом, и мне не удается произнести ни слова, даже после того, как она закрывает дверь и снова поворачивается ко мне. Лора справилась с потрясением. Она смотрит на меня уже не так, будто самая отвратительная часть ее прошлого выбралась из могилы и пришла к ее дверям – скорее так, будто она решила держать этот кошмар под контролем и избавиться от него как можно скорее. – Чего ты хочешь? – она не спрашивает, кто я, не тратит время, выясняя, как я здесь оказалась. Она переходит сразу к делу, так что и я следую ее примеру. Подняв подбородок, я спрашиваю: – Откуда вы знаете, кто… Я обрываю вопрос, потому что уже понимаю ответ. Только один живой человек мог рассказать ей, что Дерек Эббот был моим отцом. – Когда моя мама рассказала вам обо мне? Вот опять: ее ноздри раздуваются. Это единственное, что выдает напряжение, – в остальном ее лицо остается идеально сдержанным. Я думаю, ей не хочется мне отвечать, но потом все мы слышим шаги на верхнем этаже. Грейс явно не знает обо мне, и если представление, которое Лора разыграла у входной двери, о чем-то и свидетельствует, так это о том, что она не допустит, чтобы мы с ней столкнулись. Еще один напряженный вдох, и она начинает говорить. – Она мне не сообщала. Я видела, как она касается своего живота тем вечером. По собственному опыту догадалась. И все же у меня замирает сердце, когда я задаю следующий вопрос: – Она убила его? У нее дергается глаз. – Да. – Вы врете, – произношу я срывающимся голосом, делая шаг в ее сторону. Малькольм удерживает меня, схватив за руку. Лора не двигается. – Нет, – говорю я, стряхивая руку Малькольма. – Вы поняли, кто я, в ту же секунду, как меня увидели. У нее мог родиться мальчик, мог случиться выкидыш. Вы знали, кто я. Знали, что я это я. – Я тыкаю пальцем себе в грудь, прямо туда, где под свитером спрятано кольцо. – Как меня зовут? У нее снова дергается глаз. – Я не знаю. Я стискиваю зубы. – Как меня зовут? – Я же сказала, я не… – Грейс! – окликаю я. Не слишком громко – скорее, как предупреждение. Затем вдыхаю поглубже. – Гр… – Кэйтелин! – сдавленно произносит она. – Тебя зовут Кэйтелин. И если ты еще раз произнесешь имя моей дочери, я вызову полицию. Я удивленно распахиваю глаза. Я не была уверена до конца – пока мое имя не сорвалось с ее губ. Теперь я больше не стискиваю зубы, не задираю подбородок. Мое сердце не застыло, оно в огне. – Где моя мама? – Мой голос звучит умоляюще. Даже дрожит. – Я не знаю. – Она отворачивается от меня, подходит к двери, вероятно, чтобы прислушаться и убедиться, что Грейс ничего не заметила. – За эти годы я несколько раз предупреждала ее, сообщала ей, когда те, кто за ней следят, подбирались к ней близко. – Почему? – спрашивает Малькольм. Он подает голос впервые, понимая, что я не способна ничего произнести. – С какой стати вам помогать любовнице мужа, женщине, которая, как вы только что сказали, убила его? Вместо ответа Лора подходит к шкафу, стоящему у стены. Открыв верхнюю дверцу, она запускает руку глубоко внутрь и вытаскивает закрытую деревянную шкатулку. Достав из кармана ключ, она открывает ее и поднимает крышку, а затем достает мобильник. Он маленький и примитивный – той же марки, что и одноразовый телефон, который мама оставила мне в мотеле. – Вот. Я его использовала в последний раз, когда говорила с ней – несколько дней назад. У меня нет ее номера. Он всегда заблокирован, и она его регулярно меняет. – Это вам она звонила тем вечером, – произношу я, осознавая, как они связаны. Затем поворачиваюсь к Малькольму. – Прежде чем мы сбежали, мама кому-то позвонила. Не помню точно, что она сказала, но убедилась, что нам нужно покинуть дом. Лора не пытается спорить. – Это все, что у меня есть. Можете забрать телефон и уходить или подождать, пока сюда явится полиция. – Чтобы подчеркнуть угрозу, она достает из кармана собственный телефон, держа его так же небрежно, как вооруженный человек держал бы пистолет, угрожая безоружному. А затем у нее дергается глаз. Я забираю одноразовый телефон и передаю его Малькольму, не отводя взгляда от Лоры. – Сможешь найти ее по нему? – спрашиваю я. – Возможно. Мне нужен компьютер. Подняв брови, я смотрю на Лору, чье волнение выдает лишь слегка нахмуренный лоб. – У меня здесь нет компьютера. – Очевидно, она хочет, чтобы разговор закончился на этом, но точно так же очевидно, что я распознала ее блеф. Я знаю слово «сообщник» так же хорошо, как и она, и я буду рада повторить его в полиции – в которую она, конечно, не позвонит. – В кабинете есть компьютер. – Я чувствую, как ее ледяной взгляд пронизывает меня, и вздрагиваю. – Пожалуйста, не шумите, чтобы дочери не пришло в голову спускаться вниз. Сильно прикусив губу, я киваю. Я услышала голос Грейс. Этого недостаточно, но пока остановимся на этом. Я могу добраться до мамы или до сестры. Лора не поможет мне увидеться с обеими. Следом за ней мы проходим в другую комнату, и Малькольм буквально бросается к компьютеру, как только его видит. – Это ваш? – спрашивает он с ноткой восхищения в голосе. У компьютера три монитора, и даже для моего дилетантского взгляда техника выглядит впечатляюще. Мне даже незнаком нанесенный на устройства логотип. – Мужа. Его нет в городе. – Чем он занимается? – Рука Малькольма зависает над клавиатурой, словно он боится до нее дотронуться. – Компьютерные штучки, – уклончиво отвечает ему Лора. Уверена, она смогла бы полностью назвать его должность и описать его обязанности, но она явно стремится сообщить нам как можно меньше. Малькольм кивает, а затем бросает взгляд на меня. – Я смогу ее найти. Его слова и таящееся за ними обещание помогают растопить холод, сковавший меня под ледяным взглядом Лоры. Малькольм принимается за работу. – Как вы меня нашли? – спрашивает она. Не отрывая взгляда от экрана, Малькольм поднимает руку, заявляя о своей роли в этом предприятии. – Компьютерные штучки, – отвечаю я, и ее взгляд снова обращается на меня. Я замечаю, что она несильно, но заметно дрожит. Она сдерживается за счет чистой силы воли, и я внезапно со стыдом вспоминаю, что она имеет все основания вести себя так, как она себя ведет. – Простите, – добавляю я. – Если бы у меня был какой-то другой выбор, я не стала бы приходить сюда. Я буквально недавно узнала о… обо всем этом. Я ничего не знала о вас. – Я смотрю вверх. – Мне и в голову не приходило, что у меня есть сестра. С быстротой молнии она пересекает комнату и так сильно сжимает мою руку у плеча, что я вскрикиваю. Услышав это, Малькольм вскакивает с кресла – он готов прийти мне на помощь, если понадобится. Лора наклоняется ко мне, все так же крепко стискивая пальцы. – Моя дочь тебе никто. Поняла меня? Она тебе никто. – Я вздрагиваю, услышав, как клацают ее зубы, когда она произносит последнее слово. – Я не могу вызвать полицию. В самом начале я сделала выбор, который исключает для меня такую возможность. Но я буду защищать свою дочь. Ее пальцы впиваются в мою руку еще сильнее, словно она хочет сломать кость. Затем она отпускает мою руку так же быстро, как схватила ее. – Держись от нее подальше. Я наклоняю голову, киваю, соглашаясь на то, с чем согласиться невозможно. Осознав, что непроизвольно потираю руку, я перестаю это делать. Я даже ни разу не увидела свою сестру и уже готова сдаться? Может быть, так же поступила и моя мама, сдавшись под давлением этой напористой женщины. И все же она боится меня. Я понимаю это по тому, каких усилий ей стоит не дергаться каждый раз, когда я двигаюсь на месте. Я вспоминаю поддельную жесткость, которую мне приходилось изображать, когда я впервые столкнулась с Малькольмом, твердость, которую я должна была разыгрывать, потому что на самом деле он ужасно меня пугал. Я пугаю Лору. Но почему? Грейс наверняка знает, что ее отец умер до того, как она родилась. Возможно, она выросла в мире, где ее отец был тайной. Возможно, она стала искать информацию о нем в интернете и посмотрела тот же репортаж, что и я – и множество других. Она наверняка знает и про мою маму – или, по крайней мере, знает, что о ней говорят полиция и пресса. Вряд ли все это скрывали от нее так, как от меня. Грейс уже не маленькая. Она старше меня – ей почти девятнадцать. Как по мне, если она узнает о моем существовании, это может стать для нее потрясением – но не таким ужасным шоком, как, судя по ее поведению, считает Лора. Что-то не сходится.