Микаэль все еще стоял, раскрыв рот, словно парализованный. Тут он увидел, что нападавший очухался и припустил вслед за Лисбет. Картина напоминала Микаэлю погоню танка за игрушечной машинкой. Лисбет достигла уличной лестницы, ведущей вверх по Лундагатан, и преодолела ее, перепрыгивая через две ступеньки зараз. Наверху она обернулась через плечо и увидела, что противник уже оказался у подножья лестницы. «Быстро же он бегает», – подумала она. Споткнувшись, увидела в последнюю секунду дорожные треугольники предупреждения и кучи песка на раскопанном участке улицы, где велись работы. Магге Лундин уже почти добежал до верха лестницы, когда Лисбет Саландер снова попалась ему на глаза. Он успел разглядеть, что она что-то бросила, но, не успев среагировать на бросок, получил крупным булыжником в висок. Попадание было не слишком метким, но камень был довольно тяжелый и оставил вторую рану у него на лице. Магге почувствовал, как ноги теряют опору и как все вокруг завертелось, когда он спиной полетел вниз по лестнице. Ему удалось задержать падение, схватившись рукой за лестничные перила, но он потерял на этом несколько секунд. Микаэль вышел из оцепенения, когда мужчина несся вверх по лестнице. Он заорал тому: «Прекрати, придурок!» Лисбет пересекала площадку наверху, когда до нее донесся голос Микаэля Блумквиста. «Что за наваждение?» – подумала она, изменила направление движения и побежала к перилам, обрамлявшим площадку. И увидела Микаэля на улице в трех метрах ниже ее. Секунду поколебавшись, она пустилась бежать дальше. Пока Микаэль бежал в направлении лестницы, он заметил, как от тротуара у подъезда Лисбет Саландер отъехал фургон «Додж», до того стоявший вплотную за машиной, которую она собиралась открыть. Фургон проехал мимо Микаэля в направлении Цинкедсдамма, в окошке мелькнуло неузнаваемое лицо водителя, а номер машины в ночной тьме был неразличим. Проводив автомобиль нерешительным взглядом, Блумквист продолжил преследование мужчины, напавшего на Лисбет. Он нагнал его наверху лестницы. Тот стоял неподвижно спиной к Микаэлю и смотрел по сторонам. Едва Микаэль настиг мужчину, тот развернулся и отвесил ему сильный удар по лицу. Застигнутый врасплох, Блумквист покачнулся и полетел с лестницы головой вперед. Лисбет услышала сдавленный крик Микаэля и замедлила бег: «Что там за дьявольщина творится?» – подумала она и, обернувшись, увидела Магге Лундина метрах в сорока, припустившего в ее сторону. «Он быстро бегает и нагонит меня», – промелькнуло у нее в голове. Отбросив размышления, Лисбет свернула влево и во весь дух помчалась вверх по следующей уличной лестнице, выходящей на расположенный террасой двор между домами. Она оказалась на площадке, где не было ни одного места для укрытия, а затем бросилась к следующему углу дома со скоростью, которая могла бы внушить уважение само́й Каролине Клюфт[21]. Свернув направо, она увидела, что оказалась в тупике, и развернулась на сто восемьдесят градусов. Добежала до торца следующего дома и тут заметила Магге Лундина на верхней ступеньке лестницы, ведущей на площадку. Она рванула вперед и через несколько метров нырнула в разросшиеся кусты рододендрона, разместившиеся на клумбе вдоль всего торца здания. Лисбет слышала глухой звук шагов бегущего Магге Лундина, но видеть его не могла. Она сидела, едва дыша, в кустарнике, прижавшись спиной к стене дома. Лундин проскочил мимо и остановился метрах в пяти от нее. Выждав секунд десять, он вернулся и трусцой обежал двор. Вскоре появился снова и застыл на том же месте, где раньше. На этот раз он простоял, замерев, секунд тридцать. Лисбет собиралась с силами, готовая немедленно броситься наутек, если он ее заметит. Затем байкер снова пришел в движение и прошел от нее в двух метрах. Она слышала, как его шаги затихают во дворе. Когда Микаэлю все же удалось подняться на ноги, он почувствовал тяжелое головокружение и боль в затылке и челюсти. Из разбитой губы сочилась кровь, вкус которой ощущался во рту. Он попробовал сделать несколько шагов, но закачался. И все же он вновь поднялся наверх лестницы и огляделся. Внизу, метрах в ста от него, легкой трусцой убегал нападавший. На секунду мужчина остановился, присмотрелся к проходу между домами и снова продолжил бег вдоль улицы. Микаэль подошел к краю площадки и посмотрел ему вслед. Перейдя на другую сторону Лундагатан, тот вскочил в фургон «Додж», который раньше стоял у подъезда Лисбет, и машина тут же свернула за угол, направляясь к Цинкенсдамму. Микаэль медленно брел вдоль верхней части Лундагатан, шаря взглядом в поисках Лисбет Саландер. Ее нигде не было видно. Кругом ни души, и он поразился, какой пустынной может оказаться стокгольмская улица в три часа воскресным мартовским утром. Он решил вернуться к подъезду дома Лисбет в нижней части Лундагатан. Проходя мимо машины, где случилось нападение, наступил на что-то и обнаружил ключи Лисбет. Нагнулся за ними и увидел под машиной ее сумку. Постояв и подумав, что ему делать, он наконец подошел к парадной и попробовал все ключи из связки. Ни один не подошел. Лисбет Саландер неподвижно просидела в кустарнике пятнадцать минут, лишь поглядывая на часы время от времени. В самом начале четвертого она услышала, как дверь сначала открылась, потом закрылась, а затем раздались шаги в направлении стоянки для велосипедов. Когда все звуки смолкли, она медленно встала на колени и высунула голову из куста. Внимательно изучила каждый угол двора, но не увидела Магге Лундина. Ступая как можно бесшумнее, вернулась на улицу, в любой момент готовая развернуться и броситься бежать. Дойдя до угла дома, замедлила шаг, осмотрела улицу впереди и увидела Микаэля Блумквиста у своего подъезда. В руках он держал ее сумку. Она замерла, встав за уличным фонарем, едва Микаэль направил взгляд в сторону ее угла, но не увидел ее. Он простоял у ее подъезда минут тридцать. Лисбет терпеливо следила за ним, оставаясь неподвижной, пока он не ушел в сторону Цинкенсдамма, оставив надежду. Дождавшись, пока он не скроется из виду, она еще постояла и задумалась над тем, что произошло. Микаэль Блумквист. Лисбет никак не могла взять в толк, как это он тут очутился. С другой стороны, само нападение можно истолковать однозначно. Чертов Карл Магнус Лундин. Магге Лундин встречался с верзилой-блондином, а того она видела вместе с адвокатом Нильсом Бьюрманом. Чертов старпер Нильс Бьюрман! Этот проклятый лузер нанял гнусного альфа-самца, чтобы разделаться с нею, хотя она четко объяснила ему, что его ждет, если он ослушается. Лисбет Саландер просто кипела от ярости. Она так озлобилась, что ощутила во рту вкус крови. Ну, теперь она ему покажет! Часть 3 Уравнения, не имеющие решений 23 марта – 2 апреля Существуют уравнения, не имеющие решений ни при каких значениях неизвестных, например (x + y)(x – y) = x² – y² + 1. Глава 11 Среда, 23 марта – четверг, 24 марта Красной ручкой Микаэль Блумквист поставил восклицательный знак и обвел его кружком на полях рукописи Дага Свенссона. Он хотел, чтобы рассуждение в этом месте было подкреплено ссылкой на источник. Был вечер в среду, накануне Великого четверга, и почти все сотрудники «Миллениума» наметили себе пасхальные каникулы на неделю. Моника Нильссон была за границей, Лотта Карим уехала с мужем в горы, Хенри Кортес оставался на месте и отвечал на телефонные звонки, но Микаэль отпустил его домой, так как последнее время никто не звонил, а он сам все равно собирался посидеть в редакции. Хенри умчался к своей нынешней подружке с улыбкой на лице. Дага Свенссона не было видно. Микаэль, сидя в одиночестве, прочесывал его текст. В книге планировалось двенадцать глав общим объемом двести девяносто страниц. Девять глав из двенадцати были полностью подготовлены Дагом, и Микаэль Блумквист прочитал их слово за словом, возвращая автору текст, когда требовались разъяснения или другие формулировки. Микаэль считал Дага Свенссона способным журналистом, и его собственные замечания сводились в основном к незначительным пометкам на полях. Приходилось напрячься, чтобы найти что-нибудь требующее вмешательства. За все недели, пока пачка с рукописью росла на письменном столе Микаэля, они поспорили всерьез только раз – по поводу текста, занимавшего не больше страницы. Микаэль хотел вычеркнуть этот кусок, а Даг боролся за то, чтобы его сохранить. Но это, в сущности, пустяк. Короче говоря, «Миллениуму» досталась великолепная книга, и вскоре она попадет в типографию. Микаэль не сомневался, что ее выход в свет спровоцирует кучу кричащих заголовков статей. Даг Свенссон был столь беспощаден в разоблачении людей, пользующихся услугами проституток, и так убедительно излагал материал, что сомнений не оставалось: в обществе что-то не так. Одной из сильных сторон книги было писательское дарование Дага. Другой служили факты, положенные в основу изложения. Это было журналистское расследование высшего класса. За прошедшие месяцы Микаэль сделал три основных заключения о Даге. Во-первых, он был добросовестный журналист, не позволявший себе недоделок. Во-вторых, ему не свойственна глубокомысленная риторика, переходящая в словоблудие, столь типичная для репортажей на общественные темы. Книга была скорее объявлением войны, чем репортажем. Микаэль одобрительно улыбнулся. В-третьих, Даг, хоть и моложе Микаэля почти на пятнадцать лет, испытывал такую же страсть, как когда-то и он сам, бросившись на борьбу с ничтожествами из числа экономических журналюг и выпустив скандальную книгу, которую ему до сих пор не могут простить в некоторых редакциях. Важно, чтобы книга Дага Свенссона ни в чем не давала слабину. Если уж репортер вылезает с такой тематикой, у него в книге не должно быть недочетов, а иначе не стоит и публиковать ее. Сейчас доказательная база была готова процентов на девяносто восемь, но все еще оставались слабые места, требовавшие полировки и утверждения, не подкрепленные документами в той мере, какую Микаэль счел бы достаточной. В половине шестого он выдвинул ящик письменного стола и извлек сигарету. Эрика Бергер ввела полный запрет на курение в редакции, но сейчас он был в одиночестве, а на выходных здесь никто не появится. Блумквист поработал еще минут сорок, собрал прочитанную главу в папку и положил на стол Эрике для просмотра. Последние три главы Даг Свенссон обещал прислать по электронной почте завтра утром, чтобы Микаэль мог поработать над текстом на праздниках. Во вторник после Пасхи планировалось совещание, на котором Даг, Эрика, Микаэль и секретарь редакции Малин Эрикссон собирались утвердить окончательный текст как книги, так и статьи для «Миллениума». После этого оставалось подготовить макет, что входило в обязанности Кристера Мальма, и послать рукопись в типографию. Микаэль решил не заниматься поиском типографии, а снова заключить договор с «Халльвигс Реклам» в местечке Моргонгова. Они печатали его книгу о деле Веннерстрёма, предложив ему такие финансовые условия и качество исполнения, с которыми мало какая из типографий могла конкурировать. Взглянув на часы, Микаэль решил побаловать себя еще одной сигаретой, сел у окна и стал смотреть на Гётгатан. Он непроизвольно провел языком по внутренней стороне губы. Рана уже заживала. В который раз Микаэль задумывался над тем, что же такое произошло у двери дома на Лундагатан, где жила Лисбет Саландер. Наверняка было только ясно, что она жива и вернулась в Стокгольм. Ежедневно после случившегося Микаэль пытался установить с ней контакт – посылал электронные письма на тот адрес, который у нее был год назад, но ответа не получал. Еще он ходил на Лундагатан. Надежды что-либо узнать о ней иссякали. Дверная табличка с именем поменялась. Теперь там стояло «Саландер – Ву». В регистре населения страны значились двести тридцать человек по фамилии Ву, из которых почти сто сорок проживали в Стокгольме и окрестностях, но ни одного – на Лундагатан. Микаэль не представлял себе, кто из этих Ву переехал к Саландер, был ли это ее бойфренд или Лисбет сдала кому-то квартиру. Никто не открыл, когда он постучал. Наконец Блумквист сел и написал ей простое, немного старомодное письмо. Здравствуй, Салли! Не знаю, что случилось год назад, но к настоящему времени даже до такого отпетого тугодума, как я, дошло, что ты решила порвать со мной все контакты. Бесспорно, у тебя полное право решать, с кем тебе общаться, и я не собираюсь ныть по этому поводу. Хочу только сказать, что все еще считаю тебя своим другом, что мне недостает тебя и что я с удовольствием посидел бы с тобой за чашкой кофе, если ты будешь в настроении. Не знаю уж, в какие передряги ты попала, но разборка на Лундагатан внушает тревогу. Если тебе нужна помощь, можешь звонить когда угодно. Я, как известно, перед тобой в долгу. Кроме того, у меня твоя сумка. Дай знать, если она тебе нужна. Не хочешь встречаться – тогда просто сообщи, на какой адрес ее послать. Я не стану тебя искать, раз уж ты четко дала мне понять, что не хочешь знать меня. Микаэль Никакого ответа, разумеется, не пришло. Вернувшись домой утром того дня, когда случилось происшествие на Лундагатан, Блумквист открыл сумку Лисбет и выложил ее содержимое на кухонный стол. Бумажник, в котором лежали квитанция, примерно шестьсот шведских крон, двести американских долларов и месячная проездная карточка по Стокгольму и окрестностям. Далее – начатая пачка «Мальборо лайт», три зажигалки «Бик», упаковка таблеток от горла, открытая пачка бумажных носовых платков, зубные щетка и паста, три гигиенических тампона в боковом кармашке, закрытый пакет презервативов с этикеткой лондонского аэропорта Гатвик, блокнот формата А5 в твердом черном переплете, пять шариковых ручек, баллончик со слезоточивым газом, косметичка с губной помадой и косметикой, а также радио с наушниками, но без батареек, и вчерашний номер газеты «Афтонбладет». Самый неожиданный предмет лежал в легкодоступном наружном отделении. Это был молоток. Но внезапно атакованная Лисбет не успела достать ни молоток, ни баллончик со слезоточивым газом. Что она, очевидно, использовала, так это связку ключей вместо кастета: на них даже остались следы крови и кожи.