Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 50 из 94 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Миллер приподнялся на локте и вцепился мне в волосы, так восхитительно доминируя в нашем поцелуе. Второй рукой он провел по моему телу, обвел грудь, зная, что еще никто так меня не трогал. Я хотела его ласки. Еще ничего и никогда так сильно не хотела. Я взяла его за руку и направила под свою толстовку, под футболку, чтобы он мог накрыть ладонью мою грудь. Он будто знакомился с ней, ласкал, взвешивал на ладони. Мои тихие стоны и вздохи подстегивали, и он залез под лифчик, где нащупал сосок, твердый, изнывающий от желания. Он кружил вокруг и щипал его, пока я стонала у его губ, гладила широкую спину, зарывалась пальцами в густые волосы. Наши бедра вжимались друг в друга. Я приветственно приподняла попку и обхватила ногами его талию. Между нами так много одежды; джинсовая ткань врезалась в кожу до сладкой боли, его твердая эрекция разжигала между ног костер. – Миллер… Имя слетело с моих губ между поцелуями. Мы сбежали от реальности. Потому что в тот момент он был для меня целой вселенной. Никого, кроме него… А потом он исчез. Его заменил холодный воздух, когда Миллер оторвался от меня с резким вскриком и мерзким проклятием. Я чувствовала себя так, словно меня жестоко разбудили от сладчайшего сна. Я медленно села, Миллер рядом. Он схватил горсть песка и швырнул ее в тлеющие угли, затем вскочил на ноги. – Черт, – простонал он, обеими руками обхватив голову. – Черт! Я пригладила помятую одежду и покрепче стянула на груди одеяло. Сожаление, раскаяние, чувство вины… Все хлынуло разом, погасив зародившийся пожар. – Мне очень жаль, – прошептала я, слова унесло ветром. – Я не из таких парней, – крикнул он, его красивый голос сочился гневом. – И никогда не хотел таким быть. Парнем, который изменяет, мать твою! – Миллер, прости, – пискнула я, чувствуя, как подступают слезы. – Но сядь и поговори со мной. Пожалуйста! Нам нужно поговорить. По-настоящему поговорить. Он резко повернулся ко мне, в его глазах отражалась боль. – Я устал от разговоров. Мы разговариваем уже четыре года. Когда каждую гребаную секунду рядом с тобой мне хочется ласкать и целовать тебя… – Он провел рукой по губам, словно стирая напоминание о нас. – Но, черт возьми, сейчас? Когда у меня есть другая? – Я знаю. Прости. – Не только ты виновата, – прорычал он. – В том-то и дело. Я тоже виноват. Я позволил этому случиться, и теперь… Он расстроенно замолчал и уткнулся взглядом в землю, качая головой. – Она тебе не безразлична, – тихо проговорила я, дрожа от стыда. – Не знаю. Нет, я… Черт, я такая сволочь. Потому что ей в любом случае будет больно, а я этого не хочу. И никогда не хотел. Я пошел к другой только потому, что пытался двигаться дальше. Потому что думал, что у нас с тобой нет будущего. И возможно, так и есть. Я поглубже закуталась в одеяло, отгоняя холод утреннего воздуха и холод последних слов. Миллер посмотрел на меня, и мое сердце разорвалось надвое, когда я увидела, как блестят его карие глаза. – Ты была права с самого начала. Мы не можем сделать все правильно. Только все портим. Больше не сказав ни слова, он взял футляр с гитарой и куртку. – Миллер, подожди, – окликнула я. – Ты не можешь сбегать каждый раз, как мы прикасаемся друг к другу, целуемся, погружаемся в глубину наших чувств. Знаю, это все слишком. Слишком и для меня тоже… – Не могу? – Он горько рассмеялся. – Так люди и поступают. Они сбегают. Даже ты, в конце концов. – Что? – Я с трудом встала. – Почему ты так говоришь? Но он повернулся ко мне спиной. – Давай, пора идти, – произнес он холодным, бесцветным голосом. Незнакомым. – Мы с этим закончили. 15 Миллер Я шел по трудному отрезку пути от хижины, Вайолет сзади. Прислушивался к ее шагам, не споткнется ли, не потеряет ли кроссовок в вязком песке. Мы не разговаривали. Не произнесли ни слова. Ее машина была припаркована в переулке рядом с тропинкой, ведущей к океану. Я подождал, пока она благополучно усядется за руль. Взвизгнули шины, Вайолет отъехала на своем белом «Рав-4», оставив меня в облаке выхлопных паров. Я в последний раз увидел ее лицо в окне. Закрытое. Сдержанное. А чего ты ожидал? Впервые я все испортил, когда поцеловал ее. Разрушил нашу дружбу, и теперь никто из нас не знал, что делать друг с другом. Я не знал, что делать с потоком чувств, в котором тонул каждый раз, стоило нам соприкоснуться. Каждый поцелуй словно открывал дверь в другую жизнь, чертовски прекрасную. Я так долго хотел ее, хранил эмоции в своих песнях, где мог представлять наше будущее. Но каждый раз, когда фантазия норовила воплотиться в жизнь, с ревом возвращались мои старые страхи. С тех пор как нас с мамой бросили на произвол судьбы, ненависть к отцу окружала меня подобно броне, беспомощность и страх породили силу. Я пообещал себе, что скорее уйду первым, чем позволю кому-нибудь вновь меня оставить. Всегда. Но, глядя вслед Вайолет, я не чувствовал себя сильным. Все равно что проснуться посреди сна и не успеть ухватиться за него. «У тебя нет шансов все исправить». Но если хочешь исправить хоть что-то, то ты должен начать с Эмбер. Я достал телефон. Мы можем поговорить? Сегодня? Я двинулся в сторону дома, и через несколько минут пришел ответ. Ты меня бросаешь. Это не вопрос. Встретимся на скамейке после школы? Приму это как «да». Конечно. Хорошо. Тогда увидимся. Я с шумом выдохнул и убрал телефон. Мне хватит времени, чтобы поесть и вколоть инсулин, но переодеваться и принимать душ уже поздно. Придется идти в школу и расставаться с Эмбер, благоухая Вайолет. Моя дерзость не знает границ… После целого дня занятий, показавшегося мне вечностью, я подошел к скамейке на краю центрального двора. Та самая скамейка, на которой мы сидели с Вайолет в день голосования. Эмбер уже ждала меня. – Привет, – сказал я, садясь рядом с ней. Она окинула меня взглядом с головы до ног. – Ты выглядишь ужасно. Тебе действительно так трудно далось это решение? Или ты не спал всю ночь, занимаясь чем-нибудь более важным? Кем-нибудь более важным? – Я поздно лег и ни с кем не спал, но я… – Разумеется, ты этого не делал, – с горечью произнесла она. – Удивительно, что ты до сих пор не ушел в монастырь. Или не совершил каминг-аут. Я провел рукой по волосам. Для Эмбер одним из многочисленных недостатков в наших «отношениях» был мой отказ заниматься с ней сексом. Но мое сердце и тело принадлежали другой, и неважно, сколько дней, недель и месяцев проходило, этого не изменить. Эмбер всплеснула руками. – Эй! Ты даже порвать со мной не можешь, не витая в облаках. – Знаю, прости. – Значит, вот так, да? Я в шоке, – невозмутимым голосом сообщила она. – В шоке, говорю тебе. Это мое потрясенное лицо.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!