«Потому что он не привык, чтобы люди с ним хорошо обращались. Или к спальням со смежными ванными комнатами». В нашей огромной кухне с гранитными столешницами и техникой из нержавеющей стали я достала из холодильника коробку с именинным тортом. Никак не могла выбросить из головы урчание в животе Миллера, а потому сунула в сумку из «Трейдера Джо»[1] одноразовые тарелки, кукурузные чипсы, банку сальсы, две банки кока-колы, вилки и салфетки. Закинув сумку на плечо, я схватила коробку с тортом и так же крадучись поднялась наверх. Я на ощупь открыла дверь своей спальни. Миллер исчез. – Вот черт. – Я сникла. Разочарование оказалось сильнее, чем я ожидала. Но в следующее мгновение коробка с тортом чуть не выпала у меня из рук, когда Миллер появился из моей гардеробной. – Я не был уверен, что это ты, – пояснил он. – Я подумала, что ты меня бросил. – Все еще здесь. – Он посмотрел на мою сумку с продуктами, и в его голосе промелькнуло беспокойство. – Это что? – Еда. Я весь вечер занималась… – Ты занимаешься летом? – Да. Хожу на подготовку к старшим классам. Когда-нибудь я стану врачом. Хирургом. На это уйдут годы учебы и практики, так что стараюсь работать наперед. – Ох. Круто. – Ну так вот, я много занималась и, оказывается, проголодалась. Тут не так уж много. Просто чипсы, сальса и газировка. Ну и конечно торт. – Знаю, не совсем здоровый перекус… Миллер ничего не ответил. Он слишком умен, чтобы купиться на мою тонко замаскированную благотворительность. Но голод, должно быть, победил гордость, потому что он не стал спорить и позволил мне устроить наш маленький пикник на полу за кроватью, на случай, если нагрянут родители. Я уселась спиной к стене, а Миллер сидел напротив меня, у моей кровати, вытянув перед собой длинные ноги. Мы ели и болтали о том, с кем он познакомится в школе. – Капитан молодежной футбольной команды – квотербек, Ривер Уитмор, – сказала я и тут же пожалела, что начала с него. Краска залила лицо. – Ты играешь в футбол? – Нет. – Хм, да, значит, он квотербек. – Ты это уже говорила. – Миллер скользнул по мне проницательным взглядом и тут же отвел его. – Он тебе нравится. – Что? – практически взвизгнула я, но тут же понизила голос. – Нет, я… почему ты так думаешь? – Из-за того, как ты произнесла его имя. И у тебя все лицо покраснело. Он твой парень? – Вряд ли. Посмотри на меня. – Я прекрасно тебя вижу. Так и есть. Его глаза цвета топаза не только смотрели на меня, но еще и видели. Возникло чувство, будто на моем лице отражались самые сокровенные тайны сердца. По коже разлился жар, и мне пришлось отвести взгляд. – Ты же знаешь, как это бывает, – произнесла я. – Я заучка, а он бог футбола. Он даже не замечает моего существования. Но мы с детского сада вмести ходим в школу, и я… не знаю. Мне кажется, я всегда была влюблена в него. – Я прижала ладони к щекам. – Не могу поверить, что только что рассказала тебе все это. Пожалуйста, никому не говори, когда начнутся занятия. Это меня убьет. Миллер отвернулся и потянулся за газировкой. – Забуду, что ты вообще об этом упоминала. – Хорошо… кстати, с Шайло ты тоже познакомишься. Она очень умная и веселая. И к тому же красивая. Удивительно похожа на Зою Кравиц. Она моя лучшая подруга. Мой единственный друг. – А у меня нет ни одного. Так что у тебя все в порядке. – Да, но ты только что переехал. А я здесь всю свою жизнь. – Я заправила за ухо прядь волос. Но теперь мы с тобой друзья, верно? Давай обменяемся телефонами! Тогда мы сможем переписываться. – Я схватила с кровати свой телефон. – Вот черт, будет так здорово получать сообщения и не знать наверняка, что они от Шайло. – У меня нет сотового, – ответил Миллер, вытирая руки о рваные джинсы и не глядя на меня. – Ох. Погоди, серьезно? – Я уронила телефон на колени. – Как вообще ты без него выживаешь? – Если тебе приходится без чего-то обходиться, ты просто берешь и обходишься. – Даже представить себе не могу. Он нахмурился. – Держу пари, что так. – Эй… – А что? Ты же сама только что сказала, что не можешь представить? – Да, но это несправедливо… – Справедливость? – Миллер усмехнулся. – Ты ни черта не знаешь о справедливости. – Почему ты на меня злишься? Он открыл было рот, но тут же захлопнул его. – Ничего подобного. Я подождала несколько секунд, потом взглянула на него. – Все в порядке. Ты можешь мне рассказать. Если хочешь. – Что рассказать? – Что угодно. «Например, где ты живешь». – Мы только что познакомились, – возразил Миллер. – И ты девчонка. – И что? – И то. Парни не болтают с девчонками о всякой ерунде. Они общаются с другими парнями. – Но друзья разговаривают, помнишь? И к тому же… – Я демонстративно огляделась и заглянула под кровать. – Здесь нет парней. Он издал смешок. – Боже, ну ты и зануда. Хотя и храбрая. – Считаешь меня храброй? Он кивнул. Мои щеки вспыхнули. – Меня еще никто не называл храброй. Наши взгляды встретились, и на губах Миллера промелькнула слабая улыбка. Атмосфера между нами, казалось, потеплела и смягчилась. Просто замечательно в свой день рождения сидеть с этим парнем. Но затем мама с грохотом распахнула дверь своей спальни, и вниз по лестнице загрохотали ее шаги. Я вздрогнула, и мы с Миллером замерли. Через несколько минут она заговорила на повышенных тонах, отец ей ответил, они оба спорили все громче и громче, пока не перешли на настоящий крик. Под внимательным взглядом Миллера мое лицо опалило жаром. Желудок сжался в тугой узел, и меня затошнило от только что съеденного. – Поверить в это не могу, – кричала мама снизу. – Еще один, Винс? Сколько еще? – Господи Иисусе, уже больше десяти вечера. Отвали от меня, Линн! Их слова стали приглушеннее – мама, вероятно, бегала за папой по дому, размахивая перед ним какими-то бумагами, как она уже делала до этого. Меня насквозь прожигал стыд. Я подтянула колени и закрыла уши, желая, чтобы родители провалились сквозь землю. Меня окутал хвойный аромат сосновых иголок с привкусом сальсы. Я приоткрыла один глаз. Миллер подвинулся и сел рядом со мной. Он не обнял меня, но сел так близко, что мы соприкасались. Плечом к плечу. Установил контакт. Дал мне знать, что он со мной. Я прислонилась к нему, и мы прислушивались, пока ссора родителей не затихла. Наверху снова послышались мамины шаги. Дверь захлопнулась. Внизу тоже хлопнула дверь кабинета, и воцарилась тишина. – Они часто ссорятся? – тихо спросил Миллер. Я кивнула, уткнувшись носом в его потертую куртку. – Раньше они любили друг друга, а теперь ненавидят. Мне порой кажется, будто я попала в симуляцию идеальной семьи, но программа дала сбой. – Почему бы им просто не развестись? – Думаю, тут замешаны деньги. Они мне ничего не говорят, но я знаю, что они не могут расстаться, пока все не уладится. – У меня защипало глаза. – Но я все еще надеюсь, что вместе с денежным вопросом наладятся и их отношения. Миллер ничего не сказал, лишь сильнее прижался ко мне плечом.