– Вот сюда, – буркнул он низким, холодным и пустым голосом. Холден постучал себя по груди, над сердцем. – Бей прямо сюда. Ну же. Сделай это. Сделай это! Толпа притихла. Все уставились на него, и никто не двигался. Фрэнки пыхтел через нос, как бык, широко раскрыв глаза от шока. Бутылка в его руке дрожала. Я медленно двинулся вперед и взял Холдена за руку. – Эй, парень. Перестань. Эй… Холден попятился, а Ривер забрал бутылку из рук Фрэнки. Напряжение на мгновение ослабло, а затем Холден вырвался из моих рук, одернул пальто, вытащил из кармана гвоздичную сигарету и весело произнес: – У кого-нибудь есть зажигалка? Затуманенные глаза Ченса чуть не вылезли из орбит. – Какого?.. Убирайтесь! Вы трое. – Он помахал пальцем между мною, Холденом и Ронаном. – Убирайтесь к чертовой матери из моего дома. Холден повернулся ко мне с насмешливым выражением шока на лице. – Грубо, правда? У меня вырвался недоверчивый смешок, а затем еще один, превращаясь в истерический хохот. Текила, которую я по глупости выпил, не сулила мне ничего хорошего. Даже не глядя на часы, и так было понятно, что сахар падал, я чувствовал себя словно под водой. «А может, всему виной эта сумасшедшая ночь». – Убирайтесь! – взревел Ченс. Он дернулся в нашу сторону, и мы с Холденом бросились бежать, хохоча, как сумасшедшие. В дверях мы обернулись и увидели, как Ронан на прощание смерил Фрэнки злобным взглядом, а затем зашагал за нами. – Ты мертвец, Венц! – крикнул Фрэнки нам вслед. – Ты гребаный покойник! Мы спустились по ступенькам и оказались на просторной лужайке перед домом. Я споткнулся – а может меня просто покинули силы, – и повалился на траву, задыхаясь и продолжая смеяться. Холден растянулся рядом со мной, и мы легли на спину, глядя в ночное небо. – Кажется, нас не представили. Холден Пэриш. – Миллер Стрэттон. Мы пожали друг другу руки, и Холден кивнул в сторону нависшего над нами Ронана. – А кто этот супермен? Я засмеялся еще громче. – Ронан Венц. Холден порывисто протянул ладонь. – Очень приятно. Ронан скрестил руки на груди. – Сумасшедшие ублюдки. Нас накрыло еще одним приступом смеха. – Как ты это сделал? – спросил меня Холден, вытирая глаза. – Сделал что? – Играл и пел вот так. Как… чертово чудо. В груди разлилось тепло. – Ничего особенного. Все давно знают эту песню. Ей уже миллион лет. Холден пожал плечами, глядя в небо. – Песню, может, и слышали, но ты обнажил душу и сердце. Люди не каждый день такое слышат. Он ошибался. Я обнажил сердце не ради них, а ради Вайолет. А потом буквально бросил его ей в лицо. Слезы в ее глазах… «Это была наша песня, и я ее отдал». Входная дверь с грохотом распахнулась. – Я сказал, убирайтесь на хрен с моей территории! – Ченс стремительно зашагал по дорожке. А за ним с мрачным и торжественным выражением лица следовал гребаный ублюдок Ривер, который, вероятно, подарил Вайолет в чулане ее первый поцелуй. По сравнению с разъяренным и пьяным Ченсом Ривер выглядел вполне трезвым. «Да пошли вы». Смеяться перехотелось, и я с трудом поднялся с травы. Холден вскочил на ноги и привлек внимание Ченса, запрыгнув на припаркованный на подъездной дорожке «Рейнджровер». Темноту ночи прорезал рев автомобильной сигнализации, замигали фары. Из дома поспешно вышла Эмбер, держа в руке мой футляр для гитары. – Вот, – она протянула его мне. У нее были василькового цвета глаза. Светлые, тогда как у Вайолет темные. Ее волосы навевали мысли о солнце, а волосы Вайолет были чернее ночи. У Эмбер тонкие губы, а у Вайолет они пухлые и созревшие для поцелуя… Ривер украл ее поцелуй. Все ее первые воспоминания получит он… – Миллер? – Ой, да, – спохватился я, забирая у нее футляр. – Странная ночь, черт побери. – Ты прекрасно сыграл. Просто… невероятно. – Да, спасибо. – Я понятия не имел, что ей сказать. Не с ней мне хотелось разговаривать. Холден, смеясь, промчался мимо меня. – Пора уходить. – Пора уходить, – повторил я Эмбер, и меня снова стал разбирать смех. – Эм… увидимся? Она слабо улыбнулась. – Надеюсь на это. Вдалеке завыли полицейские сирены, и Холден повел нас с Ронаном к черному седану, припаркованному на другой стороне улицы. За рулем сидел водитель в форме. – Добрый вечер, Джеймс, – поздоровался Холден, когда мы забрались на заднее сиденье. – Не будете ли вы так любезны избавить меня и моих друзей от этого района? Джеймс кивнул, и машина помчалась по темной аллее. – Домой, сэр? – Черт возьми, нет, – отмахнулся Холден. Он посмотрел на нас. – Есть идеи, джентльмены? Я посмотрел на Ронана, и тот кивнул. – В мое место, – произнес я и назвал Джеймсу адрес. Джеймс припарковался на гостевой парковке возле моего комплекса «Лайтхаус», и мы вылезли из машины. – Мило, – выдал Холден, разглядывая комплекс. – Афтерпати у mon amie Стрэттона? – Не совсем. – Я кивнул на Джеймса за рулем. – Как долго он будет ждать? – Столько, сколько потребуется. – Холден закурил гвоздичную сигарету и отмахнулся от дыма и наших любопытных взглядов. – Не бойся, Джеймсу хорошо платят. – Ладно. Пойдем. Мы с Ронаном двинулись к пляжу, перешагивая через острые камни и накатывающие волны прибоя. Если Холдена и огорчало, что его дорогая одежда промокла и испачкалась в песке, он не жаловался. У рыбацкой хижины он осмотрелся, вглядываясь в темноту. – Неплохо. Но небольшой ремонт не помешал бы. Ронан развел костер перед хижиной. В тридцати ярдах от нас у берега пенился бескрайний черный океан, а над ним сияли миллионы звезд.