– Это твоя? Он кивнул. – А моя в квартале отсюда. Он не двинулся с места, и меня охватило странное чувство. Словно озарение свыше, которое обычно возникает, если слова песни так идеально ложатся на музыку, что кажется, будто они исходят не от меня. «Показать ему хижину». – Тебе нужно домой? – спросил я. – Домой… – презрительно выплюнул он это слово. – Нет. Я кивнул. Между нами было почти телепатическое понимание. – Иди за мой. – Нашел четыре дня назад, – заявил я. – С тех пор прихожу сюда каждую ночь. После работы. – Что? – Ронан повернулся вокруг своей оси. Его крупное тело заполнило практически всю комнату. – А где работаешь? – В Галерее игровых автоматов на Набережной. Ронан кивнул и сел на скамейку. – Отсюда видно океан, – почти с нежностью произнес он хриплым голосом. – Да, это здорово. Хорошее место, чтобы просто… – Убраться подальше от всех? – Именно. – До этого ты выглядел больным. – Он кивнул в сторону моего запястья. – Что это за часы? Почему они пищали? – Это датчик. У меня упал уровень сахара в крови. – Я приподнял футболку, чтобы показать устройство. – У меня диабет. Ронан кивнул, а затем на его губах внезапно расплылась улыбка, и он прикрыл ее ладонью. – Что смешного? – спросил я, не обращая внимания на болезненно сжавшееся сердце. Возможно, я ошибся в Ронане. Просто еще один придурок… Он покачал головой. – Я дружил с одной девочкой, когда был ребенком… лет в пять. – Его плечи начали сотрясаться от смеха, неудержимо накатившего на него, как приступ кашля. Казалось, это застигло его врасплох. Как будто прошла целая вечность с тех пор, как он смеялся в последний раз. – Ее тетя была диабетик. Девчонка называла ее диа-ба-титьки. Я секунду пялился на него, но смех был таким заразительным, что в итоге мы оба заржали как идиоты, сложившись пополам. – Никто… не поправил ее? – выдавил я. Ронан покачал головой. – А ты бы хотел? – Черт, нет. По хижине бурей пронесся еще один взрыв смеха, постепенно сменившийся судорожными вздохами и смешками. – Черт, много лет об этом не вспоминал, – произнес Ронан через минуту. – Это шедевр, – произнес я, вытирая глаза. – Диа-ба-титьки. Похоже на то, что мог бы сморозить новый мамин бойфренд. Специально. Даже случайное упоминание о Чете убило остатки веселья. Ронан поднял взгляд. – Он один из таких? – Ага. Один из таких. Парень кивнул. – Они больше не будут к тебе цепляться. Я растерянно моргнул, пока не понял, что он имел в виду Фрэнки Дауда и компанию. Я изогнул бровь. – Собираешься стать моим телохранителем? Забудь. Я сам могу за себя постоять. О да, сегодня ты прекрасно это доказал. Ронан молча ждал. Господи, мне нужны руки, чтобы играть. Чтобы из моей музыки что-нибудь получилось. Чтобы заработать кучу чертовых бабок и показать миру здоровый средний палец за то, что Вселенная отвратительно жестока. Вайолет всегда говорила мне, что я хорошо разбираюсь в людях. Так вот, то, что я увидел под гладью серых глаз Ронана Венца, меня опечалило. Боль. Опасность. Жестокость. Мир к нему тоже был безжалостен. В нем что-то сломали. Я мог бы стать его другом и позволить ему сражаться за меня, если ему это нужно. – Хорошо, – произнес я в тишине, хотя сомневался, что он ждал моего согласия. Но Ронана, казалось, ответ удовлетворил, и он снова уставился на воду. Я закинул рюкзак на плечо. – Мне пора на работу. Оставайся, сколько захочешь, – добавил я, но в этом не было необходимости. Теперь это место принадлежало и Ронану. 5 Вайолет Пятничным утром я надела в школу легинсы с цветочным принтом, длинную белую блузку и выскользнула из опустевшего дома. Родители ушли на работу пораньше – папа в огромную технологическую корпорацию «ИноДин», а мама работала в муниципалитете менеджером по связям с общественностью. Они оба проводили там как можно больше времени, то ли избегая друг друга, то ли из-за нашего финансового положения. Или по обеим причинам. В школе на центральном дворе стоял стол. На нем красовалась бумажная скатерть с надписью «ГОЛОСУЕМ ЗА СВИТУ ОСЕННЕГО БАЛА!», раскрашенной золотой и голубой краской. По бокам к утяжелителям были привязаны воздушные шарики той же расцветки. Я направилась к своему шкафчику, и меня окружили Эвелин, Кейтлин Уоллс и Джулия Ховард. – О-о-о, – протянула я со смехом. – У меня неприятности? Сегодня тот день, когда мы должны были надеть все розовое?[6] Кейтлин и Джулия рассмеялись, а Эвелин закатила глаза. – Клянусь, ты вызубрила весь фильм наизусть. – Вызубрила? Да я в нем живу, – усмехнулась я. – За исключением того, что вы милые девчонки. – Я наклонилась, чтобы рассмотреть кулон Кейтлин – маленький золотой медальон в форме сердца. – Красивый, Кейт. Она прикоснулась к кулону. – О, спасибо. Мне его подарила бабушка… – У нас осталось десять минут до звонка, – вмешалась Эвелин, кивнув в сторону двора. – Пора голосовать. Мы направились к столу. Двое студентов, сидевших между шариками, записали наши имена и вручили нам планшеты. В бюллетене были перечислены номинанты на Короля, Королеву, Принца и Принцессу, а также указаны их достижения и заслуги перед школой. Эвелин была среди номинанток. Благодаря модному видеоблогу с более чем 25 тысячами подписчиков ее хвалили за «предпринимательский дух». Джулию и Кейтлин тоже номинировали, как и меня, к моему шоку. Рядом красовался толстый абзац с перечислением всех моих внеклассных занятий и достижений. – Ни фига ж себе, – пробормотала я, и меня охватил странный трепет.