— Есть!​ — удовлетворенно воскликнул он и, подкинув кулон на ладони, сунул его в карман пальто.​ — Думаю, нужно его отдать тому, кто алчет им обладать. —​ Вот так просто?​ — удивилась она. —​ Просто? Мне так не кажется. Но все-таки лучше его отдать. Вам пора выйти из этой бессмысленной гонки. Пускай кролики грызутся между собой.​ — Он усмехнулся. Дом, в котором жил Коля, показался Маше зловещим еще во дворе, несмотря на то что он вполне приветливо светился желтыми окнами. В любую другую ночь она, скорее всего, сочла бы и двор, и саму четырнадцатиэтажную «свечку» обыкновенной, но сейчас, трясясь от страха, она оглядела строение, словно героиня жуткого триллера верзилу-убийцу, занесшего над ней смертоносный топор или еще какую дрянь, которой собирался ее прихлопнуть. Александр же держался спокойно и уверенно, будто бы он состоял в отряде «Альфа» и освобождение заложников было его каждодневной работой. Единственное, что выдавало в нем некоторое напряжение,​ — это походка, ставшая вдруг, как у барса на охоте, крадущейся. —​ Ничего не бойтесь,​ — шепнул он, входя с ней в двери подъезда.​ — Помните, не в их интересах вас убивать. Во всяком случае, пока мы не отдадим им кулон. —​ А потом?​ — выдохнула она. —​ Потом будет видно. —​ Не нравится мне это «будет видно». —​ Мне тоже, но что тут поделаешь. Ей стало стыдно. Сама втравила человека в сомнительное предприятие, вызвала его среди ночи, а теперь еще требует, чтобы он ее успокаивал. Нахалка! Она обхватила себя за плечи, пытаясь собраться с силами и хотя бы не трястись. Вышло не слишком хорошо. —​ На лифте не поедем, идем пешком,​ — тихо проговорил он. —​ Это же десятый этаж! —​ Вот именно. Она отметила про себя, что чем ближе к цели, тем больше он изъясняется загадками. Зачем идти пешком, к примеру? Они дошли до нужной квартиры без приключений, двигались с превеликой осторожностью, в тишине, словно ожидая нападения за каждым лестничным пролетом.​ Перед дверью слегка замешкались. Маша пыталась успокоиться, взять себя в руки, но ничего не получалось. ​ Всю ее сотрясала крупная дрожь. Она прислушалась, за дверью было тихо. —​ А может быть, мне все только показалась?​ — прошептала она. И неожиданно услыхала от спутника: —​ Я тоже так думаю. —​ Да?! А зачем же вы меня пугали? —​ А я вас и не пугал.​ — Сэр Доудсен усмехнулся.​ — Звоните смелее. Я надеюсь, что ваш друг напоит нас чаем? —​ Ox!​ — Она покачала головой и надавила на кнопку звонка. Александр прилип спиной к стене за дверью, чтобы его не было видно в глазок. «Зачем?​ — подумала Маша, дожидаясь, пока в невидимом коридоре Колькиной квартиры перестанут шаркать​ подошвами, и, наконец, отопрут дверь.​ — Ведь сам же сказал, что никого там нет!» Но, увидав в полумраке прихожей чересчур спокойную физиономию Коли, она поняла, что ее худшие опасения подтвердились. Лихорадочный блеск в его глазах и особенно ссадина на щеке только усилили ее опасения.​ Ноги ее ослабли, она обругала себя за неосторожность. Нет, нужно было звать на помощь не хилого аристократа, а целый милицейский наряд, а лучше бы группу захвата «Альфа». Нужно было лететь в отделение милиции и умолять их составить ей компанию, в ногах у них валяться, лишь бы они согласились! Как она могла быть такой легкомысленной! Вот так и гибнут наивные дурехи! —​ Маша, беги!​ — одними губами прошептал Колька.​ — Беги! —​ Чего?​ — не поняла она. Он перебил ее лихорадочные мысли, мечущиеся в голове, словно стая испуганных птиц. —​ Беги, дура!​ — сквозь зубы прорычал он. Она отпрянула от двери. Хотела было крикнуть, но звук застрял в горле. Она услыхала глухой удар. Коля охнул и упал на колени. Маша попятилась, начисто позабыв о существовании Александра. Она увидела того, кто стоял за Колей. —​ Ты?​ — вырвалось из груди. Она рванулась прочь, но негодяй, отпихнув осевшего художника, прыгнул за ней на лестничную площадку.​ И вот тут что-то произошло. Она не поняла, что конкретно случилось. Сначала нечто тонкое со свистом пронеслось мимо ее локтя и обрушилось на руку нападавшего. Тот взвыл, но, подавшись вперед, вылетел на площадку. Машу отнесло к противоположной двери. Она увидела, как сэр Доудсен сделал короткий выпад, трость в его пальцах крутанулась еще раз, конец ее задел голову противника чуть выше виска, тот хлюпнул и повалился ему под ноги. Повисла пауза. —​ Ну, чо там, а?​ — послышалось из глубины квартиры. Александр схватил в охапку тело, прикрыл им себя как щитом и таким образом направился в распахнутую дверь.​ Маше он жестом посоветовал двигаться следом, держась у него за спиной. Они миновали темный коридор и оказались в комнате. —​ Мать твою за ногу!​ — воскликнул персонаж, которого с дивана словно пружина подкинула. Его напарник, стоящий у этюдника, выкатил глаза и раскрыл рот. Судя по всему, в немом удивлении. —​ Здравствуйте, господа,​ — довольно спокойно для человека, только что выдержавшего схватку и теперь несшего в неудобном положении недвижимое тело, поприветствовал их Александр.​ — Может быть, вам покажется это странным, но я рад вас видеть. —​ От, блин, опять двадцать пять!​ — недовольно буркнул тот, что топтался у дивана. —​ Да, со времени нашей последней встречи в темной арке, помните, я все думал, когда же вы снова найдете в себе силы потолковать со мной. —​ На кой хрен ты нам сдался!​ — ответил тип у дивана, который был не в пример словоохотливее своего товарища, застывшего у этюдника.​ — Мы вообще не тебя звали, а вот ее! Маша вздрогнула, когда нахальный бандит у дивана ткнул в нее пальцем. —​ Представляю, как вы разочарованы,​ — улыбнулся ему молодой аристократ.​ — Но с некоторыми ситуациями приходится мириться. Неужели вы надеялись, что настоящая леди, а Мария, несомненно, таковой и является, выйдет из дома одна в такой час? Господа бандиты, вы допустили, с точки зрения ваших работодателей, профессиональную ошибку. Ведь настоящий мастер вашего дела должен учитывать все нюансы. —​ Ты как хочешь, а я его сейчас пристрелю,​ — неожиданно прохрипел тот, кто стоял у мольберта, и, с необыкновенной резвостью выхватив из-за пояса брюк пистолет, направил его на Александра. —​ Послушайте,​ — Аристократ, к Машиному удивлению, остался абсолютно спокоен и, кажется, даже настроился на дружеское общение,​ — Однажды вы уже пытались свести со мной счеты под памятной всем нам аркой. Тогда, признаюсь, я был не в лучшей физической форме. Я только подумывал о пользе утренних упражнений. Но с ​ той поры прошло довольно много времени. Я занялся собой и, надо заметить без лишней скромности, преуспел в этом. Не думаю, что вам приятно вспоминать нашу встречу под аркой, но уверяю вас, удар мой стал точнее и сильнее. Хотя, вполне возможно, вы тоже времени даром не теряли, — Он пристально оглядел сначала одного сгорбленного типа, потом другого и, наконец, недовольно поцокал языком, —​ Нет, вы не утруждали себя физическими упражнениями. Настоящий атлет отличается крепким сложением. Так что я бы посоветовал вам… —​ Он когда-нибудь заткнется?!​ — взревел бандит, потрясая в воздухе пистолетом.​ — Слышь, если не заткнешься, я выстрелю. —​ Очень жаль.​ — Александр подхватил поудобнее недвижимое тело, которое все еще держал перед собой.​ — Однако прошу прощения за философский настрой. Когда я вас увидел, что-то теплое колыхнулось в моей душе. ​ Знаете ли, у меня не так много знакомых в Москве… —​ Вот урод!​ — бандит у дивана со злостью сплюнул в сторону,​ — Теперь он к нам в друзья-товарищи набивается! Я этого не переживу. —​ Попробуйте собраться и пересилить минутный порыв,​ — наставлял его сэр Доудсен.​ — Ваш босс​ господин ​ Бессмертный ​ ждет от вас решительных действий и скорых результатов. —​ Вот именно!​ — Бандит у этюдника снова прицелился. —​ Смею напомнить,​ — с ноткой легкой печали проговорил молодой аристократ,​ — Что выстрел вам не пойдет на пользу. —​ Да?! Может быть, скажешь почему?​ — съехидничал бандит с пистолетом. Александр вздохнул и покорно пояснил: —​ Во-первых, выстрел может привлечь внимание соседей, которые не преминут вызать милицию. Во-вторых, стреляете вы еще хуже, чем владеете приемами ближнего боя. Не сердитесь, но я делаю вывод, исходя из того, как вы держите оружие и как трясется ваша рука. В-третьих, вы просто раните своего товарища. И, наконец, последнее, вам будет небезынтересно узнать, что возле подъезда в нетерпении ждут приглашенные мной господа. Признаюсь, я не рассчитывал увидеть здесь моих старых знакомых и не желал рисковать. Наверное, это сильно умаляет мои положительные качества в ваших глазах, но что ж поделать. Поверьте, если бы я знал, что встречу именно вас, я бы никого не стал беспокоить. —​ Ты чо, ментов, чо ли, вызвал?​ — У бандита с пистолетом бессильно опустились руки. Надо признать, что с этого момента его лицо приобрело цвет штукатурки. А человек в руках Александра совершенно некстати подал первые признаки жизни. Он дернул рукой, открыл глаза и уставился на своего товарища. —​ Что ж… — Сэр Доудсен перекинул его на одну руку, другой вытащил из кармана пальто телефон и, набрав номер, прижал его к уху,​ — Наше интимное рандеву разрушили непростительным образом. Вы не рассердитесь, если я все-таки приглашу своих товарищей зайти. На улице, знаете ли, не то время, когда птички поют и душа радуется. ​ Алло, можно заходить! Парень в его руках начал вяло брыкаться. Александр перехватил трость, которую до этого зажимал под мышкой и, поддев ею пленника под подбородок, на некоторое время пресек какое-либо движение с его стороны. —​ Давай разойдемся по-хорошему,​ — проскрипел тот, что стоял у дивана. Бандит с пистолетом согласно кивнул. —​ Неужели вы не хотите остаться и обсудить перспективы нашего с вами сотрудничества?​ — удивился молодой аристократ.​ — Я, знаете ли, еще совсем недавно легко относился к жизни, не слишком заботясь о делах и всевозможном сотрудничестве. Но с некоторых пор, и за урок я благодарю господина Бессмертного, меня так и подмывает с каждым обсудить перспективы будущего сотрудничества. Просто не поверите, с каждым встречным. Ведь мало ли кого встретишь, выходя поутру из дома. Лучше сразу все обсудить, взвесить все «за» и «против», а то потом столько ненужных проблем возникает. —​ Слушай, будь ты человеком,​ — всхлипнул тип у дивана.​ — Замолчи! И так тошно! Сэр Доудсен оборвал речь, но не из-за просьбы поверженного противника, хотя в его знаменитом роду и не принято добивать раненых, а потому, что в комнате возникли новые персонажи — парочка внушительного вида верзил в черных куртках. Один из них втащил за собой сопротивляющегося художника. —​ Коля!​ — Маша подскочила к нему.​ — Как ты? —​ А, это ваше, — Верзила в черном бросил художника и занялся персонажем, вросшим в пол возле этюдника. —​ Поосторожнее, прошу вас,​ — обратился к нему Александр.​ — Мы еще не закончили наш диалог. —​ Нет уж, лучше пристрелите меня сразу,​ — собравшись с силами, проскрипел бандит, все еще напоминавший кусок штукатурки,​ — я этого трепа больше не вынесу. Парень в черном кинул его на диван. —​ Хоть бы оглушил, скотина,​ — завыл тот. —​ Кажись, все,​ — «подмога» огляделась.​ — Выпусти ты уже этого малахольного. Чего он у тебя как блесна повис? На хрен он тебе сдался. Маша только сейчас вспомнила о третьем члене банды, поднялась на ноги и, медленно подойдя к нему, заглянула в лицо. —​ Значит, это и есть твой новый бизнес?​ — тихо спросила она.