— И еще.., я тут нашел для тебя работенку… — В каком смысле? — удивился сэр Доудсен. — В прямом! Моему другану нужна реклама в регионах. Ну, сам понимаешь, предвыборный год, лохадрон начинается… — Что начинается в регионах? — Да выборы грядут! — Серж расхохотался. — Типа честные, нужно деньги вкладывать в рекламную кампанию. Сложная схемка, но твоему предприятию в помощь. Так что выше нос, бизнесмен хренов! — Я не могу понять, что нужно перевозить? Бюллетени? — Какие еще, на хрен, бюллетени? Рожу евонную будешь перевозить! — Прости меня, но я не понял, — Александр совсем растерялся. — Ладно, не телефонный разговор. К тому же я уже приехал. Мне выходить надо, а не по мобильному трепаться со всякими англицкими щенками… Сэр Александр положил трубку и улыбнулся. *** Серж выглядел не слишком хорошо. Это молодой аристократ сразу отметил, едва опустился напротив него за столик в ресторане. Физиономия Боброва, еще неделю назад являющаяся рекламной этикеткой здорового и жизнерадостного человека, порядком осунулась и приобрела болотный цвет. Глаза налились красноватой усталостью и какой-то безысходностью. Он даже улыбался обреченно. — У вас неприятности? — тихо спросил сэр Доудсен. — У меня всегда неприятности, — буркнул меценат. — Неприятности — мое второе имя. И мой гребаный бизнес! — Хм… — Александр принялся детально изучать меню, поняв, что лучше оставить плохое настроение его владельцу. — Хватит хмыкать! — вдруг рявкнул Серж. Англичанин вздрогнул. Вздрогнули и посетители ресторана за соседними столиками. — Почему ты решил, что я летал в Америку? Сэр Доудсен медленно поднял голову и внимательно посмотрел на сотрапезника: — Я только предположил… — То есть на понт меня взял? — так же неожиданно развеселился Бобров. — Смело! А почему предположил? — Вы действительно хотите поговорить на эту тему? — Если бы не хотел, то валялся бы ты сейчас в темной подворотне с простреленной башкой, — хмуро заметил Серж. — Валяй, выкладывай. — Меня удивило ваше стремление отыскать что-то в гримерке артистки. Вас так поглотили поиски, что вы не слишком стеснялись покойной. А поскольку до вас кто-то уже обыскал гримерку, я предположил, что, движимый желанием найти что-то важное, этот «кто-то» наведался и в квартиру мертвой особы. И сделал это, по всей видимости, раньше вас. А раз вас постигла неудача в поисках в Москве, то вы, разумеется, захотели повторить попытку в Лос-Анджелесе в надежде, что искомый предмет остался там. Вот и все. — Вот и все, — передразнил его Серж. — И что я, по-твоему, искал? — Вот это уж мне не дано угадать. — Александр улыбнулся. — Почему я тебе не верю? — Потому что в данных обстоятельствах вы никому не верите. — Черт! — Серж рубанул ребром ладони по столу. Бокалы подпрыгнули, жалобно звякнув. На этот раз Александр, в отличие от остальных посетителей в зале, остался спокоен. — Что тебе известно? — Уверяю вас, ровным счетом ничего. Все это лишь умозаключения. Если человек столь лихорадочно что-то ищет, значит, он попал в ужасную ситуацию. Ему необходимо отыскать эту вещь, но у него полно конкурентов, а потому каждый ему видится врагом. Это нормально для охоты. Для любой охоты. Собеседники надолго замолчали. Каждый думал о своем. И почему-то потомку всех Доудсенов совсем не хотелось знать, о чем думает Серж. Только после того, как официант уставил стол закусками, а Бобров к тому моменту выпил третью рюмку, разговор возобновился. — У этой дуры был кулон, — мрачно изрек меценат. Александр отправил в рот устрицу, блаженно закрыв глаза, проглотил и только после этого предположил: — Верно, дорогой… — Дороже его для меня ничего нет. Жуть какой дорогой, мать его! — Теперь вам нужно его найти? — А какого ляда тогда мне рыскать по всему белу свету?! — возмутился Бобров. — Делать мне, что ли, нечего?! — Но кулон привлекает не только вас. И, судя по тому, что вы его и в Лос-Анджелесе не нашли, он в чужих руках. — Жестоко с твоей стороны тыкать меня мордой в дерьмо. Найти бы этих гадов, что Ирму хлопнули! — Вы полагаете, певицу убили из-за кулона? — Сэр Доудсен покончил с устрицами. От спиртного он категорически отрекся, а потому отхлебнул обыкновенную воду из бокала. Что заставило Сержа брезгливо поморщиться. — Еще бы! — с жаром ответил он. — Кулон одуренной цены. Из фамильной коллекции Николая II. Чуешь, сколько денег стоил? — Думаю, немало. Зачем же она его носила? — Да дура потому что! Я ей тыщу раз говорил: не таскай ты эту штуковину на шее — головы лишишься. Не послушалась. — Кулон был вашим подарком? — Нет, но этому человеку он очень нужен. А я с ним завязан, поэтому… — Зачем Юрию Касальскому деньги в английской тюрьме? Кормят там, по слухам, бесплатно. Да и, скорее всего, его выпустят. Серж, собравшийся опрокинуть в себя очередную рюмку водки, так и застыл, поднеся ее к губам. Когда шок частично прошел, он выдавил с трудом: — От.., от.., откуда, мать твою, ты про Юрчика знаешь?! — Хм… Не вы ли рассказывали мне о нем в самолете? — Александр улыбнулся, с удовлетворением отметив, что опять попал в точку. — Кроме того, пока вас не было в России, все газеты только и писали, что о последней связи Ирмы Бонд с бизнесменом Юрием Касальским, который задержан в Англии по подозрению в отмывании денег через британские банки. Вот я и подумал: странно, чтобы такому бизнесмену вдруг срочно понадобился кулон, пусть и очень дорогой. — Гм… — Меценат медленно поставил рюмку на стол и задумчиво посмотрел на потомка английских аристократов. — А ты парень не промах. Шибко умный. И чертовски любопытный. — Трудно не заметить то, о чем кричат на всех перекрестках. Даже если не имеешь на то большого желания. — Допустим, — после недолгого размышления согласился Бобров. — Но ведь кулон этот Юрка тиснул у жены. — Если Ирма носила кулон повсюду, не слишком разумно надеяться, что жена до сих пор не догадалась, куда он делся из ее шкатулки. — Жена Юрчика уже пять лет живет в Париже, — пояснил Серж, — она понятия не имеет, что носит Ирма Бонд. И годами в банковский фамильный сейф не заглядывает. Из газетной шумихи Юрчик выкрутится — не впервой. Его с кем только не скрещивали — в основном за дело, конечно. А все ему с рук сходило. Но если кулон всплывет, то тут уж неприятностей не оберешься. Тогда Юрчику из тюрьмы лучше на свободу и не вылезать. — Н-да.., это мне знакомо. Подобная история случилась с моим кузеном Самюэлем, который обручился с девушкой, не успев официально расторгнуть помолвку с бывшей невестой. Очень неприятное дело, знаете ли. Навсегда отвратило меня от мысли о женитьбе. Бедняге пришлось уехать в Африку. — Вот видишь, как бывает, — наставительным тоном подытожил меценат. — А жена Юрчика его и в Африке достанет. Очень дотошная тетка, знаешь ли. — Вы прекрасный друг. — Александр взглянул на Боброва с восхищением. — Да уж… — буркнул тот. — Я готов содействовать вам по мере моих скромных сил. — Нет уж, уволь, — меценат решительно мотнул головой. — С твоими мозгами лучше не лезть в это дерьмо. Кстати, я же тебе не рассказал о работенке. — Как хотите,— сэр Доудсен испытал укол разочарования, но вовремя вспомнил, что его предки славились своей непреклонностью перед ударами судьбы, и решил честь фамильную не позорить. А потому виду не подал, как ему обидно, — Но если вы все-таки решитесь обратиться ко мне, всегда знайте: двери моего дома для вас открыты. — Вот и ладненько. А теперь о деле. Есть такой человечек — Иван Карпов. Собирается баллотироваться в думские депутаты. Деньги у него есть, а вот рекламной кампании нет. И решил этот муди…, ох, прости, в общем, не слишком умный человек разместить свою морду на автофургонах. Твоя компания чистая. В том смысле, что ты у нас человек не запятнанный. Под это дело он тебе и заказы подыщет грамотные, чтоб возить грузы в ту область, где он собирается избираться. — Но у нас в основном зарубежные перевозки… Серж склонил голову и прищурился: — Тебе хочется завоевать российский рынок или нет? — Да, — не колеблясь ни секунды, ответил английский аристократ. — Это моя самая заветная мечта.