После того как Яна с Иваном обменялись колкостями, наступила минутка молчания. — Может быть, мы не будем сильно расстраивать друг друга? Все-таки нам придется часто видеться, — пошел на мировую Иван. — Боже упаси! С какой стати нам видеться? Раз не могу выгнать вас, что ж, копайте. У вас работа, у меня отдых, хотя я теперь уже не очень уверена, что отдохнуть мне удастся. Но видеться-то зачем? — Я еще и живу в этом доме. Мы будем вынуждены видеться за завтраком, обедом и ужином, — ответил несносный Иван, и Яна снова заметила в его глазах насмешку, которая так ее и заводила. — Что значит, вы тут живете? — переспросила она. — Где? — В этом доме. Разве не ваш текст? — спросил Иван и процитировал: — «Предлагаются частные апартаменты в прелестном уютном месте, в старинном замке, со всеми удобствами, трехразовое питание, итальянская и европейская кухня». Между прочим, я плачу приличную сумму за каждые сутки проживания, но не сказал бы, что этот отель тянет даже на три звезды. Просто я тоже достаточно богат, и мне удобно жить рядом с раскопками. Я стремлюсь максимальное количество времени тратить на любимую работу. Чисто вымытое лицо Яны пошло красными пятнами. — О чем речь? К-какой от-тель? — начала заикаться она. — Да вот этот, ваш дом! Вы ломите приличные деньги за проживание, и мне хотелось бы, чтобы хозяйка была полюбезнее со своими постояльцами. Яна смотрела в его черные глаза и не понимала, что происходит. То ли она в момент поглупела и перестала понимать человеческую речь, то ли Иван очень плохо изъясняется на русском языке, хотя пока Яна этого не замечала, то ли у нее заложило в ушах от прилившей к голове крови. — Это правильный адрес? — спросила у Ивана Яна, назвав свой итальянский адрес. — Да, — кивнул тот. — Хм, это моя прислуга, мой дом… Почему же тогда я не в курсе того, что здесь происходит? Размышления Яны прервал посыльный с пиццей. Он внес в комнату Яны три огромные коробки, источающие аромат, и большую бутыль с домашним вином. — Презент от хозяина, — прокомментировал доставщик пиццы дополнение к ней. — Спасибо, — поблагодарила его Яна, дала чаевые и раскрыла свою коробку. — Я люблю пиццу, но вас, Иван, угощать не буду, они для моих друзей. Тем более что у вас тут, как я поняла, уже оплачены завтрак, обед и ужин, — кинула через плечо археологу Яна. Она уселась на кровать, скрестив ноги, и принялась уплетать пиццу, которая была уже разрезана на аппетитные кусочки. — А друзьям не хотите отнести, пока она не остыла? — поинтересовался Иван, теперь рассматривая длинные волосы Яны. — Разогрею потом в микроволновке. Рассматриваете меня взглядом археолога, словно египетскую мумию? — спросила Яна, нарочно громко чавкая. — Вы худее мумии, — заверил он ее. Но она пропустила колкость мимо ушей. — Кстати, а что за руку, от какого трупа, я оторвала там, в котловане? Знаете, ощущение было весьма неприятное. — Это моя печаль, — вздохнул Иван. — Да что вы?! А я думала, что вы сейчас скажете, что это была ваша рука. Иван рассмеялся. — Нет, то был чудесный экспонат. — А поподробнее? — Мы раскапываем большой город, в котором не только какие-то сооружения и предметы обихода, но также жили и люди. Здесь сотни, тысячи погибших жителей. — За столько лет, думаю, что от жителей не осталось даже и косточек. — Сразу видно, что на экскурсии в Помпеях вы были не слишком внимательны, — заметил Иван. — А оно, я имею в виду внимание, у меня вообще рассеянное, — облизала пальцы Яна. — Так вот, уже в Помпеях была отработана технология по обнаружению погибших людей. Когда несчастных настигала раскаленная лава или она вместе с землей обволакивала тела жителей Помпеи, а с течением времени еще больше каменела, образуя своего рода панцирь. Затем биологическая масса сгнивала, за столько столетий находясь как бы в резервуаре, превращалась в пыль. То есть у нас осталась оболочка из застывшей, окаменевшей магмы, своего рода настоящий слепок человеческого тела. — Сама природа законсервировала, — предположила Яна. — Совершенно верно, это сделал вулкан, — посмотрел в окно Иван, словно любуясь Везувием. — Какой ужас! — не разделила его энтузиазма Яна. — Создать для людей вечные гробы из пепла и лавы! — А вы поняли суть, — с уважением покосился на нее Иван. — Так вот, потом ученые, находя эти причудливые окаменевшие сгустки с пустотами внутри, делали в них дырку и заполняли полость жидким гипсом. Потом форму раскалывали и получали точную гипсовую копию того человека, который погиб при извержении вулкана. Люди обнаружены сидящими, лежащими, закрывающимися руками и в других позах. На многих лицах гримасы боли, ужаса и отчаяния. Яна замерла на кровати с куском пиццы во рту и неприязненно посмотрела на Ивана. — Да вы маньяк! И вы этим занимаетесь? — Чем именно? — Отливаете тела несчастных? — Я и мои люди, конечно. — Какой кошмар! Даже праху людей нет покоя. Зачем вы это делаете?! — Интересно для истории. — Не вижу в смерти ничего интересного! Запечатлевать агонию в мраморе и гипсе… Вы еще музей устройте! — Он уже есть в Помпеях и будет здесь. — Здесь не дам устроить вакханалию! — воскликнула Яна, отталкивая коробку с пиццей и вскакивая с кровати. Она, взяв бокал из шкафа, наполнила его до краев красным вином. — Вы не сможете помешать. — Это мы еще посмотрим! — испепелила археолога взглядом Яна. — Вы бы сами хотели, чтобы вашу предсмертную маску выставили в музее? — Если через две тысячи лет это будет кому-то интересно, то мне, честное слово, все равно. — А мне не все равно и через десять тысяч лет! Значит, я отломала руку такого вот несчастного? — Да, там лежала и окончательно высыхала фигура женщины из гипса, а вы грубо оторвали ее руку и повредили тело. Между прочим, хороший слепок испортили. — Слава богу, что хоть одна несчастная женщина не станет вашим достоянием. — А я ведь могу предъявить вам большой штраф за порчу музейного экспоната, — начал выходить из себя Иван. Яна подошла к нему вплотную и смело посмотрела ему в глаза. — Только попробуй! Я выгоню тебя отсюда, сколько бы ты ни платил за проживание здесь. Неприкосновенность частной собственности еще никто не отменял! — Не сможешь! Все оплачено, есть документы. Яна рассмеялась ему в лицо. Сейчас она была готова просто вцепиться ногтями в наглое и красивое лицо археолога. — Не смогу, говоришь? Плохо ты меня знаешь! Привыкли тут жить, на Западе, — все у них по закону, за все заплачено! А о загадках русской души доктор археологии не слышал? О буйном темпераменте и страстях? Да я подорву этот дом к чертовой бабушке, и все! И где ты будешь отливать трупы и жить? Утечка газа! Вторичное извержение Везувия! Да все равно что! Не веришь? — Ты можешь заставить вулкан извергаться, верю, — ответил Иван и вдруг заключил Яну в объятия и поцеловал. Второй раз за день ей пришлось покалечить его. Она что есть силы наступила ему на ногу и отбежала на безопасное расстояние, выкрикнув: — Я же говорю, что ты — маньяк! Еще раз так сделаешь — убью! — Это ты на меня так влияешь, — несколько виновато ответил Иван, морщась от боли в ноге. — Убирайся из моей комнаты! — приказала Яна, чувствуя, что ее всю трясет, и залпом выпила стакан вина. «А не обманул хозяин пиццерии. Всегда очень качественное домашнее вино присылает, надо будет лично засвидетельствовать ему почтение», — промелькнула мысль у Яны. — Ты всегда пьешь одна? — Когда не вижу подходящей компании, то да, — ответила Яна, успокаивая дыхание. — Это нехорошо. — Мы, русские, и не на то способны. Разве не слышал? Водку бутылками пьем на завтрак, обед и ужин. А еще у нас вечная мерзлота и бурые медведи ходят по улицам. — Я жил в Москве два года, участвовал в реставрации одного православного храма, — улыбнулся Иван. Яне захотелось запустить в него пиццей.