Я разозлилась не на шутку. Учить он меня будет, а? Что я ему — подчиненная? — Вы не ответили на мой вопрос, — подчеркнуто вежливо произнесла я. — Да в баре она работала… сейчас… бар «Медуза» на улице Московской. Евгения, я вам повторяю… Я прервала связь. Не привыкла, чтобы мне указывали. Значит, бар «Медуза». Глава 4 Я была чрезвычайно зла на Сташевича. Старый адвокат сам втянул меня в это дело, а теперь проявляет недовольство, когда я хочу выяснить детали. Хотя да, Сташевич прав — я пытаюсь расследовать убийство Леонида Лазарева. Именно с этой целью я напрягла капитанскую дочку Галю Миронову, именно поэтому возила на место преступления свидетельницу Баранову. И ради этого еду сейчас в бар «Медуза». Спрашивается, зачем я лезу не в свое дело? Моя задача — охрана маленькой Лу. А убийством ее отца пусть занимается полиция. Так почему? Могу ответить. Все изменилось в тот момент, когда Луиза сказала, что знает, где и как убили ее отца. Маленькие девочки не должны видеть такое. Поначалу я подумала, что Лу врет, как обычно. Но ведь Марья Ивановна Баранова привела меня точно на то же место. Получается, Лу говорила правду. Честно говоря, странно, что убийство Лазарева до сих пор не раскрыто. Банкир был не последним человеком в городе. Это убийцу бомжа Васи никто не стремится найти, потому что и так понятно, кто шарахнул его бутылкой по кумполу на почве совместного распития спиртных напитков. А Леонид Лазарев — совсем другое дело. Тем не менее убийца до сих пор не найден. Наш Тарасов не так уж велик, до миллиона не дотягивает, и все серьезные люди на виду. Если у Лазарева возник конфликт на почве профессиональных интересов, этого человека вычислили бы в два счета. Получается, Леонида Андреевича убили по личным мотивам. А вот здесь начинается непонятное. Банкир был немолодым солидным человеком, поздно создал семью, но зато очень ею дорожил. Обожал жену, дочку называл принцессой. Связей на стороне не имел. Кто желал Лазареву смерти? Да вот нарисовался у нас тут один кандидат. Красавчик с длинными волосами. Ровесник и, предположительно, одноклассник Марины Эдуардовны. Он даже имел наглость являться в дом Лазаревых, пользуясь случаем, когда банкир в отъезде. Вероятно, связь этого Валеры и Марины Лазаревой тянется с давних времен и началась еще до ее замужества. Попробуем догадаться, чем привлекла красавчика Валеру Марина Эдуардовна, не слишком умная, не очень-то красивая, с ребенком от другого мужчины… Может быть, миллионами на счету? Но у любовников было на пути одно препятствие — муж, немолодой, некрасивый. И его устранили. Но как раз здесь у любовников случился прокол! Леонид Лазарев составил завещание так, чтобы все его миллионы достались дочери. А опекуном назначил Иосифа Сташевича, доверенного человека и друга. Лазарев знал, что Иосиф не даст его маленькую принцессу в обиду. Своими глазами я видела, в какой ярости была Марина после оглашения завещания и как она тут же бросилась кому-то звонить. Не надо быть гением, чтобы понять: Марина звонила своему любовнику и сообщнику. Видимо, на этой стадии криминальная парочка зашла в тупик: стало ясно, что денег Лазарева им не видать как своих ушей. И что теперь делать? Преступление было совершено напрасно? Марине придется до старости терпеть подачки от Сташевича, ежемесячное содержание, которое прекратят выплачивать, как только она решит выйти замуж… Кажется, Леонид Лазарев не был так слеп и наивен, как большинство пожилых мужей. Банкир подозревал, что его благоверная наставляет ему рога. Вот только Лазареву не хватило здравого смысла предусмотреть, чем все это закончится. Да уж, мысль, что любовники решатся на убийство, кажется чудовищной. Но ведь так наверняка и случилось. Итак, мне необходим четкий план действий. Первое: нельзя, чтобы Марина догадалась, будто я ее подозреваю. В этом случае она найдет способ убрать меня из дома, и руки у меня будут связаны. Второе — благодаря присутствию в доме высокопрофессиональной Мэри Поппинс я могу располагать временем и свободой передвижения. А это значит, за сегодняшний день мне нужно успеть многое сделать. И наконец, третье — сладкое, как компот в летнем лагере. Нужно отыскать этого длиннохвостого Валеру и поговорить с ним по душам. Я понятия не имела, кто он такой и где его искать, но у меня была одна зацепка — бар «Медуза», где Марина работала до замужества. Наверняка там остались старые подружки, а источника информации ценнее, чем бывшие друзья, просто не найти. Что гласит французская поговорка? «Никогда не говорите о себе плохо, это сделают за вас ваши друзья!» Я взглянула на часы. Было одиннадцать утра. Н-да, для бара рановато, наверняка он еще закрыт. Надо скоротать пару часов, причем провести их с пользой для дела. Решено, нанесу визит Иосифу Леонидовичу! Давненько я не видела старого юриста. У меня к нему несколько вопросов. Я завела мотор «Фольксвагена» и покатила к конторе адвоката, попутно формулируя в уме то, что собиралась спросить у Сташевича. Первый вопрос, на который Иосифу Леонидовичу придется мне ответить, таков: зачем меня наняли? Я торчу в доме Лазаревых без всякой пользы уже три недели. За это время никто и пальцем не тронул девочку, не считая ее мамаши, но и этот вопрос мы разрулили. Но не мог же юрист нанять меня для того, чтобы я препятствовала Марине давать дочке подзатыльники? Может быть, само мое присутствие служит маленькой Лу надежной защитой? Зная, что я рядом, этот «кто-то» выжидает, не решается нанести удар. Мы с адвокатом на одной стороне — на стороне Луизы. Но, вместо того чтобы разъяснить мне, что происходит, Сташевич ведет себя, мягко говоря, странно. Адвокат должен защищать интересы девочки, а он совершенно устранился от происходящего. В доме Лазаревых за три недели не побывал ни разу. Не звонит мне, а когда я пытаюсь допытаться правды, обрывает разговоры. Темнит что-то наш законник… Увлекшись раскладкой ситуации, я почти не следила за дорогой. Ночью выпал снег, дорожная техника не справлялась с расчисткой, и на дорогах быстренько выросли пробки. Водители сигналили, ругались, подрезали друг дружку, перестраивались из ряда в ряд, пытаясь выгадать пару метров. Задумавшись, я замешкалась, перед «Фольксвагеном» образовалось свободное пространство, в которое немедленно влез здоровенный джип и поморгал фарами, извиняясь. Я только усмехнулась. Поскольку я не слишком спешила, а до конторы Сташевича оставалось ехать минут десять, я философски отнеслась к такому неджентльменскому поведению. В другой ситуации я сама бы с удовольствием его подрезала… Теперь перед моими глазами маячила наклейка на заднем стекле джипа — жуткая маска Дарта Вейдера из «Звездных войн». Как же, помню, недавно пересматривала. Кинематограф — мое хобби, после тяжелого дня для меня нет ничего лучше артхаусного шедевра, крутого боевика, умного тонкого детектива или голливудской комедии. Я даже вестернами не брезгую, хотя скучнее жанра просто не сыскать. А «Звездные войны» я люблю еще с тех давних времен, когда Лукас еще не снял первые эпизоды, и история Люка Скайуокера начиналась с полуслова. Какая Империя? Какие повстанцы? Что еще за «далекая галактика», и «давным-давно» — это когда? Я не слишком люблю новые выпуски великой саги, а вот старые — слегка наивные, умиляющие своими спецэффектами, — обожаю и часто пересматриваю. Некоторые цитаты помню наизусть. «Помоги мне, Оби-Ван Кеноби, ты моя последняя надежда», «Люк, я твой отец»… Позвольте, а кто же его мать? Да, вспомнила, принцесса Амидала, с которой авторы обошлись так жестоко. Между тем пробка встала намертво. Наклейка с Дартом Вейдером, прикрепленная на резинке, издевательски покачивалась у меня перед глазами. И тут меня осенило! А что, если Сташевич сменил хозяина? Условно говоря, как Дарт Вейдер, перешел на темную сторону силы? На кого работал юрист? На Леонида Лазарева? На Елизавету Михайловну, его мать? Но ведь они оба давно мертвы. Так что ни о какой верности и говорить не приходится. До сих пор старый адвокат не замечен ни в чем противозаконном. Да, Сташевич дорожит своей репутацией. Но, может быть, чем-то он дорожит больше? Скажем, парочка миллионов зеленью на счету в европейском банке — это много или мало? Вполне достаточно, чтобы перевесить чашу весов, на которой лежат верность и профессиональная порядочность? Что я знаю о Сташевиче? Мы встречались всего несколько раз, исключительно по работе. Его личность для меня загадка. До сегодняшнего дня у меня не было причин разгадывать ее, а теперь, кажется, появились.