Алисия кивнула. За то время, что она посещала это место, уже хорошо его изучила и потому не так сильно боялась там оказаться. — Что я там должна сделать? — спросила она и посмотрела прямо в глаза своей наставнице. — Выжить, — твердо сказала женщина и, встретив взгляд девочки, еле заметно кивнула. Уточнять, что там ей угрожает, Алисия не решилась. Незнание иногда может успокаивать, и она, молча развернувшись, вышла из комнаты. Виктория и Ночка последовали за ней. Пока они шли в полной тишине, Алисия краем глаза увидела, как из жерла вулкана медленно стекает лава, начиная поджигать деревья. Застыв перед дверью, девочка сделала глубокий вдох. — Возьми, — сказала Ночка, указав на зонтик возле двери. — Там сейчас идет дождь. Алисия послушалась подругу. Виктория подошла к окну и, глядя на вулкан, произнесла: — Она придет к тебе. Та, которую ты хотел уничтожить, но не смог. Испытай ее и дай ответ. Виктория повернулась. — Вперед, — сказала она, и ее голос впервые дрогнул. Девочка не замечала за этой женщиной и капли страха или сомнения, но сейчас ей вдруг показалось, что та боится. От этого по спине пробежал холодок. Алисия, не чувствуя себя живой, на ватных ногах двинулась в открытую дверь. Она не знала, что ожидать, и чувство страха разрасталось с каждой секундой. Глава 42 пройдет испытание… Внутри оказался все тот же привычный умирающий, как выразилась Виктория, лес. Но не тот спокойный, каким был, когда девочка навещала его, а мрачный и сырой. Пронзающий ледяной дождь бил с неба холодными стрелами, и от взятого зонта толку было мало. Вдобавок тот еще и цеплялся за ветки. Алисия закрыла его, но выбрасывать не стала. Мокрая и трясущаяся от холода, она пробиралась сквозь деревья, не понимая, в каком направлении двигаться и что искать. Возможно, это испытание на время, и ей нужно лишь продержаться. В таком случае терпеть она умеет. С утра оделась как обычно: в джинсы и легкую футболку. Сейчас одежда, промокнув насквозь и прилипая к телу, вызывала дискомфорт. Чувство тревоги спало, но сменилось отчаянием и желанием плакать. Лес не жалел ее, рвал одежду взявшимися словно из ниоткуда сучками, ноги скользили по мокрой грязи, а ветер дул так, будто хотел пробраться в душу. Девочка не понимала, каким образом в этом жутком месте ей должны помочь ее упражнения в чтении, но продолжала идти. Она помнила эти места и потому направилась в сторону оврага с пересохшей рекой. Возможно, решила она про себя, ей нужно что-то найти тут. Пройдя через небольшую еловую посадку, дошла до обрыва и, не успев сообразить, как спускаться, почувствовала, что ноги скользят на мокрой глине. Алисия потеряла равновесия и начала падать. Пытаясь устоять, схватилась в рукоять зонта, но тот неожиданно сломался, отчего, лишившись последней опоры, девочка кубарем покатилась вниз. Весь мир превратился в смазанное пятно, а удары головой о почву совсем выбили из нее способность соображать. Девочка подняла голову и встала на четвереньки. Вся в грязи, она лежала на дне оврага. Пока она катилась, кроссовки улетели в непонятном направлении, расшибла локоть и коленки. Справа от нее, возле еле живого ручейка, были пересохшие кустарники, больше похожие на куски толстой проволоки, воткнутые в землю. Дождь усилился, хоть и казалось, что уровень ливня достиг максимума. Капли бились о землю с такой силой, что разлетались на мелкие брызги и оставляли над землей что-то вроде тумана. От этого весь овраг словно был покрыт дымкой. Девочка увидела то, отчего ее сердце остановилось и прыгнуло так, что отключило все чувства. Вдоль оврага медленно шел огромный медведь. Он был страшный, его глаза светились в темноте двумя маленькими красными точкам. Нельзя было четко разглядеть его из-за дождя, но это и не требовалось. Пройдя несколько метров, зверь остановился, медленно повернул голову и, увидев девочку, зарычал, демонстрируя огромную зубастую пасть. Стало ясно, какую цель он преследует. Монстр ринулся вперед, сбивая на своем пути кусты и неокрепшие маленькие деревца, а слетающие с его шкуры мелкие капли воды задерживались в воздухе и, образуя подобие облака, скользили за спиной зверя. Огромная туша двигалась на нее, готовая растерзать девочку в считанные секунды. Время, которое по всем законам должно идти с постоянной скоростью, вдруг замедлилось. Перед глазами девочки пронеслась вся жизнь, все истории и события, о которых она читала и помнила. И она вдруг увидела, что медведь — лишь иллюзия, созданная ее воображением, ночной кошмар, принявший обличие страшного существа. Чувство страха, пронизывающее тело, отступило. Словно выключили ее эмоции, нажав на воображаемый переключатель. Она почувствовала, что через нее идет невидимый пульсирующий поток энергии, резонирует с биением сердца, с каждым вздохом и каждым движением. Он извивается, как змея, и двигается словно под музыку. Девочка закрыла глаза. Нет необходимости что-то видеть. Она знает все, каждую кочку, каждую травинку и помнит, куда упал сломанный зонт. Медведь плавно движется, и его скорость можно читать по мелкой пульсации земли от ударов его огромных лап. Забыв обо всем, кто она, что здесь делает и почему оказалась в таком положении, Алисия начала танцевать. Музыка играла в ее голове, и она, поддаваясь тем волнам, тем невидимым струнам, вальсирующими движениями кружится на одном месте. Мягко ступая по голой мокрой земле, она, закрыв глаза, видела, точнее, чувствовала, все, что происходит вокруг нее. Как капли брызг от ее шагов подпрыгивают вверх и падают обратно на поверхность земли, как ее волосы кружатся и рассекают воздух, как из ноздрей разъяренного зверя вылетают потоки горячего воздуха. Все, что происходит сейчас, — это она. Слабая и сильная девочка. Алисия, закончив пируэт танца, оперлась на левую ногу и, изменив направление вращения, на полусогнутых делает пару шагов и, плавно наклонившись за зонтиком, поднимает его. Словно балерина, оттянув босую ножку, девочка разворачивается, но не до конца. Ее движения плавные и точные. В них нет ни одной ошибки. Музыка, что играет внутри ее головы, переходит на быстрый темп. Вытянувшись в струнку, Алисия направляет оружие в сторону, сжимая рукоять так, будто держит шпагу. Встав в эту позицию, она вынудила медведя изменить траекторию движения, отчего он замедлился. Алисия не понимала откуда она знает, как именно поступить, но ей казалось, что все, что сейчас происходит, продумано до микросекунды. Это как музыка, в которой нет ошибок. Идеальный танец. Скорость ее движений, порядок действий — все было одним целым. Расстояние между ней и зверем сокращалось, а Алисия стояла, выставив ногу вперед. Словно ждала. Музыка, что играет у нее в голове, тянет аккорд, предвещая момент крещендо. Скала двигалась на маленькую хрупкую девочку. Микросекунда, еще одна, и, как удар в барабан, девочка отталкивается выставленной ножкой и делает крутой разворот. Одновременно с этим вытаскивает спицу из зонта и, продолжая движение, вонзает ее в глаз зверя. Огромная туша обездвижена. Игла проникла прямо в мозг, именно в ту часть, что контролировала функции движения. Алисия медленно отходит от зверя назад, так, словно покидает сцену под замолкающие аккорды. Дождь, ливший все это время, прекращается. Она так и не открывала глаза. Сквозь кривые переплетения сучьев пробились лучи солнца и осветили место сражения. В природе не существовало зверей такого исполинского размера. Он был больше носорога, бурая шерсть вся свалялась от грязи, и в ней застряли мелкие ветки и репейник. Алисия наконец открыла глаза. Лес, который она увидела, поразил ее. Деревья больше не были сухими, на них появились почки и маленькие точки мха. Жизнь приходила в это место. Ранее спрятанная под мертвой тканью коры, грязи и камней, она выползала на свет. На каждом сантиметре земли прямо на глазах появлялась трава. Умирающий лес излечился. Тут сила, которая помогла ей победить, вдруг начала отпускать. Ноги подкосились, и она упала на колени. Голова закружилась, по телу пробежал холодок. Ее руки опустились — держать их не было сил. Ее словно погружало в сон. Она не понимала, что именно сейчас произошло. Все перемешалось, не давая сознанию возможности разобрать произошедшее. И она уже почти отключилась, когда увидела, как на нее смотрят двое детей. Они были укутаны в тяжелые куртки с большими меховыми воротниками. Глаза закрылись, и Алисия упала без сил. Придя в себя, девочка сообразила, что находится в теплом помещении. Стены комнаты были бревенчатые, а окна выходили в лес. Она предположила, что не вернулась назад, а все еще находится в комнате душ. К ней подошли двое. Мальчик и девочка, близнецы, оба светловолосые, на вид лет двенадцати. Именно их она видела, перед тем как потеряла сознание. Тяжелые одежды они сняли, оставшись в простых белых рубашках до колен. — Как себя чувствуешь? — спросила девочка. Алисия, давно не видевшая никого, кроме Виктории и Ночки, немного испугалась и потому пару секунд вспоминала, как это — разговаривать с незнакомыми людьми. — Хорошо, — наконец ответила сиплым простуженным голосом. — Мы знали, что ты справишься, — улыбаясь, сказал мальчик. Он также, не моргая, смотрел на Алисию. — Твоя душа сильная, — продолжила светловолосая девочка, — ты победила своего демона, и теперь лес расцвел. В голову медленно возвращалось понимание ситуации. Она тут для того, чтобы показать себя. Так. Она справилась? — Вы — Эфир? — неуверенно спросила Алисия. — А ты знаешь, что это такое? — удивился мальчик и посмотрел на сестру. Та в этот момент также посмотрела на брата. — Не совсем. Это… это что-то вроде Бога. — Алисия хотела встать, но сил для этого не осталось совсем, и она даже не шевельнулась. — Бог. Это слово ничего не значит. Пустой термин, наполненный сомнениями людей об устройстве вселенной, — произнес мальчик. — Эфир — это все, — добавила девочка. Эта парочка говорила так, словно они были единым. — Объяснить его невозможно. Попробуй, но поймешь, что неспособна словами описать то, что в этом не нуждается. Алисия напряглась и, собрав последние силы, села. Голова снова закружилась. Мягкие шкуры зверей служили и периной, и одеялом. В центре лачуги была печь, на которой стоял маленький чайник, а под потолком висели сушеные травы, от которых исходил явный аромат мяты. — Мы — интерфейс. Эфир не имеет формы. Здесь, в этом месте, все может быть таким, каким ты того захочешь, — они сказали это одновременно. Алисия, не найдя, что ответить, промолчала. Она уже сообразила, что по-прежнему находится в симуляции. Все в этом месте было не тем, что есть на самом деле, но одновременно таким же реальным, как и любая вещь в мире. — Чай сейчас закипит, он придаст тебе сил, — сказав это, мальчик пошел к маленькой печке. Разлил напиток по чашечкам и протянул одну Алисии. — Выпей. Та осторожно сделала несколько глотков и ощутила, как по телу пробежали струйки той силы, которую совсем недавно чувствовала у себя внутри. Видимо, теперь она способна различать подобные вещи. Алисия вопросительно посмотрела на близнецов. — Это всего лишь мятный чай, но мы думаем, тебя удивил вовсе не вкус. — Ты открыла способность пропускать потоки эфира через себя, читать его, как книгу, или слушать, как музыку, и понимать ее ритм. — Это как научиться читать и осознать, что на страницах не просто набор бессмысленных знаков, а истории и мысли. Алисия не совсем понимала, что они имеют в виду, но одна вещь стала предельно ясной. Она овладела тем, что от нее хотела Ночка. — Издавна люди заметили одну особенность, — сказала девочка. — Творческие люди, которые занимались искусством, часто говорили о вдохновении, о том, что им нужна муза и другие непонятные вещи. — Их не понимали, — сменил сестру мальчик, — были уверены, что художник, как каменщик или лесоруб, может работать с утра до вечера. — Вдохновение, — произнесла Алисия — Да, момент, во время которого создают шедевры. Нельзя сесть за пианино и написать симфонию. Попробуй, но ничего не выйдет. Человек должен почувствовать эфир, сойтись с ним в резонансе, и лишь тогда сможет создать шедевр. Ему необходимо стать приемником волн, что вибрируют в межпространстве. Ты ведь слышала музыку? — Да. — Мы видели, как ты танцевала, и поняли, что ты читаешь его. Алисия молчала. После выпитого чая силы потихоньку возвращались, и она уже собрала в голове картинку последних событий. Близнецы терпеливо ждали, всматриваясь в окно. — Ты впустила эфир в себя, — сказал мальчик, — ты стала частью его. Тысячи лет назад, до того, как было рождено сознание и миром правили животные, эфир даровал им умение чувствовать его. Животные не могут понимать речь человека, но могут чувствовать, когда приближается беда или когда человек боится или любит. Ученые прошлого находили объяснения, но не понимали до конца, почему человек утратил навык. Алисия слушала. Ее опустошенный мозг не хотел принимать новую информацию. Ей было безразлично все, что сейчас с ней происходит. — Как только люди стали мыслить разумно, — снова сменила брата сестра, — связь с эфиром слабела. Почему это происходило, ты поймешь сама, только позже. — Как бы то ни было, едва люди начали формировать свой язык, они все меньше чувствовали эфир. — Совсем? — переспросила Алисия, пытаясь поддержать беседу. То, что ей говорили, безусловно, важно, только вот голова совсем отказывалась работать. — Только рожденные младенцы, не познавшие правил общества, способны чувствовать его. Повзрослев, человек привязан к словам, чтобы понимать суть вещей и не клеить ярлыки на все, что видит. Но бывает, что люди порой все же касаются его. — Зачем на самом деле я здесь? Зачем эти испытания и тысячи прочитанных книг? — медленно спросила Алисия. — Вы ведь знаете? — А что бы ты сама хотела от такого испытания и всего, что с тобой произошло? — Мальчик забрал пустую кружку у Алисии. — Я… я не понимаю, что значит «чего хочу я»? — Девочка больше не могла находиться в сидячем положении и снова положила голову на подушку. — Ты ведь должна чего-то желать. — Я хочу только знать, кто я и где мои родители, — тихо проговорила она.