— И как? Ты выиграл? — снова перебил пес. — Если ты позволишь продолжить, то, наверное, узнаешь. На полу между нами раскинулась огромная шахматная доска. Она образовалась от одного его дыхания. Синее пламя, вырвавшееся из его пасти, тихо легло туманом на землю, а когда сошло, то поверхность пола уже была доской. Огромные сталактиты, что висели на потолке, оторвались и, упав на эту доску, раскололись, превратившись в фигуры. Я видел дракона в действии и понимал, что его мощь велика настолько, что если он захочет, то истребит замок за считаные часы. А еще я понимал: мне не выиграть его. Но сыграть я был должен. Игра началась. Серьезное сражение, где моим противником был один из самых мудрых и сильных существ. Разве у меня могли быть шансы победить? Я вывел вперед пешек, и мой противник сделал то же. Леон хорошо знал эту игру, научился, так как считал это полезным умением, но особо не увлекался, а сейчас вдруг понял, что порой это умение может пригодиться в жизни, когда совсем того не ожидаешь. — Так ты выиграл? — не унимался Джек — Слушай же. Через пару ходов я уже получил шах офицером и понял, что тактика противника будет агрессивной, потому стал защищаться и в итоге разменялся парой фигур. Тогда была жестокая игра, и жалеть фигуры не собирался. Я умел играть и хорошо знал разные маневры. Видя, какую игру он затеял, понимал: рисковать — единственный шанс выиграть. Напряжение росло. Мы оба вывели коней, и сначала он, а потом и я провели рокировку и построили хорошую оборону. Я первым вывел Ферзя. — Это который самый крутой? — уточнил Джек, и Грег кивнул. — Но Дракон тоже не собирался сидеть в обороне, и его Ферзь вышел на поле боя. Я попробовал провести атаку конями, но из этого ничего не вышло. Мне казалось, что тот насмехается надо мной специально, играя так, чтобы заставить меня поступать необдуманно. Моя голова горела от мыслей. Он отвел офицера и, сделав атаку пешками, начал снова его подтягивать, дразня меня и толкая совершить ошибку. Дальше была череда разменов. Я шел на это в надежде отобрать у противника как можно больше фигур, в итоге смог зайти с фланга и ладьей уничтожить его ферзя, но и потерял своего тоже. И тут я понял, что дракон сам отдал его мне, потому как через пару ходов вывел пешку в нового. Дальше я играл как в осаде, шансы победить таяли на глазах. Фигур оставалось мало, и я уже совсем отчаялся, но все же смог загнать и уничтожить второго ферзя. Но у меня остались лишь три пешки и конь против четырех пешек противника. Это было превосходством с моей стороны. Дракон улыбнулся, его пешка стояла в одном шаге от линии, где снова повышает ранг. Однако толку от этого было мало, мой король лично с ним расправился, но я потерял коня. И тогда я увидел или просто осознал, что из фигур лишь две пешки у меня и три у него. — Пожалуй, хватит, человек, объявляю ничью! — пробасил Дракон. — Играть дальше бессмысленно. Посмотри на доску и скажи, что ты видишь. — Я? Что довольно неплохо справился, — ответил ему — Разве? Посмотри внимательнее, я потерял свое войско, а ты потерял свое. Лишь юные пешки остались защищать своего короля. Я трижды сумел повысить их до ранга ферзя, но и они были убиты твоими силами. Ты смотришь на игру, но, когда идет речь о войне, все происходит по той же схеме. Солдаты гибнут, офицеры и конница также не могут вернуться в теплый дом. Лишь король всегда остается на доске. Даже самый преданный, стоящий слева от него ферзь погибнет, а игра закончится лишь тогда, когда предводитель будет загнан в тупик. — Понял, — тихо ответил я, вспомнив, что до этого гигант рассказал об истории людей и том, как тысячи гибнут за короля. И, наконец, что этой игрой он хотел мне показать. — Вижу. — Древний титан склонил голову. — Но разве может быть по-другому? — Когда отец учил меня играть, мы сыграли с ним в интереснейшую партию. Мы играли долго, разбросали все войска по полю, и каждая фигура была под боем. И он, и я понимали: размен приведет лишь к потерям, и никто не знает, как пойдет игра потом и кто победит. В конце он все же поставил моему королю мат, загнав его между пешками и конем. Он сказал тогда: смотри, как выглядит война, когда никто не умирает. И я запомнил его слова. Но люди этого не поймут, они всегда будут думать, что в войне главное — победа любой ценой. — Значит, ничья? — Согласен. Теперь ты знаешь ответ на свой вопрос. — О чем это ты? — удивился я. Однако какой-то неестественный холод пробежал по моей спине. — Ты лишь пешка, что кидается в бой и надеется стать ферзем. Возможно, в этой игре тебе удастся дойти до края доски. Но тот, кто переставляет фигуры, скорее всего, приготовил для тебя иную судьбу. — Не понимаю, — все еще сбитый с толку, я почувствовал, что правда на стороне дракона. — Но как же… иначе она никогда не полюбит меня. Я никто для нее. — Посмотри. — И тут дракон ударил хвостом о землю. От удара выскочила искра, которая вместо того, чтобы погаснуть, полетела прямо ко мне. Она начала расширяться и превратилась в нечто, напоминающее экран. Я увидел, как эта леди, которой я так восхищался, идет под ручку с тем самым Сальери. В ушах словно забили колокола, и мой мир рассыпался в прах. Я не был даже с ней знаком, свою мечту я выдумал. Я знал, что это никогда не случится. Весь мой поход оказался бессмысленным, и я стоял посреди огромной пещеры и не знал, что делать дальше. — И что теперь? — спросил я у дракона — Уходи туда, где тебя никто не знает, там ты найдешь новую цель в жизни. Обратной дороги нет. А я, думаю, навещу твой город. Давно я не расправлял свои крылья. Давно. Я кивнул. Отныне все будут считать, что я погиб в битве с драконом, потому как на случай, если не вернусь, оставил записку, что хочу отправиться и покорить волю дракона себе. Не понимаю, зачем так сделал. Наверно для того, чтобы если я погибну, меня считали героем. Дракон показал, где можно покинуть этот мир, и объяснил, что есть другие, параллельные ему вселенные. Сказал, что я обязательно найду новый путь и новый смысл существования. Уходить было тяжело, но вся моя жизнь более не имела смысла. Я проиграл, и совсем не хотелось, чтобы кто-то знал о поражении. Лучше пусть меня считают погибшим, чем проигравшим. — Дружище, она тебя не стоила, — вставил Джек, — что переживать-то? — Я понимаю, но я пытался скрыться не только ото всех, но и от самого себя. Тяжело признаться себе в том, что был столь наивен. Глава 15 Иногда мы убегаем… Прошло еще несколько дней после того как волшебник рассказал свою историю. Леон потихоньку вливался в новую жизнь, и его уже не мучили мысли, что он никогда не вернется домой. Часть его души всегда ненавидела родной мир, да и настоящих друзей у него там не было. Что касается родителей, то однозначный вывод сделать трудно. С одной стороны, он понимал, что они будут переживать из-за его исчезновения, но с другой — он никогда не чувствовал родительского тепла, и даже казалось, что те заслужили эту потерю. По вечерам Леон вместе с Алисией и иногда Джеком гуляли по городу или смотрели телевизор. Грег же был немного затворником, а рассказав свою историю, стал еще менее разговорчивым. Парня интересовала мысль, откуда они берут деньги на жизнь, но напрямую спрашивать не хотел. Он видел, что финансовые вопросы его новых друзей не сильно волнуют и те не считают, что Леон им должен. Однако тайна эта немного волновала его. Одним таким вечером они с Алисией сидели на лавочке в парке и ели мороженое. Приятный теплый ветерок дул со стороны небольшой посадки, донося запахи хвои. Девочка спросила: — Ты ведь и правда попал сюда так, как рассказал? — Да, зачем мне лгать? — Просто уточнила, думаю, что есть и другой способ перемещения по мирам, кроме порталов. — А, — ответил Леон и посмотрел на девочку. Она была сегодня какой-то особенно грустной. Вообще, ее эмоциональное состояние было непредсказуемым. В любой миг оно менялось с веселого на грустное, и наоборот Парень достал телефон и сделал селфи, запечатлев в кадре Алисию, себя и красивый парк. Девочка на это никак не отреагировала. — Ты все еще хочешь вернуться, — грустно сказала она. — Понимаю. Леон лишь пожал плечами и уставился на ворота парка. Там в проеме появилось двое совершенно одинаковых незнакомца в огромных белых плащах до пят. Головы неизвестных скрывали капюшоны и странные маски в виде птиц. Они были сделаны из простых геометрических форм: треугольников, трапеций и других. Незнакомцы прошли вдоль аллеи и, приблизившись на расстояние тридцати метров к друзьям, остановились. Леон заметил, как глаза гостей выдвинулись, словно объектив фотоаппарата, настраивая фокус, и вдруг сообразил, что именно их видел в тот день, когда неизвестным образом оказался тут. Чего бы они ни искали тогда, сейчас угадать, что они высматривают его, стало очевидной вещью. Леон медленно встал, потянув девочку за руку. Алисия, видимо, угадала его мысли и также осторожно начала вставать. Они отошли и, на секунду обернувшись, увидели, что преследователи не гонятся за ними. Те по-прежнему стояли и, казалось, не спешили что-то делать. Но когда друзья, преодолев еще какое-то расстояние, обернулись во второй раз, незнакомцы отошли друг от друга на пару метров и затем присели, чуть согнув колени. В тот же момент их длинные плащи подтянулись вверх, и под ними показались состоящие из нескольких металлических стержней странные механические ноги. Через мгновение стало понятно, зачем нужна такая конструкция: каждая из спиц расщепилась, и вместо двух ног оказалось шесть тонких, но крепких опор. Они сложились так, что образовали некое подобие паучьих лап, отчего сами преследователи стали ниже, но, судя по всему, быстрее. Думать долго ребята не собирались и, перепрыгнув через кусты, побежали в направлении высоких домов. Оборачиваться назад было рискованно, можно потерять скорость, потому они бежали, пока не оказались в узком переулке между двумя высотками. Преследователей, кем бы они ни были, видно не было. Леон выдохнул. Тут он получил тычок от Алисии и, обернувшись, увидел, как она показывает куда-то вверх. Подняв глаза, он увидел, что паукообразные роботы ползут по стене дома, прилипая ногами к стеклам здания специальными присосками. — Черт, — вырвалось у него, — бежим! Он не понимал, от кого они бегут, но чувствовал, что втянут в плохую историю. Адреналин перекрывал чувство страха, а голова работала как бывает в моменты опасности, если, конечно, ты не запаниковал и смог побороть оцепенение. Необходимо было решить, как уйти от жутких существ. Самыми верным решением было спрятаться в помещении, где их не будет видно. Было ясно, что пауконогие используют визуальные каналы для поиска и преследования. Потеряв из виду цель, они будут дезориентированы. Но где найти такое место? Он посмотрел на подругу, чтобы понять, знает ли она, куда бежать, и вдруг увидел неестественный голубой блеск в ее глазах. Это было неправильным, и на долю секунды парень немного потерялся в мыслях. Тут он заметил в узком проеме одну открытую дверь. Это был такой же проулок, как и тот, в котором они хотели спрятаться в первый раз, потому Леон, не совсем уверенный, что поступает правильно, свернул, потянув за собой Алисию. Все преследование длилось не более трех-четырех минут от момента, когда они увидели этих, по всей видимости, роботов, до настоящего, но, казалось, прошло несколько часов. Оказавшись на месте, они заметили открытую узкую дверь, ведущую в какое-то подсобное помещение. Проникнув туда, сразу же закрылись. Дверь была магнитная, и открыть с другой стороны не представлялось возможным. — Надеюсь, так они потеряют нас и уйдут, — задыхаясь от бега, сказал Леон — Надеюсь, — ответила Алисия и присела на какую-то трубу. Спасительным убежищем оказался тепловой узел дома. Было очень жарко, а тусклая лампочка освещала сложные пересечения кранов и другого оборудования. — Я первый раз вижу такое, — наконец заговорила Алисия. — Это… это странно. Очень много происходит того, чему стоит удивляться. Вот ты, например. — И она улыбнулась. Они просидели в подвальчике около получаса, чтобы выждать время. — Ты сказала, что у тебя нет родителей, что с ними стало? — спросил Леон. Он не хотел поднимать этот вопрос, но он вырвался сам по себе. Даже сложно было понять, каким именно путем выпрыгнула эта мысль. — Я предполагаю, что они умерли сразу после моего рождения, но я никогда не была на их могилах, и это значит что? — Что? Они живы? — Нет, дурачок, они умерли, я знаю, они бы меня нашли в этом случае. Просто я родилась в ином мире. — Может, они живы, но им наплевать. У меня есть родители, и сейчас, когда я попал сюда, не сильно уверен, что они переживают. Алисия опустила глаза. — Лучше иметь таких, чем быть в моем положении. Мне нужна твоя помощь. Я хочу знать, откуда я и почему я не могу покинуть этот мир, словно мне и так мало досталось в этой жизни. Это все, что мне нужно. Просто знать, что все имеет смысл. И если вдруг правда окажется не такой, как я себе представляю ее, это будет лучше, чем жить в незнании. Ты появился здесь не случайно, и я уверена, только не спрашивай почему, но я знаю, именно ты найдешь мой родной мир. Леон смотрел на девочку и понимал, насколько она разбита и подавлена. Он вспомнил тот неестественный блеск глаз, когда они бежали, и подумал, что она не может быть обыкновенной девочкой. Все, что с ним приключилось за последнее время, напомнило ему паззл. Она говорила, что нельзя переместиться в движимом объекте, но он здесь; неизвестные преследователи; встреча с Джеком посреди улицы и, что самое главное, лицо профессора по математике, когда он просил перечитать главу о пересечении прямых линий. Достаточно много вещей говорило, что попал он в очень сложную ситуацию. И он не просто наблюдатель, а самая что ни на есть главная фигура, хочет того или нет. — Алис, я помогу, я знаю, что все не случайно. Мы узнаем правду, обещаю, — парень сказал это не для того, чтобы утешить девочку, он действительно был настроен во всем разобраться. — Поможешь? — Девочка подняла лицо, и Леон увидел одинокую слезу, катившуюся из глаза Алисии. Капля растворила тушь и нарисовала тонкую линию. — А что, если нет ничего этого, что если я обычная глупая девочка? Может быть, нет никакой тайны, и моя судьба такая же, как и у всех? — Для многих быть нормальным — нормально, — улыбнулся Леон. — А кто-то просто не сможет существовать, зная, что он обычный. И мне кажется, если ты чувствуешь, что есть какой-то смысл во всей твоей жизни, наверное, так и есть. Девочка нахмурила бровки, затем отвела взгляд в сторону. — Ты просто хочешь подбодрить меня, — сказала она. — Да, но разве это значит, что я не прав? Когда тучи собираются на небе, это предвещает грозу, и то, что сейчас происходит, явно не череда бессмысленных происшествий. — Пойдем, наверное, обратно в подвал, а то нас заждались, — закончила беседу девочка. Они вышли и оглянулись. Как и предполагал Леон, преследователи уже ушли. Возможно, они и не пытались их поймать или убить, их цель была запугать и толкнуть к действию, подумал парень. Эти странные существа — еще один элемент того паззла, который он начал собирать у себя в голове. Однако пока не знал, куда его поставить, потому отложил в сторону. Дорога обратно пролетела незаметно, и по пути они вообще не разговаривали, погруженные каждый в свои мысли. Добравшись до подвала, спустились вниз, где их ждали друзья. — Как погуляли? — спросил Грег, повернувшись к вошедшим. Алисия скривила личико, словно была сердита, и толкнула плечом Леона. — С нами кое-что произошло, — начал тот. — Нас преследовали. Помнишь тех двоих в белых плащах?