– Именно аквариумами убивают таких мальчиков, как ты – согласился брат, а потом гаркнул Петьке в лицо: – Быстро домой переодеваться! И чтоб я тебя с мокрыми ногами не видел! От Димкиного крика Петька покачнулся, грустно посмотрел на лужицу, которая натекла с его мокрых штанов и ботинок, и поплелся на первый этаж. Происходящее было до того странным, что он даже сам себе не мог ничего объяснить. Не то чтобы он боялся этих детских страшилок – он уже был не в том возрасте, чтобы пугаться глупых рассказов. Но одно дело слышать это от приятелей поздно ночью в лагере и совсем другое – из шкафа, когда там никто не сидит. В раздевалке Петька долго не мог найти свою куртку. «Это из-за аквариума, голова совсем не соображает», – решил он и пошел по раздевалке второй раз. Куртка нашлась. Он ее натянул, сунул руки в карманы и вздрогнул. Среди гвоздей и болтов, камешков и деталей от часов, подобранных по случаю, лежала бумажка. Первым Петькиным желанием было выбросить эту бумажку, не читая. Он уже вынул руку и похрустел листочком… Но любопытство взяло верх. На листочке в клеточку был нарисован букет заметно подвядших цветов (головки у всех были склоненные, а у одной ромашки уже облетели лепестки), а снизу все тем же корявым почерком было написано: «Всегда твоя до гробовой доски. И после. Вера». Снизу снова был нарисован маленький крест и могильный холмик. – Что за черт! В задумчивости Петька повертел в руках листочек, словно на обороте мог быть написан адрес отправителя. Но на другой стороне было только начало какой-то задачки – написано «Дано» и «Найти». – Черт, черт, черт! – выругался Петька, комкая странное письмо. – А ну, иди ругаться на улицу! Голос уборщицы вывел Петьку из задумчивости. Он сунул листок в карман и побежал на школьный двор. О случившемся нужно было срочно кому-нибудь рассказать. Единственным человеком, который бы его понял, был Гришка Полухин. Но он сейчас болел, лежал дома с таким сильным кашлем, что к нему никого даже на порог не пускали. Петька прибавил ходу. Его ждал телефон! Он так обрадовался пришедшей в голову идее, что перестал смотреть под ноги и провалился в яму. – Ах, убился! – взвизгнул голос доброхотной старушки. Петька лежал на спине и смотрел в мрачное серое небо, испещренное яркими звездочками. – Насмерть расшибся, – причитала старушенция. – Понарыли ям, людям ходить негде! Петька медленно перевел на нее взгляд, но увидел не склонившуюся над ним обыкновенную бабку в теплом синем платке. Он увидел конопатое улыбающееся лицо девчонки. Ее рыжие волосы свисали вниз. – Здравствуй, любимый, – прошептала девчонка и медленно растаяла, оставив после себя яркие искорки. Или это у Петьки из глаз искры посыпались от такого падения? – Ой, а молоденький-то какой… И уже мертвый, – качала головой старушенция, готовая вот-вот пустить слезу. Петька понял, что пора подавать признаки жизни, и с трудом сел. – Не дождетесь, – хрипло произнес он, наблюдая, как бабкина физиономия кружится вокруг его несчастной стукнутой головы. Дождавшись, когда все вокруг перестанет скакать, он встал, и, не обращая внимание на причитания бабки, снова пошел к дому. У него уже не было сомнений – все эти падения были не случайны. На лифте он подниматься на свой пятый этаж не стал, пошел пешком. По дороге ему встретилась только кожура от банана, которая могла быть диверсией, а могла быть просто кожурой от банана. Дома Петька первым делом схватил телефонную трубку и побежал к себе в комнату. Ему срочно нужен был Гришка Полухин. Номер он помнил наизусть. Гудки настойчиво вызывали Полухина. «Только бы он не спал, и дома у него никого не было бы!» – мысленно взмолился Петька, и в телефонной трубке тут же послышался щелчок соединения. – Значит так, – быстро заговорил знакомый хриплый голос. – Ты внимательно случаешь и не перебиваешь, а то у меня времени мало. – Послышалось шелестение страниц. – Ага, вот это. Тут и галочка стоит. Ага… В одной семье было три маленьких девочки. Им купили куклу. Ночью кукла подошла к одной девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила девочку. Петька покосился на шкаф. Стул стоял в стороне, дверцы слегка приоткрыты. Голос в трубке продолжал бормотать про очередное злодейство загадочной куклы. – На следующую ночь кукла подошла к другой девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила вторую девочку. Петька медленно пошел к шкафу. После ночи он к нему не подходил, все нужные вещи валялись у него в комнате. А значит, стул должен был подпирать дверцы. Но он этого не делал, а преспокойно стоял рядом. Петька обошел вокруг предательского стула, волшебным образом сменившего свое местопребывание, и коснулся дверной ручки. Дверца с готовностью распахнулась. До этого довольно узкий и забитый вещами до отказа шкаф теперь был похож на бездонную пещеру. Вглубь убегала цепочка низких свечей. Их пламя дрожало от ледяного сквозняка. – Отец решил проследить, что происходит в детской, – Петька все еще прижимал телефонную трубку к уху. – На третью ночь кукла подошла к третьей девочке, только подняла руку, чтобы убить ее, как отец выскочил из-за шторы, схватил куклу и сломал ее. М-да… Или вот еще. Жила мать с дочкой. Дочка захотела куклу… Свечи были выложены огромной стрелкой, указывающей вглубь пещеры. Петька пошел вперед, словно под гипнозом. Он понимал, что идти туда ни в коем случае нельзя, что это опасно, но ноги сами несли его вперед. Ставший за последний день уже родным, голос рассказывал ему новые приключения фарфоровой куклы. И не было никаких сил нажать на отбой или хотя бы опустить руку. Свечи закончились. Еще два шага, и Петька уперся в небольшое каменное возвышение. На нем стоял… Это было больше похоже на кровать, только без ножек. Матрас, подушка и легкая простыня. Под простыней лежала девчонка. На рыжих волосах пристроился крошечный венок. Руки были сложены на животе. Губы сжаты в ехидную усмешку. Петька сделал последний шаг и остановился. Девчонка лежала неестественно прямо и не подавала признаков жизни. Так нормальные люди не лежат, никогда не лежат… Петька попятился. Да ведь это не просто кровать, это… – И убил ее, – многозначительно закончил голос в телефоне. – Убирайтесь отсюда! – пробормотал Петька, продолжая отступать назад. – Это мой шкаф! Пламя свечей дрогнуло. Девочка шевельнулась. На Петьку посмотрели пронзительные зеленые глаза. Девочка легко села на своем смертном ложе, сдвинув венок набок. – Здравствуй, милый, – нежно пропела она. – Вот мы и встретились. За секунду в Петькиной голове пронеслась сотня видений. Гроб, кладбище, покойники, траурная процессия, граф Дракула летает над своим замком и он, Петька, в длинной серой рубахе, сидящий в сыром подвале вместе с крысами. Последнее видение относилось к его смерти, но по-другому свою невозможную кончину Петька представить не мог. Девочка тем временем изящно откинулась на руках, тряхнула копной рыжих волос. – Милый, ну, иди же ко мне! – И поманила Петьку ярко накрашенным ногтем. – Убирайся! – теперь уже завопил Петька, запуская в неизвестную вновь забормотавшим телефоном. – Не подходи ко мне! Он помчался обратно, ногами расшвыривая свечки. Но короткая до этого момента стрелка, составленная из свечек, превратилась в бесконечно длинную. Петька бежал и бежал, а свечки все не кончались и не кончались. – Куда же ты? – Девчонка снова появилась перед Петькой. Теперь она висела в воздухе как воздушный шарик. – Мы даже не успели поговорить! – Не подходи! – Петька выставил вперед ладонь, словно волшебник. – Дорогу! Зашибу! Девочка отшатнулась. В ее глазах светилось бесовское любопытство – что дальше будет делать этот на смерть перепуганный мальчик. Петька вновь побежал вдоль свечек. Он уже отбежал на порядочное расстояние, как вдруг девчонка снова повисла перед ним. – Дорогой, не надо так спешить, – мягко начала она. – Давай все обсудим. Петька с ужасом уставился на застывшее перед ним привидение. Рыжая девчонка, по курносому носу бегут веснушки, волосы падают на плечи. Где-то он ее уже видел… Он был внизу, а она была на возвышении. Он лежал, а она стояла… – Это все ты? Первым Петькиным желанием было сбить с ног эту наглую девчонку, из-за которой весь его сегодняшний день шел шиворот-навыворот. Но, во-первых, Димка всегда говорил, что девочек обижать нельзя. Даже самых вредных и противных. А во-вторых, глупо пытаться сбить с ног человека, который на ногах не стоит, а, извините, висит в воздухе. Петька растерялся, не зная, как повести себя в такой глупейшей и довольно опасной ситуации. И вдруг крикнул самое бессмысленное, что можно было придумать. – Отстань от меня! И шагнул в темноту за свечки. Темнота качнулась. Девчонку сразу унесло куда-то в сторону. Раздался грохот. И Петька открыл глаза. Трезвонил телефон. Он лежал где-то в глубине шкафа и требовал, чтобы к нему подошли. Петька ногой отодвинул выпавшие лыжи. Задняя стенка шкафа от падения треснула. Петька запустил в трещину руку, выудил неумолкающую телефонную трубку и нажал на кнопку приема. – Петька, ты чего молчишь? – хрипел голос Гришки Полухина. – Позвонил, сказал «Але» и давай орать, чтобы я не подходил. Чего случилось-то? – Гришка, – голос у Петьки сейчас был такой же хриплый, как и у больного Полухина. – Ты дома побудь. Я к тебе сейчас приду. – А куда я денусь? – Для подтверждения своих слов Гришка закашлял. – Я больной. А чего у тебя там? Что-то срочное? От меня ведь и заразиться можно. – Мне уже ничего не страшно, – прошептал Петька. Он развернулся и пошел вон из комнаты, в которой оставил невероятный разгром и разрушения. Упавший шкаф придавил кровать, одна ножка которой подломилась. Стол исчез под завалом выпавшей из шкафа одежды. И по середине всего этого безобразия лежала телефонная трубка, как позывные, дающая сигнал отбоя. Ночь длинных ножей