Спать Петьку положили в комнату брата, так что телевизором он мог наслаждаться, как равный. Под вопли и крики ужастика Петька вспоминал события прошедшего вечера. Гришкина мама впустила Петьку к больному Полухину без вопросов. Видимо, лицо у Петьки было такое, что расспрашивать не следовало. И так ясно – у человека случилась беда. – Чего у тебя за грохот стоял? – тут же перешел к делу Гришка. – Шкаф упал, – коротко бросил Петька, устраиваясь в ногах Гришкиной кровати. – Весело у тебя, – с завистью произнес Полухин. – А я все дома и дома. Петька посопел, повздыхал и все рассказал. Правда, начал он с конца, с падения шкафа, потом вспомнил про аквариум, странную записку в раздевалке, про яму, обещание долгой памяти в первом письме и только под конец – о рыжей девчонке то ли в гробу, то ли на кровати. – Главное, как она в мой шкаф забралась? – храбрился Петька. – Я ведь и стулом дверцы припер, и забит он был вещами до отказа. А она туда свой гроб ухитрилась втащить и свечки зажгла. Могла, между прочим, все и подпалить. Опасная девица. Гришка с видом знатока повертел записки в руках, подцепил ногтем картинку с котенком, понюхал завядший нарисованный букет, надкусил бумажный краешек и немигающим взглядом уставился на Петьку. – Эй, ты чего? – забеспокоился Петька, решив, что сегодня вокруг него ходят люди исключительно с приветом. Гришка откашлялся, утопил нос в большом клетчатом платке и вдруг расхохотался. – Ну и дурак ты, Ткаченко! – Полухин радостно брыкнул ногой, так что Петька свалился на пол. – Это же розыгрыш. Наверняка девчонки развлекаются. Голованова или Сидорова. – Ничего себе розыгрыш, – решив, что с пола он уже точно не упадет, Петька остался сидеть на ковре, – аквариум уронить. – Аквариум мог и сам свалиться. – Чтобы видеть друга, Гришка перегнулся через спинку кровати. – В кабинете истории тумбочка давно упасть хотела. – А яма? – Сам же сказал, что под ноги не смотрел. – А шкаф? – не сдавался Петька. – Если бы я сидел внутри шкафа и решил проломить стенку лбом, мой шкаф тоже свалился бы. – Но она там была! – Петьке показалось, что слова с пола звучат не так убедительно, поэтому он встал и для солидности сложил руки на груди. – Туда бы я один не влез – столько в этот шкаф понапихано вещей. А там не только я поместился, но еще и девчонка со свечками. – Упал, ушибся, – тоном судьи, читающего приговор, произнес Полухин, – в голове получилось сотрясение, вот и начали всякие глюки видеться. А свечки, знаешь ли, не так и много места занимают. – А как же голос из шкафа? – В волнении Петька забегал по комнате. Вот ведь беда – он все видел, а доказать ничего не может. Друг – и тот его слова за бред принимает. – И по телефону кто-то говорил! – А это уже девчонки! – Гришка радостно подпрыгнул на кровати от осознания собственной сообразительности. – Подговорили кого-нибудь, вот он тебе и читает страшилки. Ты же сам говорил, что слышал, как кто-то книжку листает. – Из шкафа? – Петька с сомнением посмотрел на друга. Древние считали, что с насморком из головы человека вытекают мозги. Кажется, с Гришкой именно это и случилось. – Магнитофон, – Полухин упорно не сдавал своих позиций. – Спроси у родичей, никто к тебе не приходил якобы за учебником? – А как же быть с телефоном? – Петьке очень хотелось верить приятелю. Очень-очень. Но что-то все же этому мешало. – Я тебе звонил, а попал на того мужика? – Они подключились к твоей линии. Когда шел домой, не заметил, никто не колдует над проводами в подъезде? Ничего Петька не заметил. Даже если кто-то и висел над его дверью с телефоном в одной руке и пыльным талмудом страшилок в другой, он бы его не увидел – до того был занят своими мыслями. – Ты проверь содержимое шкафа, наверняка найдешь там что-нибудь, – увещевал Гришка. – Сам по телефону не звони, жди, пока они позвонят. У тебя же есть определитель номера? Они позвонят, номер определится, ты его запиши, а потом возьми классный журнал, и узнаешь, кто тебе звонил. А записки не выбрасывай. Попробуй сверить почерк. Я думаю, что это Голованова. Она любит такие шуточки. Ты дождись меня, вместе разберемся. У меня с ней свои счеты. И Петька поверил. Действительно, во всей этой истории было много несуразностей и нагромождений. Какие мертвые девочки в наше время? Конечно, это все был розыгрыш. И когда Петька найдет того, кто все это устроил, ему не поздоровится! По темным улицам Петька решительно дошел до своего дома. Даже если на него вдруг поедет взбесившийся троллейбус, он не испугается. Его теперь вообще ничем нельзя будет напугать. Ишь, чего выдумали! Страшилки читать, в яму его сталкивать. Этот номер не пройдет! Пускай ищут какого-нибудь слабонервного. А будут сильно донимать, он Димку позовет. У брата с такими хулиганами разговор короткий. Около дома Петькин боевой задор испарился. Конечно, никакой кирпич ему на голову не свалится. Все будет гораздо хуже! Это он мог предсказать и без гадалки. Его просто прибьют родители за весь тот бардак, что он оставил в комнате. Но убивать Петьку никто не стал. Наоборот. Мама так обрадовалась вернувшемуся живому и здоровому сыну, что забыла его сразу отругать, а кинулась обнимать и целовать. А потом уже и поздно было ругаться. Все слезы были вытерты, носы высморканы, и буря прошла стороной. – Да, сын, наделал ты шуму, – покачал головой папа. На этом все и закончилось. Петьку устроили в комнате старшего брата, так как в комнате самого Петьки спать было нельзя – кровать сломана, по полу валяются вещи. Одна была отрада – под шкафом оказались погребены все учебники, так что уроки на сегодня можно было тоже не делать. По вредности душевной Димка включил самый забойный ужастик. – Клин клином вышибают, – многозначительно пробормотал он, усаживаясь в кресло. Петька забрался на широкий диван, закопался в подушках и одеялах и под вопли и крики монстров из телевизора незаметно заснул. Проснулся он среди ночи от тихого писка и щелчков. В коридоре включался и выключался автоответчик на телефоне. Кто-то оставлял короткое сообщение и давал отбой. Телефон отсчитывал несколько гудков и щелкал, завершая запись. Петька подтянул трусы и ступил на холодный линолеум коридора. Телефон еле слышно тренькнул. Раз, другой. Не дождавшись ответа, переключился на автоответчик. По громкой связи что-то пробормотали. Загудел отбой. В мерцающем окошке виднелось «33». «Тридцать три сообщения!» – ахнул Петька и посмотрел на часы, висевшие на стене. Было два часа ночи. «Это они всего за пару часов успели столько наговорить, – мысленно присвистнул он. – Вот это трудоспособность». Петька нажал на мигающую кнопку. Автоответчик ожил, зажужжал, перематывая пленку. На экране высветился номер. Негромкий хриплый голос произнес: – Мальчик, закрой все окна и двери! Гроб на колесиках въехал в твой город. После услужливых гудков отбоя тот же голос продолжил: – Мальчик, закрой все окна и двери! Гроб на колесиках въехал в твой район. Прошелестела пленка. – Мальчик, закрой все окна и двери! Гроб на колесиках подъезжает к твоему дому. Холод от пяток поднялся к копчику, стрельнул по позвоночнику. Петька поджал пальцы на ногах. Тело его словно окаменело. Он не в силах был даже пошевельнуться. – Мальчик, закрой все окна и двери! Гроб на колесиках подъезжает к твоей квартире. Петька покосился на входную дверь. Она у них была прочная, железная. Рабочие, ставившие дверь, уверяли, что ее только танком можно снести. Пшик. Новая запись. Пятая. – Мальчик, закрой окна и двери! Гроб на колесиках уже рядом с тобой. Петька почему-то посмотрел себе под ноги, словно обещаемый гроб на колесиках должен был быть как минимум со спичечный коробок. Там никого не было. Рядом тоже. Только сквозняк гнал по полу подвернувшуюся пылинку. В полной тишине раздался скрип. Темнота справа от Петьки надвинулась на него. Было очень похоже на открытую входную дверь. Перед перепуганными Петькиными глазами замелькали цифры. Вкрадчивый голос обещал всякие ужасы. Гроб на колесиках громыхал по ступенькам. Щелкнуло тридцать третье сообщение. Голос откашлялся, хмыкнул и быстро произнес: – Ну вот! Вы слушали русскую народную сказку. Кто от страха помер, я не виноват. Раздались гудки, в тишине квартиры показавшиеся оглушительными. Запись кончилась, но на экране какое-то время еще мигал определившийся номер звонившего. Петька поискал карандаш и прямо на обоях записал заветные семь цифр. – Ну, брат, ты даешь! – в коридор вышел заспанный папа. – Кому это ты названиваешь в такую рань? – Это не я, – Петька стал отступать обратно в комнату, стараясь ничем не выдать записанного на обоях номера. – Это тут позвонили, я подошел. – Чего хотят? – папа уставился на мигающий экранчик. – Время спросили, – ляпнул первое, пришедшее в голову, Петька. – Ну, ну, – хмыкнул папа и ушел на кухню. От волнения Петьку трясло. Завтра наступит час расплаты. Завтра он все узнает. И шутнику не поздоровится! Сон ушел вслед за телефонными звонками и больше не возвращался. Петька промучился до рассвета, и как только прозвонил будильник в комнате родителей, выбежал в коридор. Слишком много событий произошло за ночь, об этом нужно было срочно рассказать Гришке. Голос Полухина в телефонной трубке был еще глуше, чем вчера.