Она тяжело вздохнула. Ощущение странного спокойствия снизошло на неё, будто она приготовилась нырнуть в море с огромной высоты. Стоит ей прыгнуть, и все будут в безопасности. – Я – Сосуд, – сказала она. Не было ни вздохов, ни удивления. Только тишина. Кастион выпрямился, скрипнув кожей. – Элли, ложь его не спасёт. Он должен умереть. – Я попросила Врага спасти Сифа, – сказала она. – Ночью, когда его должны были казнить. Оный перенёс его в мою мастерскую. Когда Харграт преследовал меня до Надежды Селестины, Враг сбросил его в море. Голос Элли отдавался эхом в мастерской. Ей казалось, будто говорит кто-то посторонний. Анна трясла головой. – Я была Сосудом на протяжении трёх лет, – сказала Элли. Кастион замер. – Осторожнее, это очень серьёзная ложь. – Я не лгу. – Мисс Ланкастер… Жар охватил грудную клетку Элли, и она бросилась вперёд. Боль вбуравилась в лоб. – Я НЕ ЛГУ! Кастион отшатнулся и схватился рукой за верстак, чтобы не упасть. Инквизиторы ахнули, стражники в ужасе закричали и нацелили на Элли арбалеты. Анна хотела броситься к ней, но её перехватил и одёрнул один из инквизиторов. – Что? – спросила Элли. – Что случилось? Голос Анны дрожал, когда она проговорила: – Твоё лицо, – сказала она. – Что-то появилось… Однако она не смогла сказать, что именно увидела в лице Элли. Харграт издал звук, наполовину между смешком и рыданием. – Это она, – вымолвил он. – Она Сосуд. Кастион следил за Элли круглыми глазами. Рука его поднялась, но на полпути ко рту упала. Он прикрыл глаза, словно силясь пробудиться от кошмарного сна. – Нет, – проговорил он тихо, прикоснувшись к одному из своих серебряных колец. – Пожалуйста, нет. Затем он открыл глаза и знаком велел инквизиторам отступить от Элли. – Сообщите Верховному Инквизитору, что Сосуд был найден, – сказал он. – Сообщите ему, что её следует полагать близкой к претворению. Скажите ему… она была казнена у себя дома. – НЕТ! Анна вырвалась из рук Инквизитора, но её тотчас подхватил на руки один из стражников и неуклюже затоптался, пытаясь удержать её бешено извивающееся тело. В мгновение всеобщей растерянности Элли выхватила из кармана перочинный нож и жемчужину и сунула их в рукав. – Вы не можете! – вопила Анна, отчаянно отбиваясь. – Нет, нет! Элли! – Ты поймёшь в своё время, мисс Стоунволл, – глухо промолвил Кастион. Анна продолжала извиваться. – Элли! Элли, беги! – Всё хорошо, Анна, – сказала Элли негромко. – Всё хорошо. – Нет, – простонала Анна, потянувшись к ней всем телом. Кастион шагнул к Элли. Один из Инквизиторов подал ему меч, всё ещё в ножнах. Слёзы текли по щекам мужчины. – Прости меня, Элли, – едва сумел проговорить он. – Я не могу позволить этой твари снова победить. Он сделал долгий и глубокий вдох и взялся за рукоять меча. Когда он заговорил снова, голос его уже не дрожал. – Во имя Двадцати Шести Святых и Святейшей Инквизиции я объявляю тебя Сосудом, нечистым и дьявольским вместилищем Великого Врага Человеческого Рода. Я… я приговариваю тебя к смерти. Кастион извлёк меч из ножен. – Пожалуйста, – шептала Анна. – Пожалуйста. Кастион отвёл меч в сторону, держа горизонтально. Клинок поблёскивал в лунном свете. На краткое мгновение, более краткое, чем даже биение сердца, Элли представила себе, что будет, если позволить этому мечу рассечь её шею. Но Враг всё равно вернётся, чтобы растерзать другого несчастного человека. Она поглядела на Анну. Их глаза встретились, и Элли увидела боль на лице Анны. Она не смеет сдаться. Она не сдастся. Ведь есть же способ остановить Врага. Пульс трепетал в кончиках её пальцев. Кровь ревела в ушах. Мысли неслись головокружительным вихрем. Мысленным взором она увидела часовню, где в первый раз нашла Сифа. Растрескавшуюся горгулью в одном углу. Она увидела подводную лодку. И в тот миг, когда костяшки на сжимающей меч руке Кастиона побелели, план промелькнул у неё в голове. – Нет, – сказала Элли. Она уклонилась в сторону, и Инквизиторы обнажили мечи. Ещё секунда, и она была бы мертва. Яростно завопив, Анна стряхнула с себя руки Инквизитора и прыгнула перед Кастионом. Элли позволила жемчужине выкатиться из рукава в ладонь и метнула её в металлическую пластину на потолке. Раздалось шипение, треск, четыре громовых взрыва. Густая завеса дыма попёрла из металлических труб под потолком, и всё помещение поглотила удушающая чернота. Мужчины закашлялись, свет от масляной лампы съело дымом. Элли схватила Анну за руку, затем бросилась к верёвке в конце комнаты и перерезала её перочинным ножом. Ловушки под половицами пришли в движение. Планки обрушились, сбросив слаженно завопивших мужчин вниз, в густое переплетение проволоки. Элли устремилась к двери, таща за собой Анну. – НАЙТИ ЕЁ! – пронзительно возгласил Харграт среди криков ужаса и бряцания металла. Элли открыла парадную дверь… И они выбежали на улицу. 26 Враг Завывал пронизывающий ледяной ветер. Серебристый свет рябил крыши, из двери мастерской валил дым. – Бежим! – крикнула Элли, и они с Анной понеслись вдоль Сиротской улицы. Сердце Элли колотилось так сильно, что она чувствовала, как удары отдаются в глазницах. Скосившись на Анну, она заметила, что та что-то держит в свободной руке. Харгратов дротиковый пистолет. – У него карман был не застёгнут, – задыхаясь, выговорила она. – Я подумала, что он может нам пригодиться. Элли, что нам делать? Элли нахмурилась, снова и снова обмысливая свой план. – Мне нужно, чтобы ты нашла Сифа и раздобыла один из рисунков Финна из приюта, – сказала она. Анна кивнула. – Конечно. – А затем мне нужно, чтобы ты принесла их на часовню, где мы впервые нашли Сифа. Я там буду… надеюсь. Элли услышала грохот тяжёлых башмаков по улице. – И ещё одно. Пошли Фрай и Ибнета за подводной лодкой. Враг починил её, так что она теперь работает. Скажи им, пусть на всех парусах плывут в ней на запад к Обсерватории Св. Корригана, а потом уносят ноги. – Но… не могу же я оставить тебя. – У Анны снова катились слёзы. – Я найду тебя, – сказала Элли. – В моей другой мастерской, ладно? А теперь беги! И постарайся не столкнуться с инквизиторами!