Кастион пробуравил его взглядом, которым можно было бы пустить ко дну корабль. – Я был Инквизитором, когда ты только учился плавать, мальчик. Я глядел Врагу в глаза и остался в живых. Элли и Анна попятились от Инквизиторов. Перед глазами у Элли пульсировали жёлтые и пурпурные всполохи, периферическое зрение затуманилось. Её трясло как в лихорадке. – Я не понимаю, – прошептала она. – Ты отказался спасти его. Она так и чувствовала умом самодовольную ухмылку Финна. «Нет. Я отказался спасти их обоих, – сказал он. – Его и другого инквизитора». Элли глубоко и прерывисто вздохнула, пытаясь припомнить точно, как именно она высказала своё пожелание. – Ты сказал: «Ты точно хочешь, чтобы я спас Харграта?» Финн захихикал. «На что ты ответила…» – Спаси его, – прошелестела Элли. – Спаси их обоих. По спине побежали мучительные ледяные мурашки, от которых у неё встали дыбом волоски на шее. – Когда ты отказался, – сказала она, – ты отказался только «спасти их обоих». Ты, однако, спас Харграта. Хихиканье Финна переросло в радостный смех, такой громкий, что у неё заныло сердце. «Вот именно! Я починил твою подводную лодку, а затем использовал её, чтобы спасти Харграта от шторма, как ты и просила меня!» Кастион выхватил у одного из стражников фляжку с водой и опрокинул её в рот Харграта. Харграт жадно пил, дёргая кадыком. «Я спас ему жизнь! – сообщил голос Финна. – А затем всё, что мне оставалось сделать – вернуть его в Город, когда подойдёт время». Харграта вывернуло, и он откашлял половину выпитой воды. С помощью Кастиона он поднялся на ноги, но затем сложился пополам, тело его содрогалось с каждым рвотным сокращением желудка. – Элли? Ты в порядке? – спросила Анна. – Ты вся дрожишь. – Нет… – отстранённо проговорила Элли. – Я не готова. «А ведь я отлично это провернул, правда, Нелли? – раздался голос Финна. – Ведь отлично?» Харграт, пошатываясь, поднялся на ноги и указал на Элли. – Она знает, где Сосуд, – прошипел он. – Она была с ним! Он сбросил меня в море! Оттарабанив это, он сдавленно застонал, затем поник в руках Кастиона и начал рыдать. Кастион неуверенно похлопал его по спине. – Элли, о чём он говорит? Элли открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Всё было потеряно. Глаза Кастиона огорчённо округлились. Он повернулся к инквизиторам. – Поднимайте Город по тревоге. – Он глубоко вздохнул. – Скажите всем инквизиторам направляться в мастерскую Элеоноры Ланкастер на Сиротской улице. Скажите им… скажите им, что Сосуд может находиться там. Рыжеволосый инквизитор ощетинился. – Я не повинуюсь приказам… – Исполняй, – прорычал Харграт, откашливая ком мокроты. – Исполняй то, что он сказал. – Твоим приказам я тоже не повинуюсь, – огрызнулся молодой Инквизитор. – Ты сошёл с ума, Харграт. Враг сломил твой разум. Харграт схватил его за глотку и приподнял от земли. – Ты ничего не знаешь о Враге, – проревел он. Мужчина забулькал, задыхаясь. Кастион положил ладонь на руку Харграта. – Киллиан, – проговорил он негромко. – Отпусти его. Нам нужно отыскать Сосуд. Харграт выронил парня, отплёвывающегося и заходящегося кашлем, на черепичную крышу. Харграт посмотрел на Кастиона. Он, казалось, опять был готов расплакаться. – Зачем? – сказал он, стиснув руку Кастиона. – Зачем ты убедил меня соврать им тогда и врать все эти годы? – Потому что святость более подходила тебе, – сказал Кастион, хлопнув его по плечу. – Я не мог быть инквизитором, убившим Врага. Я не желал иметь к этому никакого отношения. – Но ты забрал то, что было моим, – простонал Харграт едва слышным шёпотом. Кастион невесело улыбнулся. – Мы оба потерпели крах в тот день, Киллиан. Клод мне был дорогим другом, но я был слеп к его страданиям. Что же, никогда более. Этот мальчик тоже мучается. Давай положим конец его муке и помешаем Врагу сотворить с другими то, что оный сделал с нами. Давай… исправим прошлое. Харграт тоскливо посмотрел на него, его громадные плечи дрожали, по щекам катились слёзы. Он кивнул. – Да, – сказал он. – Пожалуйста. – Он не Сосуд, – сказала Элли, крепко обхватив себя руками. Ей было так холодно. Кастион посмотрел на неё, словно она была посторонним человеком. – Не упустите её, – распорядился он. – И эту тоже. – Он указал на Анну. – А что делать с этим? – спросил один из стражников, махнув рукой в сторону подводной лодки, по-прежнему покачивавшейся на волнах. – Забудь о ней, – сказал Кастион, и стражник отвязал верёвку от оголовка и вместо этого закрепил её вокруг трубы. Рыжеволосый Инквизитор схватил Элли за руку, и пальцы его так впились в один из её синяков, что она вскрикнула. – Отпусти её! – рявкнула Анна, но тогда инквизитор схватил и её тоже, а когда она попыталась лягнуть его, заломил ей руку за спину. – Не тронь её! – воскликнула Элли. – Мы следуем прямо в её мастерскую, – сказал Кастион. – Киллиан, ты можешь идти? Харграт крякнул, утирая влажные глаза. Кастион бросил на Элли холодный и отстранённый взгляд, а затем зашагал прочь. Один из инквизиторов побежал вперёд, чтобы поднять тревогу, остальные же шли в полном молчании. Скоро, слишком скоро они пришли обратно на Сиротскую улицу. – Её ключи должны быть у неё в бушлате, – сказал Кастион, когда они остановились перед дверью мастерской. Рыжий инквизитор запустил руку в карманы Элли и принялся грубо шарить. – Ой, – закричал он, выдернув руку. Один из пальцев кровил. Анна засмеялась. – Элли, – сказал Кастион, – открой дверь. Элли нашла связку ключей и вставила один из них в замок, загремев посильнее в надежде, что звук долетит до подвала. – Ой, этот Инквизитор выкручивает мне руку! – завопила во весь голос Анна, выворачиваясь из хватки Инквизитора и лягнув дверь мастерской. – Что, все инквизиторы такие, как ты? Элли медленно и протяжно вздохнула, а затем сдвинула дверь в сторону. Мастерская была погружена в полумрак, лишь отблеск лунного света освещал проход. Они вошли, и тут же раздался металлический скрежет, один из инквизиторов, наступивший на машинку для ловли устриц, ругнулся. Элли взяла масляную лампу и коробок спичек с полки возле двери, тихонько прикарманив связку фейерверков, что лежала рядом. – Где Сосуд? – спросил Кастион, когда Элли зажгла лампу. – Он не Сосуд. – Элли. Кастион встал перед нею на колени, бережно взяв её руку в свои ладони. – Ты дочь моего лучшего друга, – сказал он. Глаза у него обвело красным. Он выглядел постаревшим и утомлённым. – Меня казнят, – сказала она. – Я… посмотрю, что смогу сделать для тебя, Элли. Учитывая твоё положение в Городе и твой возраст. Твою важность для Города. Я выступлю в твою защиту. – Её повесят, – бросил рыжеволосый инквизитор. – Или чего похуже. – Молчать! – взревел Кастион, и мужчина попятился. Элли и Кастион долго смотрели друг на друга, в мастерской, кроме бессвязного бормотания Харграта, не раздавалось ни звука. Кастион дрожал. Он не мог отвести от неё глаз. – Элли, ты больше ничем не можешь ему помочь. Пришло время помочь самой себе. – Нет, – шепнула Элли. – Он не сделал ничего дурного.