Ни с того ни с сего Сиф остановился. – Это не мог быть я. В акуле, я имею в виду. Ведь не мог? Он посмотрел на Элли, и ей показалось, что в глазах была практически мольба. Элли сглотнула, глядя себе под ноги. Она никак не могла собраться с мыслями. Она сунула руки глубоко в карманы, до самого шва, и пальцы её коснулись чего-то маленького, круглого и твёрдого. Она вынула жемчужину и покатала её в ладони. «Удивительно, какая таинственная вещь – жемчужина, сокрытая внутри раковины устрицы». – Я не думаю, что тот кит проглотил тебя, – сказала Элли. – Я поискала рисунки, изображающие глотку кита. Она довольно маленькая – невозможно, чтобы кит проглотил человека. И даже если проглотил, если бы ты пробыл внутри более пары минут, ты бы умер от удушья. – Но я же был внутри кита, – сказал Сиф. Силы явно возвращались к нему, и он зашагал вперёд. Элли поспешила за ним, тревожно поглядывая по сторонам. Дорожка вела через собрание осыпающихся статуй из времён до Потопления. Это был каменный лес: сотни мужчин, женщин и животных, бездвижно резвящихся во мраке. Они отбрасывали странные изрезанные тени, и Элли не отпускало странное чувство, будто они в любой момент могут прийти в движение. Сиф сел, прислонившись к одной из статуй, и стал глядеть на море и на вереницу крыш, ведущую к Надежде Селестины. – Я был внутри кита, – повторил он. – Я не думаю, что нам следует околачиваться здесь, – буркнула Анна, оглядывая статуи животных, окружавшие их. Что-то всплыло в памяти Элли. – Фреска, – промолвила она. Анна нахмурилась. – Какая фреска? – Я и Сиф, мы видели фреску в канализации, когда возвращались от Устричного готовища. Там был мёртвый волк, и из него выходила женщина. Сиф поднял голову. Глаза его прищурились. – И кто она была? – спросила Анна. Элли глубоко вздохнула. – Я не знаю. Но вокруг головы у неё был нимб. Обычно так обозначают святого. Но эта фреска была старая, из времён до Потопления, прежде чем появились святые. Может, тогда нимбы означали что-то другое. – Например? – вопросил Сиф. – Ну, теперь люди верят, что нас оберегают святые, – сказала Элли. – А тогда люди полагали, что это боги. Что, если нимбом наделяли именно их? – Но с чего богу выходить из мёртвого животного? – недоумевала Анна. Элли закусила губу. – А разве не это примерно делает Враг? Оный выходит из Сосуда? Может, и у других богов были Сосуды. Но что, если они не убивали его, а ждали, пока Сосуду не приходило время умереть – помнишь, Сиф, волк выглядел по-настоящему дряхлым? Они, наверное, были намного более добрыми богами. Иначе зачем Врагу было топить их? Сиф поднялся, настороженно глядя на Элли. – Что ты хочешь сказать? – Я считаю, что Анна права. Это и правда ты – в той истории. И у акулы тоже были голубые глаза, как и у кита, из которого ты появился. – Но… это было сотни лет тому назад, – промолвил Сиф. – Мне никак не тысяча лет. – Твоему телу нет, – согласилась Элли, оглядывая его с ног до головы. – Но что, если какая-то часть тебя древнее? Сиф отвернулся. – Выходит… ты хочешь сказать… – Я хочу сказать, что тот кит, из которого я вытащила тебя, был Сосудом. Что означает, что ты… э… – Элли не хватало духу произнести это вслух. – Ты бог! – возбуждённо прошептала Анна. – Нет, – бросил Сиф, уставившись на Анну. – Никакой я не бог. – Но это единственное логичное объяснение, – мягко проговорила Элли. – Враг был не единственным богом, пережившим Потопление. – Я не бог, – сказал Сиф и сердито развернулся к ним лицом. – Я мальчик. Я – это я. – Мне кажется, ты можешь быть и тем и другим. – Нет! – вскричал Сиф, и волна взметнулась на набережную. – Сиф, тебе нужно оставаться спокойным, – сказала Элли, глядя, как вода обтекает камни мостовой у неё под ногами. Сиф снова сел как подкошенный. – Не может… – пробормотал он, поникнув головой. – Почему же нет? – спросила Элли. – Потому что означает, что мои братья и сёстры… – Он посмотрел на море, глаза его блестели. – Это значит, что они мертвы. Сиф опустил голову, его била мелкая дрожь. Элли шагнула было к нему, но остановилась, не зная, что делать. Море бормотало. Волны накатывали на набережную. Затем море взревело, и более мощная волна перехлестнула через парапет набережной. Элли и Анна отскочили в сторону, чтобы не замочить ноги. Сиф словно и не замечал; его трясло и колотило, и море било и бушевало всё сильнее. Тяжёлые волны высоко вздымались вдали за замком и сталкивались друг с другом у самого горизонта, словно сражающиеся чудовища. – Я думаю, это небезопасно для него – так злиться вблизи от моря, – заметила Анна. Элли присела на корточки возле Сифа. – Прости, – сказала она, встревоженно поглядывая на волны. Хотелось бы ей знать, что сказать, чтобы утешить его. Она сжала его руку. – Сиф, – позвала она. Его глаза открылись, на лице застыло скорбное и потерянное выражение. – Я даже не помню их лиц, Элли, – промолвил он. – Я понимаю, – сказала она, думая о сотнях набросков и портретах своего брата, которыми была увешана её спальня. – Я понимаю. Но ты помнишь, что ты любил их, правда? Это очевидно, что ты любил их, иначе ты не переживал бы настолько сильно, чтоб вызвать подобное. – Она указала на яростно бушующее море. Он какое-то время молчал. Элли и Анна сели по обе стороны от него, и вместе они смотрели, как луна плывёт по небосклону. – Но что я делал всё это время? – вопросил Сиф. – Просто был… затерян в море? Элли пожала плечами. – Враг переходит из Сосуда в Сосуд. Может, и ты тоже? Может, ты переходил от одного морского зверя к другому, веками ища своих братьев и сестёр. Сиф нахмурился и перевёл взгляд на море. Он испустил глубокий вздох. Элли скользнула взглядом по теням и заметила Финна, который сидел по-портновски под статуей, ухмыляясь полнозубой улыбкой. – Ты знал об этом? – шепнула она. Финн захихикал. – Конечно! – заявил он, покачиваясь из стороны в сторону. – Как ещё мог он сдвинуть море? Мои братья и сёстры обладали разными дарами: управляли погодой, создавали музыку ветра, наполняли мёртвую почву новой жизнью. Они были невероятно занудны. – И поэтому ты хочешь убить его? Финн закатил глаза. – Не будь дурой, – сказал он. – Я хочу убить его, потому что он подвергает тебя опасности. Мне кажется, я предельно ясно всё объяснил. Кроме того, если я и убью его, он довольно скоро вернётся, вырвавшись из какого-нибудь гниющего дельфина, или моржа, или ещё кого. Элли в отвращении отвернулась. Капля дождя упала ей на лицо, затем другая. Она запрокинула голову и увидела тёмные облака, сплетающиеся вокруг луны. – Нам нужно идти домой, – сказала она. – Приближается шторм. Тут Сиф схватил Элли и Анну за плечи. – Что ты делаешь, – зашипела Анна, выставив оберегающую руку перед Элли. – Кто-то идёт, – прошелестел Сиф сквозь сжатые зубы. И тогда Элли тоже услышала. Звук шагов. Вдоль набережной. Тяжёлая, громыхающая поступь. – Пошли, – распорядился Сиф.