— Их императорское высочество пожелали завтракать в своих покоях, наедине с братом и темным шером Бастерхази, — отчитался Энрике. — Энрике, объясни мне, зачем Люкресу сдался темный шер? Капитан поморщился. — Даже гадать не возьмусь, что за шисово дерьмо у их высочества в голове. Могу только надеяться, что в этих грязных интригах сдохнут оба. Или на худой конец попадут под трибунал. Теперь настала очередь Шу морщиться. — Ты слишком категоричен, Энрике. Шер Бастерхази — вовсе не концентрированное зло. Ты мог бы чуть больше доверять полковнику Дюбрайну. Шу замолкла, видя отразившееся на лицах обоих Герашанов неприятие и понимая, что переубедить их невозможно. Нет таких слов в имперском языке, которые бы заставили их изменить мнение о темных шерах в целом и Роне в частности. — Я очень надеюсь, что полковник хорошо понимает, с какой ядовитой змеей играет, и что эта змея не успеет его укусить. Надеюсь, ты в этих играх не участвуешь? И тебя не посетила мысль пустить в свой Источник темного шера? Под пристальными взглядами Энрике и Бален Шу залилась жаром, но тут же разозлилась. — Хватит подозревать меня в слабоумии. Какие бы мысли меня ни посещали, я сделаю как нужно. И сделаю это сегодня же. А вы мне поможете. Оба Герашана подобрались, две пары глаз — серые и зеленые — опасно сверкнули. — Отличная мысль, — кивнула Баль. — Предлагаю не откладывать. — Темный артефакт второй, а то и первой категории, гильдия расстаралась, — продолжил за ней Энрике. — Светлый равной силы есть в сокровищнице, да хоть Фонарь Истинного Света. — У меня есть кое-что получше, — усмехнулась Шу, призвала закрытый фиал с кровью Дайма и предъявила его Энрике. — Свет в чистом виде. Посвящать Кая, Зако и Мануэля в свои планы Шу не стала. Помочь они ничем не смогут, а значит, ни к чему их и тормошить. — Пойдешь с нами в Лес Фей, слушать русалок? — спросил Кай после завтрака. — В другой раз, — покачала головой Шу. — Мне надо кое-что почитать. Ей поверили и унеслись в парк, только Мануэль напоследок бросил на нее понимающий взгляд и украдкой показал сжатый кулак, мол, удачи тебе. Удача. О да. Ей очень нужна удача. И твердость. Инициировать Линзу она должна сама и только сама. Сегодня же. Вот только как сказать об этом Роне и Дайму? Промолчать не выйдет, ей нужна помощь. Хотя бы в том, чтобы разогнатьобитателей Риль Суардиса подальше от башни Заката и не дать магической аномалии расползтись по всему дворцу. Нет-нет. Не надо думать о побочных эффектах и возможной неудаче. Все получится. Она приручит свой Источник, а потом они с Даймом и Роне проведут ритуал единения. Мама не права насчет Роне. Он любит ее, он все поймет и не станет обижаться, что она все сделала сама. Точно не станет. Хотя, конечно, инициировать Линзу втроем ей было бы куда спокойнее. — Шу, ты вся дрожишь. — Баль села рядом и обняла ее за плечи. — Куда делся твой боевой настрой? — Никуда. Я… — Шу замялась, выдохнула, собралась с духом и сказала уже намного тверже: — Пойдем. Прямо сейчас. Я только позову Дайма, и пойдем. Полковник МБ отозвался сразу, стоило о нем подумать. Теплом, запахом моря и сосен, ощущением ласкового прикосновения губ к виску. «Я чувствую, ты полна решимости, моя Гроза. Сейчас?» «Да. Пора, Дайм». «Мы с Роне придем через пять минут. Люкресу сегодня полезно будет поспать». «Нет! То есть… Дайм… Я… — Сжав кулаки для решимости, Шу выдохнула: — Я сама. Я буду инициировать Линзу одна. У меня есть твоя кровь и темный артефакт. Я справлюсь». На мгновение Шу показалось, что она осталась одна. Но через миг ее снова обняли — мысленно, все так же мысленно — и осторожно спросили: «Почему одна?» «Так надо. Ты доверяешь мне?» «Вы с Роне сговорились. — Дайм невесело усмехнулся. — Да. Я доверяю тебе, Шу. Но хочу знать, что случилось. Мы с Роне сейчас придем и все обсудим. Не начинай инициацию без нас, хорошо?» «Нет! То есть… да, конечно. Через пять минут в западной галерее. Я начну делать барьер». «Все будет хорошо, моя девочка». От обещания Дайма она и в самом деле успокоилась. Раз он сказал, что все будет хорошо, значит, так и будет. Обязательно. Рональд шер Бастерхази Тот же день, часом ранее Первым, что Роне увидел, едва раскрыв глаза — был семью екаями драный скорпион. Целый и невредимый, он растопырился на прикроватном столике, аккурат между кружкой шамьета и свежей газетой, которые каждое утро подавал Роне немертвый слуга. Роне даже на мгновение прикрыл глаза, надеясь, что проклятая паучья игрушка ему примерещилась. Но не тут-то было. Скорпион блестел в лучах утреннего солнца и явственно ухмылялся. Мерзкой ехидной ухмылкой его темнейшества. — Плюнь, мой темный шер. Не стоит злиться из-за этой дряни, — послышался рядом неприлично довольный и бодрый голос Дайма, и Роне обняли со спины. Обеими руками, крепко и уверенно. Как будто нет на свете ничего более естественного, чем темный и светлый шеры, просыпающиеся в одной постели. — У нас сегодня есть куда более интересные занятия. — Ты прав, мой свет, — выдохнул Роне, отгоняя пакостное ощущение подвоха. «Верь, верь Брайнону, дубина, — как наяву послышался насмешливый голос Паука. — Ты заслуживаешь остаться в дураках». Отвечать галлюцинации Роне не стал. Еще чего! Самого Паука тут нет, а значит — никто и ничто Роне не помешает получить то, что ему нужно. И он не даст своей паранойе испортить этот прекрасный день. Первый день новой жизни. Первый день свободы. — Ты тоже был прав, Роне, — сказали ему на ухо, не выпуская из объятий. — Шелковый халат и утренний шамьет в твоей компании — именно то, чего мне не хватало последние пятьдесят лет. Кажется, я уже привык. — К халату и шамьету? — переспросил Роне. — К тебе, мой темный шер. Прикрыв глаза, Роне прижался спиной к Дайму, позволил себе расслабиться и провалился куда-то в бесконечный свет, выпустил наружу весь свой дар, всю суть — и растворился, врос и пустил корни… — Если единение похоже на это, — обессиленно шепнул Роне, медленно возвращаясь в реальность, — то я понимаю Ману и его учеников. Я бы тоже… — Тоже устроил бы мятеж?.. — так же тихо переспросил Дайм. — Или написал трактат? — К Мертвому мятежи, мой свет. Кажется, я тоже привык. К тебе. Нет, к вам обоим. — Ты обзаводишься хорошими привычками, мой темный шер. Магбезопасность одобряет. — О, я сумел угодить Магбезопасности! Пожалуй, никаких трактатов. Пусть этот секрет останется только моим. Дайм рассмеялся, вскочил с кровати и потянул за собой Роне — к горячему шамьету, уютному молчанию и ожиданию чуда. И если бы не семью екаями драный Люкрес, они бы не удержались, отправились вместе будить Шуалейду — и плевать, что и кто об этом подумает. Хватит скрываться и притворяться. Сегодня они проведут единение и станут супругами принцессы Суардис. И никто не посмеет им помешать! К его императорскому высочеству Роне с Даймом опоздали. Слегка. Люкрес уже проснулся и принимал утренний туалет. Светлому шеру он небрежно бросил: — Ну-с, брат мой, с кем мы сегодня завтракаем? — Канцлер Сальепус жаждет заверить вас в своей любви к императорской семье. А также две очаровательные шеры, которым вы вчера велели послать цветы. — Я велел? Хм… Какой я предусмотрительный, однако. — Вы даже предусмотрительно послали им приглашение к завтраку, — усмехнулся Дайм. А Роне в очередной раз подумал: как удачно, что его императорское высочество повел себя с братом как последняя свинья! Будь они дружны — для Роне бы тут места не нашлось. И очень хорошо, что Люкрес уже никак не сумеет вернуть искреннюю привязанность Дайма. Это позволит ему остаться в живых. Пожалуй, Роне даже простит ему идиотские эксперименты со своей кровью, если Люкрес одумается и вспомнит, что брата вообще-то можно просто любить. По крайней мере, именно так поступают все нормальные люди, у которых есть братья. За завтраком Люкрес был на удивление благодушен. И даже, о чудо, пригласил за стол не только Дайма, но и Роне. Да что там, он даже лейтенанта Диена позвал. Дивны дела богов! Или не богов, а одного полковника Магбезопасности, не чурающегося запрещенных ментальных воздействий. Присяга Роне, по счастью, позволяла ему некоторую свободу маневра. То есть если бы Дайм пытался причинить брату вред, Роне пришлось бы ему помешать. Но хорошее настроение, вежливость и прилив галантности идут принцу только на пользу, а значит, и волновать его лишней информацией тоже не стоит. Благодушие и спокойствие кронпринца превыше всякой ерунды. Успокоив таким образом собственные цепи, Роне мысленно усмехнулся. Каким наивным идиотом он был, когда завидовал Дайму, красующемуся за креслом Светлейшего в форме офицера МБ! Любимый ученик Светлейшего, обласканный судьбой императорский ублюдок, счастливый, богатый и свободный. М-да. Знал бы он тогда, сколько между ними общего! Может быть, совсем иначе бы реагировал на попытки светлого шера как-то сблизиться, принял бы хоть раз его приглашение посидеть в ресторации вместе с Саламандрой и прочими ассистентами магистров.