А, пустые сожаления. Что-то Роне расслабился и размяк. Рановато. И вообще, странно, что Шуалейда все еще не проснулась и не зовет их. Линза ждет. При мысли о том, как именно они закончат инициацию Линзы и ритуал единения, Роне невольно улыбнулся. — Возлюбленный брат мой, вы позволите покинуть вас ненадолго? — вклинился Дайм в беседу о южных винах, сопровождаемую дегустацией этих самых вин. — Нужно позаботиться о безопасности вашей драгоценной невесты. Люкреса упоминание невесты не порадовало. Странный, глупый недошер. Предпочесть двух бездарных дур прекраснейшей Грозе! Двуединые жестоко посмеялись над ним, не позволив разглядеть сокровище под собственным носом. Впрочем, Двуединые правы. Сокровище — его и Дайма. Кронпринцу тут делать нечего. Гроза на него и не взглянет. Странно только, почему ее зов услышал только Дайм, но не Роне. — Ступай, Дамиен. Передай нашей драгоценной невесте нашу любовь и восхищение. — Непременно, брат мой. Если не возражаете, темный шер Бастерхази отправится со мной. — Возражаю, — нахмурился Люкрес. — Темный шер нужен нам здесь. — Он скоро вернется, брат мой. С вами останется лейтенант Диен. — Дамиен! — Кронпринц капризно дернул плечом. — Мы желаем, чтобы темный шер Бастерхази остался с нами. Ты сам говорил, что нам нужно больше внимания уделять темным, и сам же пытаешься лишить нас удовольствия! — Ни в коем случае, брат мой. Раз вам нравится общество темного шера, не смею вам мешать. Дайм поклонился, внутренне кипя от злости, и быстрым шагом покинул гостиную кронпринца, где тот изволил завтракать. «Я организую тебе вызов от Конвента через несколько минут, Роне. Приходи к башне Заката, мы с Шуалейдой будем там». «Хорошо, мой свет». И так же мысленно позвал: «Шу, девочка моя?» Ему никто не ответил. Странно. Очень странно. Ведь она только что разговаривала с Даймом! Не могла же она закрыться от Роне ментальным щитом? Нет, только не после этой ночи! Чушь какая! Ладно. Чушь или нет, он скоро выяснит. Надо только удрать отсюда. А то Люкрес, видите ли, находит удовольствие в его обществе! Вот только по императорскому обыкновению забыл спросить, находит ли Роне удовольствие в обществе самого Люкреса! А кстати, можно и не жать вызова через Конвент. Ответив на какой-то идиотский вопрос одной из дам, Роне поймал ее взгляд и послал немножко могильного холода, запаха червей и отвращения. Совсем чуть. Сиятельная шера тут же передернулась и схватилась за бокал с вином. Но промолчала. Дура. Второй дуре Роне выдал слегка больше, показав самого себя в виде голодного упыря. Сработало. Дура испугалась достаточно, чтобы это почувствовал Люкрес, и ему это не понравилось. Он кинул задумчивый взгляд на дверь, только что закрывшуюся за Даймом, потом — на Роне. — Ваше императорское высочество очень добры к полковнику Дюбрайну. Приятно видеть такое единство семьи Брайнонов, — внезапно перевел тему канцлер. — Мы любим нашего брата Дамиена, — милостиво кивнул Люкрес. — С ним рядом как-то… э… светлее. — Сальепус выразительно покосился на Роне. — Мне не показалось, даже вы, темный шер Бастерхази, сегодня как-то… э… больше радуетесь жизни? Роне насквозь фальшиво улыбнулся Сальепусу. — Вы удивительно проницательны, канцлер. Тот едва заметно поежился, что не укрылось от Люкреса. Как и мгновенное охлаждение фрейлин и их желание сбежать подальше от страшного и ужасного Роне, ведь полковник Магбезопасности ушел, и их больше некому защитить. — Ступайте к Дамиену, темный шер, — распорядился Люкрес. — Мы не можем отбирать у нашего дорогого брата его помощника. — Благодарю, сир, — поклонился Роне. — Да-да, ступайте скорее, темный шер, — чуть не вытолкал его прочь Сальепус. — Не заставляйте Магбезопасность ждать. Разумеется, исчезнуть прямо из гостиной Роне себе не позволил, хоть и хотелось. Дошел до двери ножками, ножками, едва не бегом. И, едва выйдя за порог, открыл пространственный разлом прямиком к башне Заката. Не совсем в нее, дураков нет соваться в центр аномалии, а в западную галерею второго этажа. Дайм и Шуалейда были там. Рядом. Вместе чертили руны на полу — Дайм объяснял и показывал, Шуалейда повторяла и напитывала силой, взятой прямиком из Линзы. Прекрасная картина. Почти идиллическая. Вот только Дайма Роне чувствовал, а Шуалейду — нет. Словно она не хотела его видеть. Словно что-то замышляла. Проклятье! Паранойя, утихни! Все хорошо. Наверняка ее ментальному молчанию есть какое-то объяснение. Да та же Линза! Рядом с Линзой все искажается, все дело в ней. Только в ней! — Помощь темных шеров принимается? — негромко спросил Роне, когда Шу дочертила руну. Услышав его, Шу вскинулась, просияла и бросилась к нему в объятия. — Роне! Роне, у меня получается! Она так искренне радовалась, так горячо его целовала, что Роне облегченно выдохнул. Вот. Все в порядке. Она рада его видеть. Она ждала его. И странный взгляд Дайма… да нет же. Никаких странных взглядов. Они не могли сговориться за его спиной… Боги, какой бред, о чем сговориться-то?! У них одна цель. Линза и единение. И нечего опять вспоминать скорпиона и паучью насмешку. Никто не собирается оставлять его в дураках. Шуалейда слишком маленькая, чтобы играть многоходовку и так гениально притворяться… Проклятье. То есть Шуалейда — маленькая, а Дайм — в самый раз, да? Полковник МБ. Императорский бастард. Который вполне может жениться на принцессе Валанты, провести единение с ней одной, свалить на темного шера безумие или гибель сумасшедшего братца, отправить «коварного темного колдуна» на эшафот, а потом занять место Люкреса в очереди на трон. Первое место. Единственное. Император ни за что не откажется от возможности посадить на трон после себя шера-зеро. Светлого. Только светлого, без темных пятен на репутации. Боги. Что за чушь! Дикая, невероятная чушь! Дайм не стал бы… Нет, Дайм ни за что не стал бы обманывать! Да невозможно обманывать так, как этой ночью. Или возможно?! Дюбрайн сорок лет водит за нос Светлейшего, Темнейшего и императора с их печатями. Он виртуозно врет даже сам себе, так что провести Роне он мог. Вполне мог. Но зачем?! «Останешься в дураках, дубина», — просвистел сквозняк, и опять с интонациями Паука. — Роне? — Шуалейда в его руках напряглась, заглянула ему в глаза. — Что-то случилось? Ты передумал? Она спросила это с такой надеждой, что Роне вздрогнул. Шуалейда надеется, что он передумает… инициировать Линзу на троих? Проводить ритуал единения? Проклятье, да что за ерунда ему лезет в голову! Это все паучий подарок виноват. Паук не может дотянуться до Роне сам, вот и пудрит мозги опосредованно, через подарочек. Да пошел он! Роне не позволит ему собой управлять! Он не поверит в обман и предательство. Потому что ни Дайм, ни Шу его не обманут и не предадут. — Нет, конечно же нет. Мы все сделаем, как собирались. — Роне крепче обнял Шуалейду, нежно поцеловал ее в губы. — Все будет хорошо, моя Гроза. Показалось, она хотела что-то сказать, но передумала. Только кивнула. Отвела взгляд. Всего на миг, но этого мига хватило, чтобы страх снова схватил Роне за сердце. Мерзкой, холодной паучьей лапой. — Надо закончить барьер, мои прекрасные шеры, — вмешался Дайм. Подошел. Обнял их обоих. — Да. Барьер, — согласилась Шуалейда. — Я оставила Герашанов с Каем. На всякий случай. Они будут в Лесу Фей, так что если что-то пойдет не так… — Все пойдет так, моя Гроза, — уверенно сказал Роне. — Но твоему брату в самом деле лучше быть в Лесу Фей. Она быстро кивнула и отвернулась рисовать следующую руну. Роне последовал ее примеру. Руны барьера, руны отворота и нейтрализации. Медленное, размеренное дыхание. И десять раз повторить про себя: все хорошо. Все получится. — Ну вот, защита готова, — сказал Дайм. — Можно приступать. — Ага, можно, — откликнулась Шуалейда. — Идем. — Роне протянул ей руку. — Я… — Она отступила на шаг, кинула быстрый взгляд на Дайма, потом снова на Роне. — Я должна сделать это сама. Одна. До Роне не сразу дошло, что именно она сказала. Наверное, потому что Дайм не отреагировал. Как будто уже знал. Знал? Или именно он это и придумал? Многоходовочка. Идиотизм! Если Дайм хочет корону империи… — Мы сделаем это вместе, моя Гроза. — Роне шагнул к Шуалейде. — Не бойся и не слушай никого. Делай то, чего хочешь сама. — Я… я хочу инициировать Линзу одна. Так нужно, Роне. Иначе не получится. Мама не позволит. — Почему? Дюбрайн, может, ты объяснишь, что происходит? — Роне очень старался говорить спокойно, но сам чувствовал — не выходит. Бушующее внутри него пламя рычит и воет, рвется наружу и вот-вот спалит тут все к шисам собачьим. Нельзя. Нельзя пугать девочку. У нее в голове и так полная каша. Надо ей помочь, наверняка опять кто-то ей что-то наговорил, и она мечется, сама не понимая, что творит. — Объясню, мой темный шер. — Дайм шагнул к нему, одновременно задвигая Шуалейду себе за спину. — Мы с тобой страхуем Шуалейду здесь, она инициирует Линзу, а затем втроем проводим ритуал единения. Поверь, злить хранителя Линзы — плохая затея. — Дюбрайн, ты несешь ерунду. Линза — это всего лишь Линза. Она подчинится тому, кто способен ее взять. Нам. Троим. — Роне, успокойся. — Я спокоен, Мертвый подери! Тебе не шестнадцать лет, Дюбрайн, ты прекрасно понимаешь, чем это все грозит. Шуалейда еще маленькая. Инициировать Линзу, едва достигнув совершеннолетия — это же бред! Взрослые, опытные шеры ломали шею на этом деле! — Я справлюсь, Роне! — из-за спины Дайма выкрикнула Шуалейда.