— Он убил Мэв Ливингстон. Он годами обворовывал своих клиентов. — И?.. — Нам следует отдать его под суд. — Пусть это не мешает вам спать. «Я слишком стара для этого дерьма», — подумала Дейзи. Рот она держала на замке, но в голове все крутились и крутились эти слова. — Пусть это не мешает вам спать, — повторил он, потом сложил пластилиновую лепешку в кубик и безжалостно раздавил пальцами. — Сам я сплю как младенец. Представьте себе, что вы просто патрульная, а Грэхем Хорикс — просто машина, припарковавшаяся на двойной желтой полосе, но отъехавшая до того, как вы сумели выписать штраф. Да? — Конечно, — сказала Дейзи. — Разумеется. Прошу прощения. — Будет вам, — улыбнулся суперинтендант. Она вернулась за свой стол, вошла во внутренний сайт управления полиции и несколько часов изучала варианты дальнейших действий. А потом поехала домой. Кэрол сидела перед телевизором и, поедая разогретое в микроволновке куриное жаркое, смотрела сериал «Улица Коронации». — Мне нужно отдохнуть, — сказала Дейзи. — Я еду в отпуск. — Свой отпуск ты уже отгуляла, — логично возразила Кэрол. — Какая жалость, — отозвалась Дейзи. — Я слишком стара для этого дерьма. — Ух ты! И куда ты поедешь? — Ловить одного негодяя, — ответила Дейзи. Самолет «Кариб-эйр» Толстому Чарли понравился. Да, конечно, международная авиакомпания, но по ощущению — как местный автобус. Стюардесса назвала его «милый» и предложила садиться, куда понравится. Он растянулся поперек трех кресел и заснул. Во сне Толстый Чарли шел под небом цвета меди, и мир был молчалив и тих. Он направлялся к птице размерами больше города, чьи глаза пылали огнем, а клюв был разинут, и Толстый Чарли вошел в этот клюв и двинулся в самую глотку. Потом — как это случается во снах — он очутился вдруг в комнате, стены которой были покрыты мягкими перьями, из-за которых смотрели круглые, как у совы, но немигающие глаза. Посреди комнаты, раскинув руки и ноги, лежал Паук. Приглядевшись, Толстый Чарли понял, что брат не праздно развалился, а распят, связан цепями из мелких косточек (такие можно увидеть в куриной шее). Цепи тянулись из углов комнаты и опутывали его, точно нити паутины муху. — А, это ты, — сказал Паук. — Я, — ответил во сне Толстый Чарли. Костяные цепи врезались глубоко в кожу Паука, и Толстый Чарли увидел, как брат поморщился от боли. — М-да, — сказал Толстый Чарли. — Но могло быть и хуже. — Кажется, это еще не все, — отозвался брат. — Думаю, у нее на меня другие планы. На нас обоих. Просто я не знаю, какие. — Они всего лишь птицы, — сказал Толстый Чарли. — Так ли уж много от них вреда? — Про Прометея когда-нибудь слышал? — Э-э-э… — Был такой малый, отдал людям огонь. В наказание боги приковали его к скале. Каждый день прилетал орел и клевал ему печень. — И печень никогда не кончалась? — Каждый день отрастала новая: с богами такое бывает. Они помолчали. — Я как-нибудь все улажу, — пообещал Толстый Чарли. — Исправлю. — Так же, как ты наладил собственную жизнь, что ли? — невесело усмехнулся Паук. — Извини. — Нет, это ты меня извини, — вздохнул Паук. — У тебя есть какой-нибудь план? — План? — Надо понимать, нет. Просто сделай, что нужно. Вытащи меня отсюда. — Ты в аду? — Не знаю, где я. Если это ад, то птичий. Ты должен меня отсюда вытащить. — Как? — Ты же папин сын, верно? Ты мой брат. Придумай что-нибудь. Просто вытащи меня отсюда. Толстый Чарли проснулся в ознобе. Стюардесса принесла ему кофе, и он с благодарностью его выпил. Теперь он окончательно пришел в себя, и ему совсем не хотелось даже закрывать глаза, поэтому он стал читать брошюру «Кариб-эйр», из которой узнал про Сан Андреас много полезного. Он узнал, что Сан Андреас не самый маленький из островов Карибского моря, но, составляя списки, о нем, как правило, забывают. На рубеже XVI века испанцы открыли этот необитаемый островок вулканического происхождения, где вволю плодились животные, не говоря уже о всевозможных растениях. Согласно поговорке, что ни ткни в землю Сан Андреаса, все вырастет. Островок переходил из рук в руки: то им владели испанцы, то англичане, потом голландцы и снова англичане. После обретения в 1962 году независимости он недолгое время принадлежал майору Ф.Э.Гаррету, который сместил правительство, разорвал дипломатические отношения со всеми странами, кроме Албании и Конго, и правил железной рукой до своей смерти в результате неудачного падения с кровати несколько лет спустя. Он упал так серьезно, что сломал десяток костей, — и это несмотря на присутствие в комнате целого взвода солдат, которые засвидетельствовали, что пытались, но не смогли остановить падение майора Гаррета. Невзирая на все их старания, он умер еще до того, как его доставили в единственную на острове больницу. С тех пор островом правило дружелюбное и выборное местное правительство, которое все любили. На островке есть целые мили песчаных пляжей и совсем крошечный тропический лесок в центре. Тут растут банановые пальмы и сахарный тростник, есть банковская система, поощряющая капиталовложения извне, и нет договоров об экстрадиции ни с одной страной, кроме, быть может, Албании и Конго. Известен Сан Андреас главным образом своей кухней: местные жители утверждают, что начали мариновать курицу еще до ямайцев, готовить козлятину в карри до тринидадцев и жарить летучих рыб задолго до уроженцев Байи. Здесь есть два города: Уильямстаун на восточном побережье и Ньюкастл — на северном. На уличных рынках можно купить все, что растет на острове, и то же самое, но за двойную цену, — в нескольких универмагах. Когда-нибудь на Сан Андреасе построят настоящий международный аэропорт. На пользу ли порт с глубоководной акваторией Уильямстауну или нет, дело мнения. Бесспорно то, что благодаря ему на остров заходят международные лайнеры, однако переполненные туристами плавучие мирки существенно влияют на экономику и природу Сан Андреаса, как, впрочем, и многих других островов Карибского моря. В разгар сезона в бухте Уильямстауна стоит до полудюжины лайнеров, и тысячи отдыхающих ждут не дождутся возможности сойти на берег, размять ноги и купить что-нибудь. Жители Сан Андреаса ворчат, но встречают гостей с распростертыми объятиями, продают то и се, кормят до отвала и провожают назад на корабли… Самолетик «Кариб-эйр» приземлился с толчком, от которого Толстый Чарли уронил брошюру. Наклонившись, он ее поднял и убрал в карман на кресле впереди, а после сошел по трапу на посадочную полосу. День клонился к вечеру. Толстый Чарли взял такси до своего отеля и по дороге узнал целый ряд фактов, не упомянутых в брошюре «Кариб-эйр». Например, что музыка (настоящая, правильная музыка) бывает только в стиле кантри и вестернов. На Сан Андреасе даже растаманы это знают. Джонни Кэш? Да он просто бог. Вилли Нельсон? Полубог. Он узнал, что нет ни одной причины уезжать с Сан Андреаса. Водитель сам не видел на то решительно никаких оснований, а ведь серьезно над этим размышлял. На острове есть гора, пещера и тропический лес. Отели? Здесь их двадцать. Рестораны? Несколько десятков. Здесь есть большой город, три городка и горстка поселков. Еда? Тут растет что угодно. Апельсины. Бананы. Мускатный орех. Даже, по словам таксиста, лимоны. — Неужели? — воскликнул на это Толстый Чарли — в основном для поддержания разговора. Но водитель воспринял это как попытку усомниться в его честности, а потому резко ударил по тормозам, от чего машину занесло в сторону, выскочил на обочину, перегнулся через забор и вернулся, сорвав что-то с дерева. — Вот смотрите! — сказал он. — Никто не скажет вам, что я лжец. Что это, по-вашему? — Лимон? — спросил Толстый Чарли. — Вот именно. Такси снова выехало на дорогу. Водитель стал рассказывать Толстому Чарли про то, какой замечательный отель «Дельфин». У Толстого Чарли есть семья на острове? Он тут кого-нибудь знает? — На самом деле я ищу одного человека, — ответил Толстый Чарли. — Женщину. Таксист решил, что это великолепная мысль, потому что для поиска женщины нет лучшего места, чем Сан Андреас. Это потому, пояснил он, что здешние женщины пофигуристее ямайских и не разобьют тебе сердце, как тринидадки. К тому же они красивее доминиканок, а стряпухи — такие, что на целом свете не сыщешь. Если Толстый Чарли ищет женщину, он приехал как раз куда надо. — Я ищу не просто женщину, а конкретную женщину, — сказал Толстый Чарли. На что водитель ответил, что ему повезло, так как он, водитель, гордится тем, что знает на острове всех и вся. Так бывает, если с рождения жил на одном месте. Он готов поспорить, что Толстый Чарли не знает в лицо всех жителей Англии, и Толстый Чарли признал, что это действительно так. — Она друг семьи, — сказал Толстый Чарли. — Ее фамилия Хигглер. Каллианна Хигглер. Вы о ней слышали? Таксист ненадолго затих и словно бы задумался. Потом сказал, что нет, никогда про такую не слышал. Такси подъехало к отелю «Дельфин», и Толстый Чарли расплатился. Молодая женщина за стойкой портье попросила у него паспорт и номер заказа. Доставая бумажник, Толстый Чарли положил лимон на стойку. — У вас есть багаж? — Нет, — ответил, извиняясь, Толстый Чарли. — Никакого?