— Смотри, — сказала я сестре, когда мы с ней уже прибыли в приморский городок, и потыкала пальчиком со свеженьким маникюром в гугл-карту на экране смартфона. — Вот тут от шоссе вдоль моря отходит боковая дорога, она неширокая и, по сути, никуда не ведет, на ней никаких населенных пунктов… — Зачем тогда дорога? — Алла методично разбирала свой чемодан, развешивая и раскладывая извлеченные из него вещи в идеальном порядке. Мой чемодан валялся посреди комнаты на боку, как перевернутая черепаха. Зажатый молнией рукав рубашки торчал наружу, точно хвост или хобот, и было похоже, что гигантская черепаха проглотила небольшого слона. Меня это зрелище веселило, Алку — нервировало. Сестрица большая аккуратистка и не выносит творческого беспорядка. Мы с ней только вселились в гостиничный номер, где собирались жить целую неделю. Семь дней у моря — вдвоем, как большие, без мамы и папы! Такого еще не бывало. Пожалуй, неплохо, что Алка наконец окончила свой институт и приобрела в глазах родителей новый статус — «совсем взрослая дочь». Теперь на нее можно возлагать ответственность за меня, еще не совсем взрослую. Хотя, по-моему, семнадцать лет и десять месяцев — уже вполне солидный возраст. — Дорога нужна, чтобы подъехать к дольмену. — Я увеличила изображение на экране и показала сестре фотографию сооружения, похожего на большую собачью будку из массивных каменных плит. — Это местная достопримечательность из разряда «мает визит», магнит для туристов, загадочная конструкция времен мегалита. Я понизила голос до таинственного шепота и округлила глаза, но Алка не прониклась. Мистика с фантастикой — не ее профиль. Она на юридическом отучилась. — Там, говорят, периодически возникает аномальная зона: приборы сами собой отключаются, мобильники глючат, иногда вспыхивают таинственные разноцветные огоньки! — Я добавила драматизма, надеясь достучаться до скучной и нудной сестрицы. — Мы просто не можем пройти мимо всего этого! — Я бы запросто прошла, — пожала точеными плечами невозмутимая Алка. — Но ты, понятное дело, обойти вниманием хоть что-то аномальное не в состоянии. Тогда вопрос: туда только на своей машине добраться можно? — Исключительно на своей! Ну, или с организованной экскурсией, но это же пошло. — Я скривилась. — С этим я согласна, экскурсии — фу. Второй вопрос: не будет ли на том проселке слишком много машин? — Моя сестра — сама дотошность. — Говоришь, достопримечательность «мает визит»… — Так мы же не днем туда поедем, а ночью, когда все нормальные туристы с проселка уже уберутся! — обрадовалась я. — Вернее, мы отправимся вечером. Смотри, план такой: сначала мы закатимся на пляж, вот тут есть прекрасное место, где прямо из машины можно с песчаного берега полюбоваться закатом. Посмотрим, как красное солнышко сядет в синее море, а потом сгоняем к дольмену! Чур, я за рулем! — Во-первых, море не синее, а Черное, — поправила меня эта жуткая зануда. Я только хмыкнула. — А во-вторых, мы ни в коем случае не сгоняем, а съездим неторопливо и со всей возможной осторожностью, — сказала Алка так назидательно, будто это не она сдала теорию вождения со второй попытки, а практику — вообще с третьей. Но она хотя бы не отвергла мой блестящий план — и на этом спасибо. В приподнятом настроении по поводу предстоящего вечернего выезда я пребывала до самого ужина. Но потом, когда мы с сестрицей возвращались в гостиницу из кафе, где наелись восхитительных хачапури, случилось непредвиденное и страшное. К нам подошел парнишка с пачкой цветных бумажек и всучил Алке флайер. Казалось бы, что такого? Рекламную бумажку можно с легкостью выбросить в ближайшую урну. Именно так поступали другие осчастливленные вниманием промоутера отдыхающие — я видела, что мусорка уже наполовину заполнена этими самыми мятыми флайерами. Но Алка же обстоятельна до занудства. Чтобы она взяла печатные материалы и выбросила их, даже не прочитав? Нет, не бывать такому! Никогда! — О! Как удачно! — внимательно ознакомившись с текстом рекламной листовки, воскликнула сестрица и тут же бросила на меня смущенный и виноватый взгляд, заставивший насторожиться. — Что там? — Я выдернула у нее из рук яркий флайер. — Ночной клуб «Бизон и Робинзон», бла-бла-бла… Так, это чушь, забудь, нам не место в заведении с таким дурацким названием! — Не нам, а мне. — Алка отняла у меня флайер и бережно спрятала его в сумочку. — Тебе еще нет восемнадцати, так что дурацкий ночной клуб или нет, а ты туда не пойдешь. — А ты пойдешь? — нахмурилась я. — Но мы же собирались к дольмену! — Юлия, не веди себя как капризный ребенок, ты уже почти взрослая девушка! Говорю же, у старшей дочери моих любимых родителей бо-ольшие проблемы с логикой. То мне «еще нет восемнадцати», то я «уже почти взрослая»! — Сама подумай, входной билет в ночной клуб стоит денег, но я сэкономлю нам тысячу рублей, если отправлюсь туда именно сегодня! В рекламе сказано, что среда — единственный день, когда красивых девушек пускают бесплатно! — Алка крепко взяла меня за руку и потащила к гостинице, явно спеша стать еще красивее. Хотя она и так хороша, что правда, то правда. Я рядом с ней как чернавка с царевной. Лицом-то мы похожи, но фигура у Алки куда выразительней, да и ухоженные светлые локоны добавляют сестрице прелести. Вот будет мне восемнадцать — тоже перекрашусь в блондинку. И волосы отращу аж до попы, а не до талии, как у Алки. Пока, если что, обойдусь кудрявым париком, который, кстати, с собой привезла… — О! В этот самый момент у меня и родился новый план — взамен жестоко убитого бессовестной Алкой. — То есть ты до утра завалишься в клубешник, а я буду одна в гостиничном номере куковать? — заныла я, чтобы сестрица ничего не заподозрила. — Ты не будешь куковать, а ляжешь в кровать и будешь спать! — ответила мне Алка почти рэпом. «Зря ты так думаешь!» — мысленно заметила я, но вслух, разумеется, ничего не сказала. Зачем беспокоить заботливую старшую сестру? Пусть себе идет в ночной клуб и веселится там хоть до рассвета. Я тоже найду чем себя развлечь. Расфуфыренная и надушенная Алла ушла из нашего номера в начале десятого. Я тут же стерла с лица гримасу безмерного уныния и нестерпимой обиды, которую старательно удерживала битый час, пока сестра крутилась у зеркала. Живо выскочила на балкон, перевесилась через перила и проводила цокающую каблуками родную красавицу пристальным взглядом от порога нашего отеля до самой двери «ночника», расположенного совсем рядом, буквально за углом. Я убедилась, что Алка благополучно прошла фейсконтроль в лице угрюмого бородатого качка (вероятно, бизона и Робинзона в одном лице). Предвкушающая недетские развлечения сестрица скрылась внутри, а я вернулась в номер и развила бурную деятельность. Во-первых, не жалея косметических принадлежностей (все равно они Алкины), нарисовала себе более взрослое лицо. Потом оделась — ничего особенного, обычные кроссовки-джинсы-майка, но под последней — бюстгальтер пуш-ап. Пушапище, я бы сказала! С эффектом моментального превращения первого размера груди в уверенный четвертый. Наконец я натянула кудрявый парик, очень похожий на шевелюру Алки, только рыжий, и с удовольствием полюбовалась своим отражением в зеркале. Какие «без двух месяцев восемнадцать»? Мне запросто можно было дать все двадцать пять! Последний штрих — овальная поясная сумка, небольшая, но вместительная… Все! Можно начинать театр одного актера, вернее, актрисы! Броскую вывеску «Каршеринг 24/7» я приметила еще днем: круглосуточный прокат автомобилей помещался по соседству с парковкой, на которой мы оставили нашу — вернее, Алкину — машинку. На нее, «ладушку-калинушку», я и не покушалась — зачем рисковать своим автомобилем, если можно одолжить чужой? — «Гранта» десятого года вас устроит? — спросил меня парнишка на стойке автопроката, поморщившись при виде моих (ну, Алкиных) новехоньких прав. Их, ее паспорт и деньги я взяла из сумочки сестрицы, которая отправилась в ночной клуб с одним телефончиком в кармане тесных джинсов. — У вас же водительский стаж нулевой, — объяснил парнишка. — Дай хорошую тачку, так вы ее грохнете. — А вы тогда получите выплату по страховке, — пожала плечами я. Меня-то старушка — «Гранта» вполне устраивала — она от Алкиной «Калины» мало чем отличается, — но что за дискриминация? У кого нулевой стаж — тому только скрипучую тележку на колесиках? Я, может, хочу «Мерседес» С-класса! Впрочем, тележку мне дали нормальную: не новую и унылого серого цвета, но вроде исправную. Я специально заглянула под капот и отпустила пару замечаний, выдающих во мне автолюбителя толкового и грамотного (не зря учила с Алкой матчасть). Расхождение в цвете волос — сестрица-то моя на фото в документах платиновая блондинка! — юношу не смутило. Правильно: дамы имеют обыкновение менять окрас, это нормально. Я заплатила за сутки аренды, оставила парнишке сканы Алкиных документов и поехала. Поехала! Ио-хо-хо! Сама, одна, в тишине, без инструкций, советов и критики! И ничего сложного, скажу я вам! Особенно если сразу выехать на пустую дорогу и держать курс по навигатору. Я ехала в высшей степени аккуратно, притормаживала даже перед пустыми пешеходными переходами, никого не обгоняла, соблюдала все правила и скоростной режим и уже через четверть часа свернула на проселок, ведущий к дольмену. — Прямо один километр, — приятным женским голосом уведомила меня программа-навигатор в мобильном. И это было последнее, что я от нее услышала. Километр-то я проехала, а потом вдруг моя машинка остановилась. С чего вдруг — непонятно, но двигатель неожиданно заглох, все огонечки на приборной панели погасли, и мобильник — а в нем навигатор-Сусанин — тоже отключился. Блин, а я ведь знала, что возле дольмена аномальная зона, в которой вся техника глючит! Знала, но почему-то не думала, что это коснется и меня. — Это вообще как понимать? — спросила я непонятно кого, сидя в темной неподвижной тачке неизвестно где. Примерно в километре от съезда с шоссе — точнее не сказать. Приподнятое настроение рухнуло вниз, как сосулька с крыши, и едва меня не зашибло. Итак, диспозиция: время действия — двадцать два с чем-то, место — во глубине Кавказских гор. Темно, тихо, вокруг ни души, если не считать невидимых лесных обитателей. Некстати вспомнилось, что в окрестных лесах водятся агрессивные дикие кабаны и общительные медведи. А еще леопарды, выращенные в местном питомнике и торжественно выпущенные в дикую природу с личного благословения президента.