— В пятой. Она вытащила телефон и заказала такси. — Пожалуйста, Клавдия Степановна, отнесите домой мою сумку. Я не буду заходить в квартиру, сразу поеду к Кирюше. — Конечно, конечно, — закивала старушка. — Петюшка в садике. Когда подъехало такси, подруги заскочили в него, и машина медленно поплыла по улицам. — В нашем городе много пробок. — На Лику было страшно смотреть: белое, без кровинки, лицо и синие губы. — Черт знает сколько времени понадобится, чтобы доехать до проклятой больницы. Галя взяла ее за руку: — Успокойся. Только в спокойном состоянии ты все обдумаешь и примешь правильное решение. Подруга ничего не ответила. Несмотря на черепаший ход такси, они приехали к больнице через двадцать минут, и Лика сразу бросилась к медсестре в регистратуре: — Скажите, в какой палате Кирилл Дронов? Девушка хотела резко ответить, но, взглянув на лицо несчастной матери, передумала и посмотрела на монитор: — В седьмой, второй этаж. Не забудьте бахилы. Лика, как сомнамбула, натянула на себя голубые бахилы и рванула по лестнице. Галя едва поспевала за ней. Распахнув дверь в седьмую палату, несчастная мать упала на колени перед своим мальчиком и, целуя его холодную ручку, запричитала: — Сыночек, миленький, как ты? Кирилл улыбнулся, но ничего не успел ответить: в палату вошел доктор. — Если хотите узнать о его состоянии, давайте выйдем в коридор. Женщины последовали за врачом, оставив Кирилла одного. — Меня зовут Валерий Иванович. — Доктор, симпатичный мужчина средних лет, с пронзительными голубыми глазами, сочувственно посмотрел на Лику. — Мы получили результаты МРТ. У меня для вас грустные новости. Несчастная мать подалась вперед и хрипло прошептала: — Говорите. Валерий Иванович вздохнул: — У вашего мальчика опухоль мозга. Я думаю, она доброкачественная, но об этом рано говорить без дополнительного обследования. Лика вцепилась в его руку: — Что же делать, доктор? Он немного помолчал, будто собираясь с мыслями: — К сожалению, оперировать придется, даже если это «добро». Опухоль расположена в довольно неудачном месте, со временем она станет причиной того, что ребенок ослепнет и оглохнет. Чем быстрее вы сделаете операцию, тем лучше для всех. Лика еще сильнее сжала его руку: — Вы проведете ему операцию? Валерий Иванович вздохнул: — Я бы не рекомендовал проводить операцию в нашей больнице. Конечно, можно было посоветовать вам отправиться в Москву, но, к счастью, частная клиника доктора Протасова проводит такие операции — и очень удачно. Попытайтесь обратиться к нему. Лика наконец отпустила его руку и сжала кулаки: — Но это, наверное, очень дорого. Сколько будет стоить такая операция? Валерий Иванович пожал плечами: — Возможно, пару миллионов рублей. За границей вы бы заплатили раза в три дороже. — Спасибо, доктор. — Она повернулась и пошла к палате сына. Галя посмотрела на Валерия Ивановича: — Как вы считаете, у мальчика благоприятные шансы? — Если вовремя сделаете операцию, — бесстрастно ответил врач. — А теперь извините. Больные ждут. Галя попрощалась и бросилась за Ликой. Кирилл лежал в кровати бледный и грустный, и Галина увидела, что несчастная мать едва сдержала слезы. — Мама, я умру? — спросил мальчик дрожащим голоском, и Лика прижалась к его плечику: — Да нет же, мой хороший. Разве мама позволит тебе умереть? Он улыбнулся: — Ведь я нужен тебе и Петьке, правда? — Конечно, родной. Женщины ушли, когда молодая медсестра стала делать мальчику укол. В вестибюле Лика не сдержалась и дала волю рыданиям: — Скажи, Галя, за что, за что? Подруга погладила ее по спине: — Все образуется. Ты слышала, что сказал доктор? Может быть, опухоль доброкачественная. — Да, но все равно нужна операция. — Лика прижала пальцы к пылавшим вискам. — А где, скажи мне, я возьму столько денег? Конечно, я могу продать квартиру, но нам негде будет жить. Она стала раскачиваться из стороны в сторону, как китайский болванчик, и Галина схватила ее под руку: — Давай выйдем. Здесь лишние уши. Женщины вышли в больничный двор и сели на скамейку возле чахлого фонтана (ну почему в этом городе фонтаны были во всех больничных дворах?). — Я предлагала тебе заработать хорошие деньги, — осторожно начала Галина, опасаясь гнева подруги, — но ты отказалась. Мое предложение остается в силе. Глаза Лики злобно сверкнули: — Я не могу убить человека, тем более Сашку, которого знаю сто лет. — Да пойми, это уже не тот Сашка, которого ты знала, — оборвала ее Галина. — За эти годы он превратился в безжалостного убийцу. Что ты сказала бы, если бы узнала, что он похитил ребенка своего конкурента, а потом приказал убить мальчика, потому что тот видел похитителей? Что бы ты сказала, если бы узнала, сколько людей он самолично скинул со скалы? Твой ненаглядный Сашка перерезал горло девушке только потому, что она не захотела с ним спать. — Она смахнула капли пота со лба. — Я уже говорила тебе, почему никогда не подам на развод. Я много знаю, и чтобы не бояться меня, он обязательно заткнет мне рот. Я не доживу до развода: либо попаду в аварию, либо утону в море. Лика поежилась: — Но неужели ничего нельзя сделать? Галя обиженно вытянулась: — Ты думаешь, мне легко подписывать ему смертный приговор? Лика покачала головой: — Галя, мой ответ — нет. Я постараюсь раздобыть деньги другим путем. В нашем городе живут небедные люди, которые знали моего Витю. А еще по всей стране есть благотворительные фонды. Что-то соберут они, что-то наскребу я. Так что нет — и это окончательно. Галя пристально посмотрела на нее, словно ожидая, что подруга передумает, и, не дождавшись, процедила: — Ладно, как хочешь. Что ж, я желаю тебе удачи. — Спасибо, дорогая. — Лика втянула голову в плечи. Она пыталась убедить себя, что найдет деньги, но почему-то в это не очень верилось. Галя уехала в тот же день, сухо попрощавшись с подругой, а Лика, еле дождавшись утра, принялась искать деньги. Она обзвонила всех предпринимателей Приреченска, которых знала, и с горечью констатировала, что никто из них не собирался принимать близко к сердцу ее проблемы. Ее мальчик был самым дорогим человечком только для матери, для остальных же его имя значило не более чем пустой звук. Добрая половина предпринимателей сразу наотрез отказала, ссылаясь на какие-то трудности, а те, кто остался, отделались жалкими грошами. Тогда несчастная ринулась в благотворительные фонды, но оказалось, что все не так просто. Нужно было встать в очередь, подождать рекламы на телевидении и по радио, а все это занимало драгоценное время, которого, как уверял лечащий врач Кирилла, у них не было. Лика все же встала в очередь, надеясь на какое-то чудо, но оно не происходило. Зато после двух недель бесплодных поисков денег у Кирилла случился приступ, и его перевели в реанимацию. Валерий Иванович согласился провести Лику к ребенку с одним лишь условием — не более двух минут. Увидев бледного как полотно Кирилла, женщина чуть не упала в обморок. Врач вовремя подхватил ее и вывел из палаты. — Я не ожидал, что вы так отреагируете, — грустно сказал он. — Я не отказал вам только потому, что надеялся: вы ускорите процесс собирания денег. Болезнь прогрессирует. Химиотерапия не дает результатов. Нужна операция. Лика горько усмехнулась: — Доктор, может быть, вы подскажете, где найти эти проклятые деньги? Или, может быть, у нас есть хотя бы полгода?