Далее сама напрашивалась реплика: «Чую, русским духом пахнет!» - но Петрик ничего не сказал, только прошелся по хате, зачем-то заглядывая во все углы. - Что это с ним? - встревожилась Доронина, перехватывая половник, который она держала в руке, как ударное оружие ближнего боя. - А с тобой что? - Я кивнула на ее боевой половник. - Ты будто к рукопашной приготовилась! - Нет, всего лишь хочу вас супчиком накормить. - Дора расслабила напряженное лицо и сняла крышку с кастрюли. - Супец отличный, - подал голос Эмма, выглянув в проем люка, ведущего на его чердак. - Очень, очень рекомендую! - Наливай, - разрешила я Доре и села за стол. Вернулся Петрик. Свою довольную улыбку он где-то потерял и сделался если не хмур, то безрадостен. Я это отметила, но проигнорировала, списав на естественную усталость после нашей прогулки с приключениями. Напрасно. После трапезы, когда все обитатели нашей хаты разошлись по своим каморкам для послеобеденного отдыха, Петрик не успокоился. Я слышала, как он ворочается за стенкой, сердито сопя и расстроенно вздыхая. - Петь, ты чего не спишь? - не выдержав, позвала я шепотом. В дырке на месте выпавшего из доски сучка заблестел влажный глаз: - Бусинка моя, я прям не знаю, что думать! - По поводу? - Я подавила зевок. - Ты разве не почувствовала запах? - Чего-у-о? - зевок все же пробился сквозь ладонь. - Эксклюзивного парфюма Покровского! Этот притягательный аромат насыщен свежестью и чистотой, он содержит традиционные и современные ноты - сосны, розы, апельсина, белого кедра, эвкалипта, лимона и грейпфрута, а чувственная грань белого мускуса и амбры… - Короче! - попросила я устало. Спать хотелось неимоверно. - Короче, я сам составлял этот букет, это уникальная авторская композиция - мой подарок Артурчику на день рождения! - В голосе дарлинга послышались нотки скорби и отчаяния. - И этот запах - слабый, но отчетливый - идет от Дорониной! Сон с меня слетел. - Ты на что намекаешь? - А на что я могу намекать? Разве это не очевидно? - Мне - нет. - Ах, бусинка! - Влажный глаз из дырки в стенке исчез, и через мгновение Петрик уже стоял у меня на пороге. По бледному лицу красиво катилась сверкающая слезинка. Я села на кровати, похлопала по ней ладонью, приглашая страдальца присесть. Петрик не заставил себя уговаривать - бухнулся рядом со мной и зашептал самым трагическим голосом: - Все сходится! Сначала это ее странное отсутствие утром - с каких это пор Доронина бегает на заре? - Она же к бабке за молоком и хлебом… - Ха! К бабке! Скорее - к мужику! - Петрик заговорил живее, стремясь убедить то ли меня, то ли себя. - Как долго ее не было? Может, она не на рассвете ушла, а еще заполночь, и ночевала в другом месте? Это первое, что вызывает подозрение. Второе: утром Дорочка почему-то спешила выпроводить нас из дома. Третье: когда мы вернулись, от нее пахло парфюмом Артурчика, и была она вся такая томная, розовая, разнеженная… И четвертое: суп, который мы ели! - А с супом-то что не так? Он был очень вкусный. - Вот именно! Доронина не умеет готовить, у нее даже элементарный куриный бульон похож на грязную воду, в которой носки постирали! А супчик был вкусный, с прованскими травами - по фирменному рецепту Покровского! Это он придумал вместо картошки использовать кубики сельдерея, чтобы не вредить фигуре. - Петрик пустил вторую хрустальную слезу. - Ты все придумываешь, - сказала я, но неуверенно. - Да неужели?! - Мокрые глаза дарлинга сверкнули синими грозовыми молниями. - А белый джип в том дворе? Тебе напомнить, у кого из наших знакомых такая машинка? - У Покровского, - прошептала я, уже почти убежденная. - То есть ты думаешь, что у нашей Доры роман с твоим Артурчиком?! - А ты видишь какое-то другое объяснение? - М-м-м, даже не знаю… Постой, но зачем бы им встречаться здесь, на хуторе? - Затем, что Дора здесь! - Но ей необязательно сидеть на хуторе, она легко могла бы уехать! И они с Покровским спокойно встречались бы в городе! - Мне показалось, что я нашла неопровержимый аргумент. Нет, не нашла. - Да не может она уехать! - Петрик стукнул кулаком по лежанке. - Ты разве не знала? У Доры в городской квартире гости поселились. Какие-то родственники из глубинки - не настолько дальние, чтобы она могла им отказать, и не настолько близкие, чтобы ей хотелось жить вместе с ними. Вот она и отправилась с нами на хутор, чтобы тут это свое нашествие варваров переждать. За деньги Покровского, кстати говоря, ведь это он заплатил за аренду хаты. - Дружище горько усмехнулся. - Как хорошо она устроилась, наша Дорочка! И отдых на природе, и экономия на съеме жилья, и милый дружок под боком! - Не верю, - сказала я, как Станиславский. - И я не хочу верить, - понуро кивнул дружище. - Но факты, факты… Он убрел к себе, тяжело бухнулся на свое ложе, но не затих на нем, а продолжил вертеться и вздыхать. Я молчала, не зная, что сказать, чтобы успокоить друга. А тот зашебуршал активнее. - Ты что там делаешь? - забеспокоилась я. - Шнурки вяжу, - ответил мне сдавленный голос. Мое воображение мигом свило петлю из шнурка и заозиралось в поисках мыла. Я цыкнула на него, чтобы не распоясывалось и не пугало меня, вскочила с лежанки и побежала к Петрику. Он сидел на кровати, согнувшись в поясе и низко свесив голову: шнуровал высокие кеды. - Фу, отлегло! - Я обмахнулась ладошкой. - Ты куда это собрался? Дарлинг не просто так шебуршал - интригующе экипировался. Спортивные штаны, футболка из лайкры - все черное. На ногах классические темно-синие кеды. - Я должен в этом разобраться, - закончив со шнурками, Петрик встал, собрал золотистые кудри в кулак, схватил их резиночкой и спрятал под бейсболкой - тоже черной. - Доронину спрашивать бесполезно - она не признается, Артурчик, ты сама видела, прячется и не выйдет ко мне для разговора. Но я знаю, кто мне поможет: ведьмак! - Дружище потопал ногами, проверяя, удобно ли ему в кедах, и застегнул на поясе черную кожаную сумочку. - Он скажет мне, прав ли я в своих подозрениях. И если да, то сварит отворотное зелье для Доры. - Петь, что за бред! - Я растопырилась в дверном проеме. - Не останавливай меня, Люся, я пойду, - сказал Петрик так просто, что я поняла: да, пойдет. Остановить не получится. Что было делать? Я вернулась к себе и закопалась в чемодан, отыскивая что-нибудь подходящее для визита к лесному ведьмаку. - Вот, худи цвета хаки, - посопев у меня за плечом, Петрик протянул руку и безошибочно выхватил из вороха тряпок нужную. - Самое то: мы будем смотреться органично. Как стильный ниндзя и девочка-Рэмбо. Хочешь, я дам тебе свои любимые зеленые тени, чтобы нарисовать полосы на лице? - Самому бы тебе дать, - проворчала я, из деликатности не закончив фразу и не прояснив соответствующее намерение. Тем более - не осуществив его. А зря. Всего несколько крепких шлепков, отвешенных по чьей-то черной джинсовой попе, могли бы разительно изменить сюжет. Тихо, чтобы не потревожить Эмму и Дору, мы выскользнули со двора и уже знакомым путем направились к избушке ведьмака. - Ой, бусинка… У тебя деньги есть? - спохватился Петрик уже под дубом. - Нет. - Я развела руками, показывая, что ничего с собой не взяла, и указала подбородком на поясную сумку друга: - А у тебя? - У меня тут только самое нужное - блеск для губ, расческа, пузырек с антисептиком и банковская карточка, а он же, наверное, наличку захочет. - Петрик расстроился. - Значит, потом принесем ему наличку. Или, ты думаешь, здешняя экономическая модель не допускает обслуживания в кредит? Мы в сомнении посмотрели на избушку. Вечерело. Заходящее солнце уже запуталось в кронах деревьев на дальнем конце поляны. Тень раскидистого дуба уползла с нее, и просторная лесная прогалина была как на ладони. Приличного размера площадку, окруженную лесом, почти полностью занимало домовладение ведьмака. Он только дуб не прихватизировал, позволив ему остаться за забором. - А ведь это, наверное, самозахват, - зачем-то сказала я. - Незаконное сооружение! - Нам это без разницы, мы не кадастровая служба, - отмахнулся Петрик. - Меня другое беспокоит: примет ли он нас без записи? - Об этом надо было думать раньше, теперь-то уж чего. - Я пошла к забору. - Давай посмотрим, что там за обстановка, и решим - ломиться внутрь или идти к Никитишне записываться в очередь на прием. Мы уже привычно присели под забором и заглянули в щели между бревнами. - Что-нибудь видишь? - спросил Петрик.