Все смотрят на нее. Отлично. Она оглядела присутствующих, купаясь в их внимании, а затем слегка наклонила голову в сторону Боннера и заговорила: – Благодарю вас, генерал. Уверена, что нам всем стало спокойнее, теперь, когда шпионские спутники экспатов, летавшие у нас над головами, были сбиты. * * * В ответ на комплимент Боннер улыбнулся, не позволив просочиться в эту улыбку ни единой капле презрения. Разве не объяснял он ей четыре минуты назад, что это спутники связи, вращающиеся вокруг Луны, а не Земли, и что они сожжены, а не сбиты? Но он промолчал. Президент – идиотка, но идиотка, облеченная властью. Его карьерный рост застопорился на звании бригадного генерала не один год назад, но потом выбрали президента Джонсон, только что попавшую из своего ток-шоу прямиком в Сенат. Как и все в Вашингтоне, он читал ее автобиографию, но не только ее – он просмотрел старые видео с ее шоу, проштудировал ходившие в Голливуде слухи. И многое узнал. Узнал, что Темба не любит, когда ей перечат. Хорошо запомнил, и его карьера снова пошла в гору. Говори, когда это уместно, и молчи, когда уместно промолчать. Темба любит публику, и если ты поможешь ей хорошо выглядеть перед публикой, она станет твоим лучшим другом. Заговорил генерал Рестиво, через два кресла от него: – При всем уважении к тому, что сделали ВВС… – ВКС, – поправил его Боннер. – Да, извините, при всем уважении, мадам президент, я должен спросить, как это приближает нас к достижению наших целей? Президент повернулась к Рестиво с холодной, с оттенком предостережения, улыбкой: – Что? Рестиво прокашлялся. – Чего мы пытаемся этим добиться? Боннер сдержал желание покачать головой. Иисусе. Задавать президенту такие неудобные вопросы? Будь Рестиво его непосредственным подчиненным, ходить бы ему с двумя звездочками и выговором с занесением в личное дело до пенсии. Улыбка президента исчезла окончательно. – Я думала, что я уже это ясно сказала. Экспаты уже почти десятилетие обворовывают нашу экономику – тащат у нас заводы и рабочих. Они не платят налоги! Страна в опасности, и нам нужны деньги. – Да, но… – Я не закончила, генерал! Эти люди должны платить налоги. Это не какой-то новый закон, Саймонс мне объяснил, что экспатов обязали платить налоги со своих доходов уже более века назад. Эти люди думают, что могут пользоваться всеми преимуществами, учась в школах, ездя по дорогам, всем, что дает наше общество, а потом просто уехать, не сделав справедливого взноса в это общество? Смысл всего именно в этом, генерал. * * * Генерал Рестиво понимал, что ни черта не смыслит в политике, но четко понимал, что сейчас не время и не место высказывать свою точку зрения насчет ценности государственных школ, равно как и говорить, что экспаты платят за заводское оборудование золотом, настоящим, а не на бумаге, и это лучше, чем простой этого оборудования в течение всей Долгой Депрессии. Нет. Он ограничится строго одной темой. – Мэм, я согласен целиком и полностью. Безусловно, эти люди действуют наперекор политике государства. Он пригляделся к выражению ее лица. Сработало ли? Да, похоже, президент смягчилась. Пусть и немного. Оставалось лишь надеяться. – Мой вопрос в том, есть ли у наших действий сформулированная цель и как наше применение силы служит ее достижению? Если настроение президента и смягчилось после первых двух фраз, это было ненадолго. Когда Рестиво закончил говорить, у нее было такое лицо, будто она лимон откусила. – У меня нет на это времени, – сказала она и повернулась к Боннеру: – Генерал, объясните все полковнику. Ого, полковнику? Президент точно могла разглядеть две звезды у него на погонах, как и четыре у Боннера. Если верить офицерским сплетням в Пентагоне и Национальном Координационном Центре, она еще сенатором такие номера откалывала, намеренно неправильно называя звание военного. Рестиво сделал вид, что не заметил этого. Раз уж влез в это дело, какой прок обращать внимание на ничтожные оскорбления? Боннер смирился с неизбежным и принялся объяснять. – Генерал Рестиво, президент говорила со мной долго и весьма откровенно. Ее, по вашему выражению, «сформулированная цель» заключается в том, чтобы экспаты были наказаны и чтобы это могло послужить основой для наших дальнейших действий. Рестиво подметил, как понравились президенту слова насчет «откровенности». Она снова улыбалась. Сам он кивнул. Была надежда, что его слова выведут ее из состояния идиотизма, но она не оправдалась. А уж вовремя признать поражение генерал всегда умел. Да, было бы здорово, если бы прозвучали нормальные военные формулировки, «сдерживание», «лишение способности вести боевые действия», а не это расплывчатое «запугивание». А еще было бы здорово сказать Боннеру, что его фраза насчет «основы для наших дальнейших действий» – первоклассная чушь, достойная Управления санитарного надзора. Но «здорово» в банк не положишь. К «здорово» не прилагается пенсия. Он пытался придать политической дискуссии полезную направленность, задав конкретный вопрос, и у него ничего не получилось. И расплата за это – сносить унижения. По полной программе. И он кивнул Боннеру. – Благодарю, генерал, теперь я все понял. Он коротко поклонился в сторону Тембы. – Мадам президент, прошу прощения за недоразумение. Выражение лица президента снова стало нейтральным. Ладно. Лучше, чем ничего. – И еще один вопрос, мэм. Я докладывал вам о наших работах по тренировкам пехотинцев в условиях ВКД, чтобы мы могли вести на Луне боевые действия, если потребуется. Комплектация и тренировки проходят хорошо, но я ничего не знаю насчет средств, которые у нас имеются для доставки войск на этот театр военных действий. – Генерал, с этим все в порядке. О’кей, народ, думаю, на этом мы закончим собрание. Генерал Боннер, задержитесь, пожалуйста, у меня есть еще пара вопросов. Генерал Рестиво встал, взял в руки планшет и вышел. Глава 19 2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, офис компании «Бенджамин и Партнеры» Майк открыл стеклянные двери юридической фирмы, продолжая говорить по телефону. – Вроде хорошо, малыш. Ты когда вернешься? О’кей, передай от меня привет. Ага, я уже у Лоуэлла, надо идти. Он убрал телефон в карман и огляделся. С тех пор как он последний раз здесь был, офис расширили. Должно быть, дела у них идут хорошо. Молодая секретарша за столиком увидела его и улыбнулась. – Мистер Мартин. Майк кивнул в ответ и подошел к ее столу. В этот момент из переговорной вышел Лоуэлл с клиентом. Майк остановился у стола, давая им закончить разговор. Спустя мгновение Лоуэлл пожал руку клиенту и повернулся к Майку. Оглядел его с ног до головы и слегка улыбнулся. – Майк, я знаю, что ты формальности не любишь, и меня действительно тронуло, что ты решил приодеться по случаю. Майк поглядел на себя и понял, что одет в старый комбинезон. – Иди на хрен, Лоуэлл. В одной из ГПМ были проблемы с гидравликой… – Пятна масла просто чудесные, но мне особенно нравится дыра на локте. Большая часть клиентов теперь не обращают внимания, но ты? Тебе не плевать. – Поверить не могу, что плачу тебе за то, чтобы ты надо мною издевался. – Ты и не платишь, а платишь только за советы в области юриспруденции. Но, честно сказать, тебе стоило бы платить мне за издевательства. Раб, держащий лавровый венок, стоит дешево, но вот тот, кто при этом может на ухо советы шептать… – Чо за хрень ты несешь? Лоуэлл ухмыльнулся. – Пустяки. Пойдемте? Он ткнул большим пальцем в сторону переговорной. Майк двинулся следом за ним. Они едва уселись за стол, как в дверь просунула голову секретарша. – Мистер Мартин, вам кофе принести? Майк улыбнулся.