Сердце заколотилось в груди, как сумасшедшее – вот тварь! Забрав у Дины любовь всей жизни наигралась и бросила, как маленькая девочка, которая так и не повзрослела. Вариант любовника пришелся Дине настолько по душе, что она принялась усиленно подгонять под него все происходящее. Только ради новой большой и светлой любви Вероника могла пойти на подобное предательство. Возможно, Родион ей тоже изменил и поэтому она решила его наказать столь изощренно? Но дети, стала бы она инсценировать собственное похищение и убийство имея маленьких детей? А почему нет? Понадеялась, что они маленькие и все равно все забудут, когда подрастут. Или взрослые им ничего не скажут, придумают дурацкую версию про командировку. В этой постановке была вся Вероника – эффектно и бессмысленно. Дина почти убедила себя, что подруга встретила такого же ненормального с патологической страстью к театральным эффектам, но даже в угаре разгулявшегося воображения, она не могла не понимать, что в ее версии есть одна довольно весомая загвоздка. Вероника просто не могла завести любовника. Встречаться с посторонними при детях было слишком рискованно, Злата уже достаточно взрослая, чтобы обмолвиться о встречах отцу. А без детей Вероника из дома практически не выходила. Злата не ходила в садик. Вначале Вероника пыталась сдать туда дочь, но девочка начала болеть и каждый раз при расставании душераздирающе рыдала. Родион и его родители воспротивились издевательствам и заставили Веронику забрать дочь домой. Няню ей запретили. Вероника же сидит дома, ничем не занята, почему бы и не заняться собственным ребенком? И хотя сама Вероника заливалась в сети о том, что с удовольствием бросила работу, чтобы полностью посвятить себя детям, Дина знала правду – подруге просто хотелось жить легко и красиво, офису она предпочитала салоны красоты. Но дети ей в этом мешали. Ей приходилось повсюду таскаться вначале с дочерью, а затем к ним присоединился еще и сын. Любовник в такой ситуации – это нечто из области фантастики. Но должен был существовать кто-то еще. Кто не вызвал бы подозрения. И даже, если бы Злата проболталась Родиону, что видела этого человека рядом с мамой, он бы не стал задавать вопросы. Подруга? Может быть. Хотя появись у Вероники близкая подруга Дина бы об этом знала, ведь она пристально отслеживала всех, кого Вероника светила в сети. Дина даже знала всех основных комментаторов подруги, так называемых «сетевых хомячков», половина из которых были скучающими пенсионерками, а половине требовалась справка из психоневрологического диспансера. Никакая близкая подруга в сети не фигурировала. Значит, они общались за ее пределами и, наверняка, с помощью мессенджеров, ведь разговоры по телефону могла услышать Злата. Скорей всего у Вероники есть еще один телефон, и она забрала его с собой, исчезнув. Круг замкнулся. Дина остановилась, как вкопанная. Камеры! Ну, конечно же, ей нужно просмотреть запись с камер наблюдения. Следователь обмолвился, что на них видно, что Вероника не выходила из дома. Но также на камерах должно быть видно, если мимо дома проезжала машина сообщника. Они ведь не знали, что искать, поэтому, наверняка, и не обратили внимание на проносящийся мимо транспорт. А Дина знала. Нужно посмотреть записи и найти машины, которые частенько проезжали мимо дома Вероники и Родиона в последнее время и которые были рядом в день исчезновения Вероники. Ее сообщник мог просто свернуть в глухой переулок, начинающийся сразу за домом Родиона и Вероники, припарковать машину возле боковой калитки. И если Вероника скользнула туда, то камеры этого не покажут. В переулке их нет. Дело за малым – посмотреть записи. От возбуждения бухало в ушах и где-то в области сердца, начала болеть голова. Дина поспешила к дому Родиона, надеясь, что тот по-прежнему у родителей, ждет новостей о пропавшей, и в доме никого нет. Она предвкушала, как удостоверившись в собственной правоте и отыскав нужную машину, направится в теплый гостеприимный дом родителей Родиона, выложит всю правду о пригретой на груди змее и, возможно, останется в этом доме пока Родион не уладит все формальности и не разведется со стервой. Она, Дина, конечно же его простит. Поломается для приличия, но не очень долго. Интересно, сможет ли Злата когда-нибудь назвать ее мамой? Наверное, лучше не говорить ей всей правды, пока она не повзрослеет, чтобы лишний раз не травмировать. Дина вдруг остановилась, как вкопанная посреди улицы, пораженная неприятной догадкой. А что если Злата ее возненавидит? Решит, что она заняла место матери? Нет-нет, наверное, придется рассказать малышке все, как есть. О том, что ее мать была больна, также, как и ее бабушка. Погруженная в собственные мысли Дина добралась до дома Родиона быстрее, чем рассчитывала. Очнулась лишь оказавшись в знакомом переулке. А что, если за домом следят? Хотя, зачем им следить? Они же не думают, что преступник действительно возвращается на место своего преступления? Да и было ли преступление это еще неизвестно. А что, если полицейские все еще продолжают опрашивать свидетелей? Ей следует быть осторожной, чтобы не попасться им на глаза. Будет сложно объяснить свое присутствие возле дома пропавшей. Хотя, неужели она не имеет правда приехать и поддержать Родиона? В конце концов, они не чужие друг другу. Вцепившись пусть и в весьма сомнительное, но объяснение Дина решила пойти ва-банк. Сейчас она позвонит во входную дверь и, если Родион дома, то она уговорит его просмотреть запись с видеокамер вместе. А если нет, то она просто обойдет дом и проникнет в него с заднего входа, как в прошлый раз. По привычке натянув шапку почти на нос и пониже опустив капюшон, Дина вошла во двор, еще вчера утром выглядевший словно умопомрачительная декорация, а сегодня уже растерявший всю привлекательность вкупе с оттенками багряного, охрового и густо-оранжевого. Их всех одним мазком перечеркнул мрачный серый цвет. Садовая мебель отдана на растерзание дождю и ветру, ее не прикрыли даже чехлами. Столик, на котором еще вчера сверкал хрусталь и красовались изысканные угощения, был облеплен мокрыми листьями. Жесткие струи дождя били прямо в лицо. Ускорившись, Дина решительно подошла к двери и поднесла руку к звонку. На несколько мгновений заколебалась. Сердце билось так сильно, что казалось вырвалось из груди и поднялось куда-то к горлу. Рука предательски задрожала, голова раскалывалась от боли. Если сейчас Родион откроет дверь, она не сможет ничего ему сказать. Просто расплачется, как идиотка. Ей хотелось развернуться и убежать. Но подгоняемая страхом, что кто-то все-таки наблюдает за домом и ей лучше придерживаться собственной легенды до конца, она заставила себя нажать на пупочку звонка и прислушаться к разливистой мелодии, немедленно прокатившейся по всему дому. Пустому дому. Родиона в нем не было. С трудом удержавшись от того, чтобы не прислониться лбом к холодной черной двери, выкованной на заказ (почему она до сих пор помнит рассказы владельца об этом доме?) Дина спустилась с крыльца, обошла дом с правой стороны и по мощеным кирпичным дорожкам двинулась к черному входу. Ноги стали пудовыми. Не удержавшись, она все-таки огляделась по сторонам, но не обнаружила никаких признаков наблюдения. Двор был пуст, если не считать листьев, которые разгулявшийся ветер с особенной ожесточенностью разбрасывал по ухоженным лужайкам. Задний двор упирался в высокую глухую стену, отделявшую двор Вероники и Родиона от небольшого парка, служившего, в свою очередь, двором для особняка какого-то чиновника. Справа такая же глухая стена отгораживала их от тщательно охраняемого военного склада, которым пользовались крайне редко. А слева высокая кирпичная стена, увитая плющом, выходила в узкий тупиковый переулок, на другой стороне которого стоял соседский дом, в котором недавно сменились жильцы. Предыдущие владельцы – многодетная семья – решили вырваться из города и уехать поближе к природе, а на их место въехала одинокая женщина, не слишком интересовавшая Дину. Она лишь мельком отметила, что хотела бы в ее возрасте иметь возможность купить такой шикарный дом, и после этого забыла о ней. Направляясь к окошку, она все-таки бросила беглый взгляд на кирпичную стену – не видно ли то, что происходит во дворе из соседского дома? Вдруг эта женщина имеет привычку исподтишка наблюдать за соседями? Убедившись в том, что ни с первого, ни даже со второго этажа соседнего особняка невозможно было разглядеть то, что происходило во дворе дома Родиона, Дина вздохнула с облегчением. Что-либо увидеть можно было лишь засев на чердаке с биноклем. Вряд ли незнакомая женщина так коротает свои дни. Чувствуя себя в относительной безопасности, Дина проделала вчерашний путь. Сняла куртку, скользнула в открытое окошко ногами вперед, благополучно приземлилась на стиральную машину и прикусила губу, чтобы не закричать от боли, когда объемную грудь сжало крошечное пространство. Очутившись внутри дома, она по-хозяйски распахнула дверь, ведущую из подвала в гостиную, и решительно направилась к серебристому ноутбуку, по-прежнему лежащему на барной стойке. Введя пароль, Дина принялась лихорадочно искать нужную ей программу. В том массиве информации, который она скачала в прошлый раз и просмотрела на компьютере в библиотеке, нашлись лишь рабочие документы Родиона и пара семейных видео. Ничего похожего на записи камеры наблюдения не было. Возможно, видео пишется в домашнее облако? Нужную ей программу она отыскала быстро и, нажав на иконку, замерла. Пока программа загружалась, Дина лихорадочно соображала. Самой соваться к следователю с такой информацией нельзя, ее просто посадят за несанкционированное проникновение в чужое жилье. Если сейчас она обнаружит подтверждение своей теории и вычислит нужную машину, ей надо будет обязательно поговорить с Родионом и уговорить его сказать, что это он нашел читательский билет и потянул за ниточку, которая привела его к просмотру видео. Дина не успела додумать, а программа загрузиться, как тяжелая металлическая входная дверь без предупреждения распахнулась, и она услышала родной голос: – Ника, Ника это ты? Ты вернулась? Словно птица, попавшая в силки, Дина заметалась по гостиной, совершая одну за другой несусветные глупости. Вначале она кинулась к дивану и решила спрятаться за ним, но тут же отвергла эту идею, Родион ее увидит и решит, что она задумала что-то нехорошее. Иначе, зачем ей прятаться? Хотя, для начала ей предстоит объяснить, что она вообще делает в его доме. А что, если сейчас залезть под диван и встретиться с Родионом в другой раз? Дина плюхнулась на пол и попыталась, распластавшись, ввинтиться в узкое пространство между полом и невысоким кожаным диванам. Естественно, потерпела сокрушительное поражение. Диван был модным, низким и совершенно не приспособлен к тому, чтобы под него залезали. С запоздалой мстительной радостью Дина заметила ком пыли и детскую игрушку, валявшиеся под модной мебелью – хозяйка из Вероники так себе. Шаги Родиона раздавались все ближе. Вот он остановился, увидел включенный компьютер и на его экране собственное крыльцо, обозреваемое камерой наблюдения. Идиотка! Если уж решила прятаться, то надо было закрыть компьютер. Зачем она вообще прячется? Как она теперь все ему объяснит? – Кто здесь? Ника, это ты? – голос Родиона сорвался на истерический визг, – я звоню в полицию! – Не надо полиции! – Дина села на пол и устало уставилась на Родиона. На секунду увидела себя со стороны – выглядит, как умалишенная. Растрепанные волосы, красное лицо, мятая пыльная одежда. – Дина? – в голосе Родиона вдруг послышался страх. Дина с удивлением посмотрела на бывшего любовника. Опираясь на модный диван, она попыталась встать с пола, как вдруг Родион внезапно попятился. – Не двигайся, я вызываю полицию, – снова залепетал он и принялся лихорадочно хлопать по карманам в поисках телефона, а Дина неожиданно осознала, что он ее боится. – Родя, ты что, не надо, зачем полиция? – встав на ноги, Дина подняла руки в тщетной попытке его успокоить и сделала шаг вперед, – мне надо с тобой поговорить по поводу Вероники. Мне кажется, я знаю, что случилось. – Конечно, ты знаешь! Ты же убила ее, да? Стерва ненормальная! – внезапно завизжал Родион, а Дина, замерев, в неверии уставилась на него. Что? Он правда считает, что это она что-то сделала с Вероникой? Неужели, он совсем ее не знает? – Родя, ты что, что ты такое говоришь? – жаркая волна обиды и разочарования захлестнула с головой. Помимо воли из глаз брызнули слезы. Как он мог? Неужели, он действительно так думает? Ей нужно все ему объяснить! – Родя, нет, ты не понимаешь, я тут не при чем. Это она сама! Она все подстроила, я тебе сейчас все объясню. Ты только успокойся, давай поговорим, – тщетно борясь с рыданиями, Дина попыталась подойти к Родиону, но тот шарахнулся от нее, как от дикого зверя, и обнаружив телефон, принялся судорожно вводить код разблокировки. – Не приближайся, – его голос сорвался на визг, а Дина вдруг увидела перед собой незнакомца. Испуганного и какого-то женственного. Казалось, еще чуть-чуть и у Родиона начнется самая настоящая истерика. С удивлением она поняла, что в их паре он никогда не был мужчиной. – Родион, перестань истерить, – внезапно успокоившись четко и ясно попросила она, а тот замер с разблокированным телефоном в руках. – С Вероникой все в порядке, она сама подстроила свое исчезновение. Она ходила в библиотеку, брала там книги о том, как исчезали женщины и их не находили, пока они сами не объявлялись. Она почти полностью повторила исчезновение американской домохозяйки Джоан Риш, – Дине понравилось, как она это сказала. Спокойно, уверенно, уравновешенно. Это должно подействовать, Родион успокоится, и они поговорят. Родион, тем временем, смотрел на нее, не мигая и пытаясь обработать весь тот массив информации, который услышал от нее. Несколько раз он открывал рот, чтобы что-то сказать, но у него ничего не получалось. В конце концов, он прошептал: – Ты больная, – опустив глаза на экран, он лихорадочно принялся искать чей-то номер. – Не надо никуда звонить, – воскликнула Дина и решительно направилась к Родиону, – позволь мне объяснить, ты сам поймешь, что это Вероника все придумала. Наверное, чтобы еще больше раскрутить свои дурацкие соцсети. – Не приближайся! Уродка ненормальная, – вдруг заорал Родион, отшатываясь от нее к двери, и нажимая на иконку вызова. Дину бросило в пот. Он, наверняка, звонит тому следователю с холодными глазами. При мысли о том, что ей придется объяснять, почему она два раза вторглась без приглашения в чужой дом, обыскала его без ордера, скрыла от следствия важную улику и совершила еще ряд идиотских поступков, она вдруг впала в панику. Не понимая толком, что творит, Дина кинулась к Родиону и изо всех сил вцепилась в его руку, пытаясь забрать телефон. – Не надо никому звонить! – прохрипела она, а Родион, неожиданно собравшись с силами, изо всех сил оттолкнул ее. Дина отлетела на несколько метров и чуть не упала, врезавшись в спинку модного дивана. И словно пелена упала. Ярость, злость, отчаяние и обида, копившиеся все последние годы, захлестнули с головой. Не соображая, что творит, Дина вдруг резко разогналась и бросилась на Родиона, пытаясь вырвать из его руки чертов телефон, уже заговоривший мужским голосом: – Алло, Родион Сергеевич? Что у вас происходит? – глухо требовала трубка, а Дину заколотило от ужаса – следователь! Ей удалось вцепиться в телефон, но Родион, не удержавшись на ногах под весом ее тела, вдруг покачнулся и начал падать. Телефон выпал из руки и по гладкому белоснежному полу отлетел под тумбочку, а сам Родион, падая, неловко взмахнул руками и странно изогнувшись ударился головой о мраморный столик, стоявший в прихожей, и, опрокинув его, упал на пол, закрывая глаза. С трудом устоявшая на ногах Дина с ужасом увидела, как из-под его головы вытекает тоненькая струйка крови. – Нет, Родя, нет! – заорала она, перекрывая голос, несущийся из трубки. Рухнув на колени, она поползла к Родиону, тщетно силясь рассмотреть вздымающуюся грудь и услышать дыхание. Что-нибудь, что сказало бы ей, что все происходящее просто адское недоразумение, что Родион жив, он лишь ударился головой, но сейчас придет в себя, выслушает ее и согласится, что во всем виновата лишь Вероника, только она. – Родя, – тихонечко провыла она, – Родечка, пожалуйста, перестань, Родя. Ну, давай, не надо меня пугать. Она протянула руку, чтобы потрясти его за плечо, но ее остановил суровый оклик: – Нет, не трогай его. Дина в ужасе отпрянула, не удержавшись и шлепнувшись на пол. Подняла затравленный взгляд и уставилась на женщину средних лет, с темными волосами и бледной кожей. Она показалась ей знакомой, где-то она ее уже видела. – Не трогай! – еще раз властно распорядилась женщина, входя в дом и плотно закрывая за собой дверь. – Родион Сергеевич, я сейчас к вам приеду, – продолжал хрипеть телефон. Женщина подняла его и нажала на кнопку отбоя. – Я помогу тебе, но нужно действовать быстро, – решительно объявила она и, подойдя к Родиону, уставилась на него. Наклонилась ниже, не касаясь, попыталась услышать дыхание. – Он мертв, – объявила она через несколько секунд, – скоро здесь будет полиция и тебе светит пожизненное. – Кто вы такая? – язык не слушался, распух и занял собой весь рот. В горле саднило. Руки заледенели и стали пудовыми. – Я та, кто помог Веронике исчезнуть, помогу и тебе. Только действовать надо быстро, пойдем. Женщина решительно протянула руку Дине, а та, ничего не соображая, поддалась. Встав с пола, она направилась вслед за женщиной, отчаянно пытаясь понять, что происходит. – Где твоя одежда? – потребовала та, останавливаясь на пороге. – На улице, возле заднего входа, – зубы отбивали такую дробь, что Дине пришлось повторить два раза, прежде чем женщина поняла ее. Дина впала в странное состояние, между бодрствованием и сном, притупляющее все эмоции, от которых можно было сойти с ума.