Жаби всё время подпрыгивает на месте. Она заткнула рот рукой. Но больше она сдерживаться не может. Она должна задать лису вопрос, хотя Гордон считает, что это невежливо. ЖАБИ: ПРИЗНАВАЙСЯ, ТЫ СЪЕЛ МОЮ МАМУ? Жаби кричит так злобно, что все подскакивают от неожиданности. Лис смотрит на неё, но потом подходит ближе и обнюхивает. ЛИС: Это ты тогда убежала по льду? Ты бежала очень быстро. Жаби кивает. ЛИС: Что за чёрт! Почему я всегда во всём виноват! Не хочу с вами разговаривать… Жаби плачет. Лис смущён, ему стыдно. ЖАБИ: Мне будет очень грустно, если окажется, что ты съел мою маму. Пауза. ЛИС: Нет, клянусь, в тот день я остался без ужина. Я так хотел есть, что в животе урчало и всё скручивалось. Нет, те мыши, наверно, так где-то и сидят. Иногда я чувствую их запах, но где он, понятия не имею… Допрос был окончен, и Жаби не знала, что делать дальше. — Спасибо, — сказала она. Она отдала честь, резко развернулась и промаршировала прочь. Маленькие полицейские тоже отдали честь и последовали за ней. Гордон сказал: — Надеюсь, что нам, полицейским, больше никогда не придётся тебя допрашивать. Отдал честь — и марш прочь. — Чем же мне питаться? — спросил лис. У Гордона не было ответа. Он просто ушёл. Глава 8. Где на Пещерном острове пещера? Гордон бегом догнал остальных. Они направлялись к водопаду, чтобы ещё раз всё хорошенько обнюхать. — Твоя мама жива, — задыхаясь, выговорил он. — Если ему можно верить, — сдержанно заметила Жаби. — Я ему верю, — сказала Гертруда. — И мне его жалко. Гордон опустился на камень. Суне сел рядом. Пока мыши разнюхивали следы, заняться им всё равно было нечем. — Перекусим? — предложил Гордон и начал открывать рюкзак. — У меня есть миндальные подушечки, сахарные спиральки и клубничные корзиночки. Что будешь? Суне никак не мог выбрать. После сахарных спиралек придётся мыться… Хмм. Может, корзиночки… Он уже почти определился, но Гордон вдруг застегнул рюкзак на молнию. — Впрочем, нет, оставим на потом, когда найдём Жабину маму! — прищурившись, сказал он. Суне посмотрел на него и спросил, что он имеет в виду. — Это будет награда, — объяснил Гордон. — Нашёл маму — получи кекс! Так и думается быстрее, и мысли умнее. — Мы что, должны догадаться, где она? — спросил Суне. Гордон кивнул. Он считал, что им известно достаточно, чтобы вычислить, где она находится. Просто путём рассуждений. — Хмм, — сказал Суне и подпёр рукой голову, как настоящий мыслитель. Некоторое время он сидел совершенно неподвижно. — Думать — это трудно, — сказал Суне. — Ты не мог бы мне помочь? — Да, вот тебе несколько наводящих вопросов. Живы ли мама и другие дети? — Да, — ответил Суне. — Они далеко отсюда? — Нет, — ответил Суне. — Ведь здесь иногда чувствуется их запах. Так сказал лис. — Где же они? Суне встал и осмотрелся, но ничего не увидел. Тут как раз вернулись Жаби и Гертруда. Они сели, очень опечаленные. Никаких следов. И тогда Суне кое-что придумал. — Может, мне написать стихотворение, — как принято у полицейских… — Давай-давай, — сказал Гордон. — Напиши. Может, так тебе удастся ухватить мысль, которая вертится у тебя в голове. Суне глубоко задумался. Все пристально смотрели на него. Наконец он сказал: Где же этот грот, где прячется наш крот? — Крот?! — воскликнула Жаби. — Моя мама не крот, моя мама — мышь, самая симпатичная мышь на всём белом свете. Суне покраснел. — Я не смог подобрать никакой другой рифмы… — Понятно, — сказал Гордон. — В этих стихах рифма не нужна. Попробуй ещё раз! Получишь кекс! Суне сказал: Где на Пещерном острове пещера? Ведь остров называется Пещерным, а значит, здесь есть пещера — иначе это было бы очень странно. Они всё здесь облазили и не заметили ничего, похожего на пещеру. — Браво! — похвалили все Суне в один голос, и Суне снова покраснел. — Мы подошли к чему-то очень важному, — сказал Гордон. — Нам не нужно искать маму. Нам надо найти пещеру, где можно надёжно спрятаться от лиса. Мама — в пещере. Где пещера, Суне? Суне опять принял позу мыслителя, подперев рукой голову. А потом аж двумя руками. Он задышал часто-часто, как будто рассердился или как будто хотел поднять что-то по-настоящему тяжёлое. И крепко зажмурился.