— Думать — это работа! — сказал Гордон. И тогда Суне встал. И прочёл звонким голосом: Лис боится одного. Что шерсть промокнет от воды. Суне выдохнул и сел. Остальные задумались. — Да! — воскликнули они. — Ты догадался! — А теперь мне можно кекс? — спросил Суне. — Клубничную корзиночку. — Подожди, вот найдём маму… Но где же эта пещера? И тогда поднялась Гертруда. Она взяла Жаби за руку и потащила за собой. Они пошли прямиком к ручью, прямиком к водопаду. У ручья лежали камни, по которым можно было пройти, не замочив ноги. Гертруда и Жаби шагнули в водопад, под струю воды. И исчезли. Глава 9. Объятия и облизывания На Жаби и Гертруду обрушился поток воды. Их почти прижало к земле. Но они прошли водопад насквозь. И очутились в большой тёмной пещере. — Э-ге-гей! — крикнула Жаби, а эхо отозвалось: «э-эй, э-эй, э-эй». Когда глаза привыкли к темноте, Жаби увидела, что в пещере полным-полно кроватей, подушек и тряпочек вроде тех, что была у неё. К Жаби подошла маленькая мышка. — Неужели это ты! — воскликнула Жаби. Это была её сестра, та самая, с которой они спали в одной кровати. — Я знала, что ты жива, — сказала сестра. — Я ждала тебя. — Моя сестричка, — заплакала Жаби и обняла её. Ну и ну, да они так похожи, подумала Гертруда. Те же глазки, тот же голос и одинаковая одежда. — Мама! Братья и сёстры! Да, в пещере стояла мама. И пятнадцать братьев и сестёр. Половина — старше Жаби, но малыши успели догнать старших, и теперь все были одинакового роста. Жаби сняла мокрое платье. Она подбежала к маме и втянула носом её запах. — О, мамочкин любимый родной запах, — радостно вздохнула она. — Ты жива! — воскликнула мама. — Где ты была? — А ты где была? Всё время здесь, в пещере? И они принялись обниматься и облизывать друг друга. Мордочка у Жаби намокла. Она была счастлива. Тем временем Гордон и Суне тоже пробрались в пещеру. Пробегая под водопадом, они затаили дыхание. — Ну и ну, — отфыркиваясь, сказал Гордон. — Какие же вы молодцы, маленькие полицейские! — Это оказалось совсем близко, — сказал Суне. — Как я и думал. Они прошли вглубь пещеры и увидели Жаби и её маму, которые стояли и облизывали друг другу мордочки. — Хм-хм, мыши, что с них взять… — шепнул Гордон Суне. — Жабы никогда бы не стали облизывать друг Друга. А Жаби уже обнимала и облизывала своих сестёр и братьев. Гордон был очень растроган, однако старался вести себя, как подобает комиссару. Он подошёл к маме и торжественно пожал ей руку. — Приятно познакомиться. Меня зовут комиссар Гордон. Я коллегаЖаби из полицейского отделения… — Жаби? — не поняла мама. Ну конечно, она же не знала, что Гордон дал её дочери имя. — Жаби, ваш пропавший ребёнок, — пояснил Гордон. — Хотя она никакой уже не ребёнок. Она начальник лесной полиции. Очень важный полицейский. И тогда мама заплакала от радости: — Я так горда и так счастлива. Но как же вы нас нашли? — Это наша работа, — ответил Гордон. — Мы думали и сочиняли полицейские стихи, — сказал Суне. Он поднял Жабину фуражку и надел её. Чтобы никто на неё не наступил. Полицейские поздоровались с мамой и со всеми братьями и сёстрами. На это ушло довольно много времени. Но после шестидесяти четырёх рукопожатий, объятий и облизываний дело было сделано, и все сели на кровати, взялись за руки и заговорили в один голос. — Жаби, — сказал Гордон, — не достать ли нам кексы? Жаби?! Его никто не слушал, и Гордон вдруг понял, что все шестнадцать мышиных детей выглядят совершенно одинаково. В пещере было шестнадцать Жаби! Похожих друг на друга как две капли воды и в одинаковой одежде в придачу… Он похлопал по плечу одну мышь. — Жаби? — спросил он. Мышка удивлённо закивала. — Ты Жаби? — Кто Жаби? — переспросила мышь точно таким же голосом, как у Жаби. Да где же тут Жаби? Гордон подошёл к другой мышке. — Жаби? — Да! — воскликнула она. — Я тоже хочу, чтобы меня звали Жаби. — Я тоже! — сказала мышка рядом. — А как же я? — спросила третья. — Жаби — красивое имя. — Хмм, — сказал Гордон. — Только, пожалуй, не очень-то это хорошо, если всех будут звать одинаково… Как же он найдёт своего лучшего друга среди всех этих близнецов? Пещера была до отказа набита близнецами!