Ну я тогда открытым текстом спросила: – А снайпер, который валил уродов, чей был? Что я про него всё спрашивала? Ну, во-первых, он был странный. И странно было, что я его как-то увидела – на крыше, с этой его винтовкой – когда по всем правилам увидеть не должна была. А во-вторых… Почему-то каждый раз, когда я о нём думала, я и того лоа неизвестного вспоминала – Красивого-Тёмного-Холодного. Связаны они как-то были. Ну да, мне и хотелось понять – как именно? – Уп-с, – Влад руками развёл. – Я его заметил только раз. Когда он уходил. И то, мелькнула чёрная фигура – и всё. Взгляд чувствовал, это да. Но я даже не понял, парень или девушка. Могу точно сказать, что он или поле невидимости использовал, или псионику. Только если он псионик, то… стрёмный, – и Влад опять рожу скорчил. Да что это с ним? Но пялиться невежливо, так что я просто спросила: – Чем стрёмный? – Наблюдал холодно, спокойно. Мазнёт взглядом – как на том свете побывал. На крыше только одного снял, когда на меня кинулись. Остальных не трогал, но следил. Такое ощущение, что давал мне с ними разобраться. А потом он вообще ниже стрелять начал, судя по попаданиям. – Ну да, там эти… слуги… адепты Ока меня убивать кинулись, и он меня прикрыл. Ну, вообще класс, получается! Сколько же тут разных сил собралось? Око и его адепты. Мы – ну, в смысле, мистер Харт, мы же с Тимом – его люди вроде как… Разные лоа. Спецназ мистера Шотта. Грегори и неизвестный бокор. Эти охотники за монстрами из гостиницы. А теперь ещё и непонятно откуда взявшийся снайпер… И – ах, да, ещё странные ребята-готы! И помоги нам Легба во всём этом разобраться! Тем временем к нам мистер Шотт вышел, и Кира с Владом свалили по-быстрому. Судя по взгляду, которым комиссар эту парочку проводил, всё ему про них известно, и он вроде как не расстраивается по этому поводу. Он к нам повернулся: – Привет, молодёжь. – Здрасте… – я что-то опять напряглась. Всё-таки комиссар полиции… Целого города или вообще планеты, я так до сих пор и не разобралась. А мистер Шотт тоже яблоко себе сорвал, лимонада налил, к столу уселся, и всем видом сигналит: всё нормально, говорим в неформальной обстановке. Ну, Тиму это, может, и нормально, а мне не привыкнуть никак. – В общем, так. В городе разобрался, списали всё на несчастный случай. Есть слухи, что там уже в курсе наших проблем, – комиссар пальцем наверх указал. – Стуканул им кто-то. Чем мы вам можем помочь? Кира с вами на компах, Влад для связи и прикрытия. Светиться не станет, но будет рядом. Могу дать оружие и транспорт. Пару флаеров поставлю около вашего, Инге, дома, у вашего, Тим, и где скажете. Машины не в сети. Ну, раз разговор пошёл о делах, то тут всё ясно более-менее, и говорить уже не так страшно: – Надо что-то с игрой делать. Там ведь уже столько… затянутых… – С игрой? Решим. Самый простой вариант: парочка дебилов-хакеров, которые взломают сервер просто так, ради прикола. – Кстати… А племянника премьера, который игру написал, увидеть можно? Просто я никак не могу уловить: он причастен или нет? – Можно. Если у вас, Инге, есть вечернее платье, и вы готовы отправиться на бал. – И, кстати, тому, кто будет сервер «ради прикола» ломать, надо быть очень и очень осторожным… – и тут я поняла, что мистер Шотт сказал. – Ч-что?! Вечернее платье? Бал?! Ну уж нет! Видела я эти балы. В гало и в хрониках всяких. Никогда. Ни. За. Что. В таком платье, да на таких каблуках, и всё такое чопорное, все такие утончённые-манерные… Да меня туда не пустят вообще! А комиссар плечами пожимает: – Ну, тогда никак. Тусовка у него та ещё. Золотая молодёжь. Но если решите, Кире скажете. Она вас и в порядок приведёт, и одеться поможет. – Ох, видимо, всё-таки придётся. Хотя бы чтобы проверить, сам-то разработчик – ещё человек или уже… не очень. – Внешне нормально выглядит, – комиссар хмыкнул, по-свойски так. Он вообще прикольный дядька оказался, хотя поначалу очень мне не понравился. – А ведь у этой твари, Ока, где-то есть… материальное тело. Найдём его – может, сумеем уничтожить. Ну да. А что? Эта тварь опасна, она угрожает людям, сама не человек… Не, я не против всяких негуманоидов, в злобных инопланетян я не верю… Ну, амазонки, Звёздные волки – это же люди, я так понимаю. Нет? Ну ладно. А комиссар говорит: – Да. Поэтому нужен дилер, чтобы цепочку отследить. И надо за ним проследить как-то хитро. Тут вся надежда на вас и ваше вуду. – Думаете, Оку для нормальной жизни дурь нужна? Мне это как-то в голову не приходило. Шотт кивнул, задумчиво так: – Не знаю, в курсе ли вы, но за последние сто лет наркотики унесли в два раза больше жизней, чем все войны и конфликты, вместе взятые. Тело можно восстановить практически с нуля, был бы цел мозг и не повреждён генокод. А тяжёлые наркотики разрушают не только нервную систему, всё чаще появляются такие, которые влияют на генетику. Судя по тем мутантам, с которыми мы столкнулись, здесь как раз этот случай. – А ведь мне показалось, что Око когда-то было человеком… Мне страшно стало, если честно. Просто как представлю, что были люди – а потом во что-то такое превратились… Это же страх подумать как жутко, жутко и мерзко. Вот интересно, они понимали, что с ними происходит? Им было страшно? Больно? Или, наоборот, они хотели стать… этим. Получить силу, власть, могущество? И ведь я сама чуть не повелась. Выходит, что же, в любом есть что-то такое, за что можно поймать? Слабость какая-то, страстишка мелкая… Бррр. И ведь наверное они все, как и я сейчас, думали, что уж их-то не заловят, они-то справятся. Обязательно думали. И – не смогли. Значит, надо быть очень осторожными, если мы дальше будем с этой пакостью драться. Что значит – «почему дальше драться»? Да я же сказала уже, вроде: мы – люди, а это уже не пойми что. И… И вот. И снова комиссар на мои слова кивает: – Думаю, что если найдём, откуда наркотик, то и Око где-то рядом будет. Я бы не стал оставлять такое производство без контроля. – Значит, идём через дилера, – говорю, спокойно так, уверено, а в голове опять те же мысли: tonta, идиотка, во что ввязалась, за что берёшься? Ты же ничегошеньки не знаешь, не умеешь, а туда же. – Нужен хороший комм и… И всё для начала. – Пройдём по цепочке. Сам дилер пешка. Он вообще, скорее всего, ничего не знает. – Тогда нам в город, – говорит Тим. – Ваши каналы как я понял, светить нельзя? – Нет. Не хочу, чтобы знали, что я при делах. Влад говорит, что те мутанты только друг с другом общались. Так, что о том, что мы встречались, они пока не знают. Скорее всего. – Железо нам подгонят, я так понимаю? – Да, – говорит Тим. – Пока доедем, всё доставят. Я только глазами захлопала. Вот так поворот… Это же насколько всё серьёзно получается? В голове не укладывается… В общем, в город нас Кира повезла. И вот тут я удивилась: я думала, что дом мистера Шотта в каком-нибудь пригороде таком, шикарном, а я смотрю – вокруг не то склады, не то вообще промзона. А Тим мне объяснил, что это военная база. И я вот думаю: а как там жить? С одной стороны, безопасно, наверное. А с другой? Ведь оттуда просто так не выйдешь, гостей не проведёшь. В общем, не думаю, что мне бы так понравилось. И Кира – она нормальная такая, простая. Вот только, похоже, разговор наш со своим папашкой слышала, потому что мы отлететь не успели, как она говорит: – Решишь на бал – скажи. – Да мне интересно, да и надо бы, но я же ваще не представляю, что там и как, на этом вашем балу. – Я всё расскажу. Оденем тебя, причешем, на каблуки поставим…. – Так там же, небось, воспитание надо, и всё такое. Этот… этикет, во! – Ну, типа да. – Ну, типа, и вот. Мы помолчали, она задумалась, а потом головой покачала: – Да, это может стать проблемой. Но если тебя выдать за инопланетянку… Видно было, что идея ей понравилась, вот только казалось мне, что она не столько думает, как нам инфу нужную получить, сколько прикидывает, как меня в вечернее платье одеть. Да и мне самой интересно стало, хотя и стрёмно. Там же этот, высший свет, а я кто? И тут мне идея пришла: – Знаю! Мамбо! Жрица вуду. Конечно, выдавать себя за посвящённую не очень хорошо, но лоа – они такие, если для дела, поймут. Ну, то есть я надеюсь. Конечно, тут и помолиться надо будет, и жертвы принести, а как же иначе! Но в целом… Поймут и, может, ещё и помогут. А почему нет? – О да! – у Киры аж глаза загорелись, а меня какие-то предчувствия нехорошие мучить начали. Потом мы пересели в другой флаер, и на нём уже Тим меня до дома довёз. Проводил до квартиры, до дверей, да ещё и чемодан какой-то здоровенный из багажника вытащил. Мы вошли, он и показал, что там – та самая здоровенная хрень, гауссовка… гаусс-ружьё, в смысле. – Мне, – говорит, – надо со своими людьми перетереть, а это тебе оставлю. На всякий случай. Мне аж страшно стало: – Да я из него стрелять не умею! – Разберёшься. Как из пистолета. Ага, «из пистолета»! Да эта фиговина с половину меня весом, я её и в руки брать боюсь. Так что я этот чемодан закрыла и в угол отволокла – от греха подальше… «Освоение Диких миров» (редакционная статья). «Журнал «Природа и человек». Издательство АН Терры …Крайне интересен тот факт, что только несколько планет из почти трёх десятков, ныне освоенных людьми, изначально подходили для этих целей. Большая часть обитаемых планет или терраформирована, или теоретически слабо пригодна для жизни. Нас интересует именно вторая группа миров. Многие исследователи объясняют приспособляемость человека к таким мирам природными мутациями. Но сколько поколений должно смениться, чтобы колонисты стали такими, как, например, современные жители Сангуса или Замка́? По мнению подавляющего большинства учёных, около тридцати. На практике же Сангус был освоен и стабильно заселён уже первым поколением колонистов, а третье было практически неотличимо от нынешних представителей этой планеты. Попытки объяснить успешные мутации высоким содержанием трансуранидов на Сангусе и Варханне, родной планете звёздных волков, не выдерживают никакой критики, поскольку единственное, чем радиационный фон планеты гарантированно обеспечит поселенцев, так это лейкемией и раком щитовидной железы, а вовсе не укреплением здоровья и иммунной системы. Но возьмём амазонок. Существование этого чрезвычайно интересного и опасного народа вызывает больше вопросов, чем ответов, тем более что достоверной информации о них немного. Судя по всему, на их родной планете очень низкая сила тяжести, но как люди смогли приспособиться к такому? Как амазонки выжили при их социальном укладе, который продиктован их психобиологией? Ведь доподлинно известно, что амазонка рожает мальчика в одном случае из ста. Но по имеющимся данным численность взрослых особей на планете достигает десяти миллионов. Как такое возможно? Да, конечно, приток новой крови, вернее силы, должен быть велик: только в ТС и мирах союзников ежегодно пропадает около миллиона человек, и часть исчезновений определённо приходится на долю этих прекрасных пираток. Но ведь так было не всегда. К моменту открытия данной цивилизации они существовали уже минимум сто лет. Перечислять можно до бесконечности. Очевидно одно: часть первых космонавтов попала на планеты, которые способны изменить человека под себя. Именно так, не планета подвергается терраформированию, а, наоборот, мир формирует из человека разумный вид, пригодный для существования в конкретных условиях. Это может означать только одно: природа – это единый живой организм, а человек всего лишь малая его часть, которая меняется и трансформируется в зависимости от необходимости и требований конкретного места. Данные места в современной науке принято называть местами модификации или зонами Грига. Что важно отметить, другие разумные виды, отличные от человека, не подвергаются «воздействию Грига», оставаясь в рамках своего вида…» «Комментарий действительного члена Академии Наук Терры,