– Если ты про вчерашний гимн, то это всего лишь песня… – Очень опасная песня… Как и все, что происходит вокруг. – Но при чем тут я? – Я окончательно растерялась. – Я всего лишь слышала ее, и то потому, что ворота академии были заперты и мне некуда было пойти. – Девочка моя, слова этой песни, гимна свободного Севера, обладают особой силой. Недаром именно его пели, когда армии шли в бой. – Но я ничего не заметила… – Потому что в тебе нет магии. – Он вздохнул. – Прости, знаю, что это больно, но ты должна понимать, что происходит. – А что происходит? – Если Дэр намерен играть в игры, то пусть договаривает до конца. Дэр это понял и не стал юлить: – В последнее время ходят слухи, что Север все-таки намерен отделиться. – Эти слухи ходят последнюю тысячу лет, – возразила я. – Да, но сейчас все серьезнее… – Дориан все еще колебался. – Да в чем дело? – не выдержала я. – Триша, я не могу просто так изъять улики у следователей, но могу закрыть дело и отказаться отвечать на вопросы любого детектива, если представлю все таким образом, что ты работаешь на меня. – Работать на тебя? – Я нахмурилась. – В смысле? – В смысле на Департамент магического контроля. Я сузила глаза: – И что я должна делать? В голову моментально полезли рассказы о женщинах-шпионках, соблазнявших врагов, чтобы выведать секреты. Кажется, все они рано или поздно умирали насильственной смертью… – Ничего. – Судя по усмешке, Дэр легко прочел мои мысли. – Ты явно не подходишь на роль шпиона. – Неужели? – Хотя я и понимала, что хранитель прав, все равно было обидно. – Тогда не проще ли выдать меня? – Не проще. Если выдать тебя сейчас, то вся моя карьера полетит в бездну, а мне очень не хотелось бы этого. – Дэр замолчал, ожидая, пока я осознаю всю важность этих слов, а потом продолжил: – Я долго думал, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями, и решил представить все так, будто отправил тебя следить за северянами. – Вот как? – пробормотала я. – Угу. – Но ты же сам говорил… – Триша, никто о тебе ничего не знает. Мы представим все так, будто я вменил тебе в обязанность информировать меня о том, что творится в академии. – То есть шпионить? – Моему возмущению не было предела. Дориан поморщился. – Ну, до «шпионить» тебе как до гнезда горгульи, – спокойно заметил он. – У тебя нет ни навыков, ни образования, но вот сообщать мне, если заметишь что-то подозрительное в поведении адептов и особенно коллег… – Например, когда поют гимн Севера? – Я все еще полыхала праведным гневом. То, что предлагал хранитель, – доносить на коллег, было просто неприемлемо. – Думаешь, мне без тебя не сообщат? – хмыкнул он. – Да хозяин постоялого двора был первым! Кстати, ты в его списке! – Но… – Я окончательно растерялась. Дориан выставил руку вперед, словно успокаивая: – Триша, послушай меня, в твоей ситуации отказываться от этого предложения просто глупо. Ты не сможешь сообщить мне ничего такого, чего не сообщат мои люди, зато ты будешь под защитой самого императора. Поверь, он высоко ценит верность и преданность! И через пару лет ты спокойно вернешься в столицу, при этом с хорошей суммой на банковском счету. Так как? Я задумалась. С одной стороны, все мое существо восставало против подобного предложения, но с другой… Дэр был прав, шпионка из меня никакая. Я вряд ли сообщу что-то важное, а вот защита, если не хочу возвращаться к родителям и выходить замуж за Брайана, мне была необходима. К тому же я чувствовала вину за то, что невольно подставила и самого Дориана. А ведь еще был магистр Ройс… и его поцелуи… – Ладно, – кивнула я, решаясь. – Но качество товара – на риск покупателя. Не обессудь, если не скажу тебе ничего важного. – Это не имеет значения! – отмахнулся Дориан. – Главное, регулярно составляй донесения. Встреча – раз в неделю «У лепрекона». Эшли, маг, который дал тебе записку, будет забирать их. Он отработанным жестом вытащил из рукава свиток и протянул мне: – Вот. Прочти и подпиши. От волнения я не сразу вникла в смысл написанного. Мне пришлось перечитать трижды, прежде чем я поняла, что даю слово служить империи, беспрекословно подчиняться требованиям императора и/или главы Департамента магического контроля. Чуть ниже – приписка о неразглашении. Вздохнув, я потянулась за пером, но Дэр остановил меня: – Подписывать надо кровью. Он взял меня за левое запястье и чиркнул по ладони маленьким ножиком. Я зашипела сквозь зубы. Боль сразу же прошла, а на коже протянулась алая ниточка пореза. Дориан чуть сжал мне руку, заставляя капли крови показаться на поверхности, и кивнул: – Подписывай. Обмакнув перо в кровь, я вывела свою фамилию и имя. – Хорошо! – Довольно улыбнувшись, хранитель вновь скатал свиток, перекрутил его ленточкой. – Ну что, Триша, до скорого? Я проводила его задумчивым взглядом. Казалось, я все сделала правильно, но меня не покидало чувство, что я только что совершила непоправимую ошибку. Глава 7 Понимая, что сделанного уже не вернешь, я все-таки занялась текущими делами. Составила учебный план, вернее, просто переписала оглавление учебника, раскидала темы по дням, наобум вписала количество часов и отправилась сдаваться… тьфу, сдавать сей опус декану. В кабинете его не оказалось. Старая ведьма, охранявшая вход в кабинет не хуже сторожевого кербера – огромного трехголового пса, ценившегося на вес золота, сухо проинформировала меня, что у декана лекция и я могу зайти позже. Пришлось идти к расписанию, а потом долго искать аудиторию, располагавшуюся под самой крышей. Лестница была винтовой. Лихо закручиваясь, она устремлялась вверх, и я предположила, что раньше на месте аудитории была голубятня. Или, судя по разъеденным кислотой каменным ступеням, горгулятня. Еще одна старая традиция Севера – для защиты замка приманивать горгулий, чтобы те свили гнездо. Тогда в случае опасности монстры начинали встревоженно летать над стенами, поливая всех ядовитыми отходами. От этой традиции отказались, когда в одной из битв горгульи не стали улетать за стены, а изгадили весь двор, тем самым уничтожив войска защитников замка. Мятеж был легко подавлен, а горгульи больше не использовались для защиты. Я добралась до площадки, подождала сигнала гонга и вошла в аудиторию. Магистр Ройс как раз стоял у доски и надиктовывал задание. Увидев меня, он нахмурился, но продолжил, прекрасно понимая, что иначе адепты разбегутся. – И не забудьте, что рефераты надо сдать к концу этого месяца, а курсовые – за три недели до окончания семестра! – напутствовал декан адептов, после чего подошел ко мне: – Мисс Флоу? – Я принесла… вы просили… – Как обычно при виде этого мужчины, мысли запрыгали, точно блохи. – Вот! Я протянула документ, но декан не торопился брать его в руки: – Что это? – План… лекций… – Переписанный из учебника? – хмыкнул он. Я невольно покраснела: – Откуда… Вы и сами так сделали, верно? – Конечно, поэтому вам придется придумать что-то другое – будет очень странно, если у нас окажутся одинаковые учебные планы! Ректор может что-то заподозрить. – Да он их даже не откроет! – возмутилась я. – Вы… вы просто мстите мне, что я вчера… – Если вы так считаете, то у вас вполне есть время исправить ситуацию, – нахально заявил магистр, взмахивая рукой и шепча заклинание. Замок за спиной щелкнул. – Зачем вы закрыли дверь? – запаниковала я. – Вы же хотите убедить меня взять этот учебный план? – почти весело отозвался мой мучитель. – Или вы предпочитаете, чтобы в середине… гм… процесса убеждения кто-нибудь вошел в аудиторию? – Я не буду… Да что вы себе позволяете?! – ахнула я. – Ровно то же, что позволили себе и вы, мисс Флоу, когда решили, что мое отношение к работе зависит от личных симпатий.