– СКАЗАЛ ОТКАЗЫВАЕТСЯ! – У нас в Чикаго есть камни, – сказала Ари. – Множество редких и драгоценных камней. – ТОЧНОЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ? Казалось, теперь он заинтересовался. – А, эм… Филдовский музей! – выдал я, внезапно вспомнив четверговую экскурсию, которую мы с ПУКами совершили в прошлом году. – У них там целая выставка. Как же она называлась… – Сокровища Грейнджер-холла, – вставил Головастик. – Мы отведём тебя туда, и ты полюбуешься на них, – сказал я. – Бриллианты, рубины, изумруды. Другие редкие породы. Там очень много всего! Мы тебя отвезём. – ФИКЦИЯ, – сказал Камешек. Затем он повернулся и поплёлся обратно вверх по склону к своему скальному выступу. Я уже собрался крикнуть ему вслед, что это не ложь, но потом понял, что это так. Это была настоящая ложь. Мы никак не могли так просто отвести огромного скального тролля в городской музей и не вызвать шумихи. – Ты прав, это действительно была ложь, – сказала я, идя вслед за ним. – Мне очень жаль. Я правда хотел бы отвести тебя туда, но это невозможно. – ПОЧЕМУ? – Эм, ну… – НАЛИЧИЕ КАМЕШКА НЕПРИЕМЛЕМО, – буркнул он, не останавливаясь. – Подожди, пожалуйста! – сказал я, переходя на бег, чтобы не отставать от его огромных шагов. – Дело не в этом… это просто сложно. Послушай, я знаю, что ты чувствуешь. Долгое время у меня был только один друг. Вернее, мне так казалось, но потом выяснилось, что на самом деле он мне вовсе не друг. Так что я был одинок, как и ты, в течение многих лет. Тролль остановился, но не обернулся. – ВРАНЬЁ, – сказал он. – Да нет же! – взмолился я. – Я действительно был… ну, ладно, хорошо, полагаю, у меня ещё был отец, но его не было рядом так часто, как мне хотелось бы… Выпалив свою речь, я понял, что он снова прав. Даже если не считать моего отца, сбрасывать со счетов Эдвина было бы неправильно. Одиночество – это то, что ты чувствуешь в данный момент. Был Эдвин моим настоящим другом или нет – не имело значения. Я считал его своим другом, а значит, с ним я никогда не чувствовал себя одиноким, в отличие от того, что сейчас, несомненно, переживал Камешек. Кроме того, думаю, в глубине души я всегда знал, что, несмотря на то, как всё закончилось между нами, было время, когда мы с Эдвином действительно были друзьями. После всего, что случилось, этот факт можно было бы легко проигнорировать, но я бы только солгал себе, да и Камешку заодно. Что это только что было? Ходячий, говорящий, каменный детектор лжи? – Послушай, ты ведь больше не будешь один, если отправишься с нами, – сказал я. – Это не ложь, и ты это знаешь. Потому что мы будем рядом с тобой. Кроме того, я обещаю, что мы каждый день будем выходить на улицу и собирать для тебя камни. Возможно, они не все будут редкими, но мы сделаем всё, что в наших силах. Камешек колебался, всё ещё стоя на полпути к вершине горы, но и не оглядываясь на меня. Затем он пожал одним из своих массивных каменных плеч. – КАМЕШЕК ПОДДЕРЖИВАЕТ ИЗБЫТОЧНОСТЬ ПОВСЕМЕСТНЫХ МАГМАТИЧЕСКИХ ПОРОД, – сказал он. – КАМЕШЕК ЖАЖДЕТ ВЫДАЮЩИЙСЯ МИНЕРАЛ. – Что это за выдающийся минерал? – ПРЕДШЕСТВУЮЩИЙ ЭЛЬФИЙСКИЙ ПОРАБОТИТЕЛЬ ДЕРЖАЛ БЕСЕДУ, СВЯЗАННУЮ С РЕЦИДИВИСТОМ, – произнёс тролль, наконец оборачиваясь. – ДЕФИЦИТНЫЙ МИНЕРАЛ. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ. ИСЧЕЗАЮЩИЙ. УНИКАЛЬНЫЙ. СВЕРКАЮЩИЙ ПУРПУРОМ МИНЕРАЛ. СВЕРКАЮЩИЙ КРАСНЫМ МИНЕРАЛ. СВЕРКАЮЩИЙ ЗЕЛЁНЫМ МИНЕРАЛ. СВЕРКАЮЩИЙ ОРАНЖЕВЫМ МИНЕРАЛ. МНОГОЁМКИЕ ОТТЕНКИ. БЛЁСТКОСТЬ. ТОЛЬКО ОДИН. ЕДИНСТВЕННЫЙ. – Где же он находится? – спросил я, на самом деле не понимая и половины того, о чём говорил тролль. Сочетание ломаной грамматики и обширного словарного запаса делало его речь похожей на какой-то тайный шифр. – Мы можем помочь тебе найти его. – КАМЕШЕК ЗАФИКСИРОВАЛ МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ, – сказал он. – СХЕМА ОБЛАСТИ ОБИТАНИЯ. Тролль указал на свою голову. – Ты запомнил карту? Он кивнул. – Отлично, тогда пошли за ним! – предложил я. – ДАЛЕКО, – ответил Камешек. – ИЗОЛИРОВАННО. КАМЕННЫЙ ОТВЕС СОЛОНЧАКОВОЕ ЗАХОРОНЕНИЕ, КАМЕШЕК РУХНУТЬ. Солончаковое захоронение? Пока я стоял, пытаясь понять, что именно он имел в виду, Камешек повернулся и снова двинулся в вершине холма. – Хочешь знать правду, Камешек? – крикнул я ему вслед. Тролль быстро обернулся, словно собака, только что почуявшая лакомство.[7] – ПРАВДА! – взволнованно проревел Камешек. – Вот тебе правда, – твёрдо сказал я, глядя прямо в его чёрные блестящие глаза. – Такие, как мы, однажды придут сюда, чтобы уничтожить тебя. Это факт. Мне это не нравится, и я не хочу, чтобы они это делали, но это произойдёт. Я не буду тебе лгать. Но. Возвращайся с нами в Чикаго и дай нам шанс стать твоими настоящими друзьями. Я не позволю никому причинить тебе вред, насколько это будет в моих силах. Пойдём с нами, послушаем, что скажет Совет. Если через несколько дней ты не захочешь больше оставаться с нами, я обещаю, что мы позволим тебе уйти. Я обещаю тебе, слышишь? Я сам тебя вытащу, если понадобится. Даю тебе слово. Вот тебе правда. Единственная правда, в которой я могу быть полностью уверен, та, что зависит только от меня. «Как банально, Грегдруль, – сказал Кровопийца. – Твоя речь была почти так же хороша, как первоклассный сыр Висконсина – международной столицы сыров». Я проигнорировал комментарий топора и продолжал смотреть на Камешка. Несколько секунд он просто глядел на меня. Затем он опустился на одно колено и наклонился вперёд так, что его огромный, бугристый нос (который был размером со всю мою голову) оказался всего в нескольких дюймах от моего собственного. Я приложил все свои силы, чтобы оставаться твёрдым и не отступать. Его горячее дыхание обдавало моё лицо удивительно свежим землистым и сосновым ароматом. Я никогда не видел такого пристального взгляда, как у Камешка. Он даже не моргал. Вообще ни разу. Его монохромные глаза не имели ни радужки, ни белков (они были буквально блестящими лужами чистой черноты), невозможно было сказать, куда они смотрели или что искали. Его взгляд изучал меня изнутри, словно плохой хирург, который ищет то, в существовании чего он сам не уверен. «Нет, – возразил Кровопийца. – Он просто тупой тролль. Это всё равно что соревноваться в гляделках с крабом». Но я знал, что это неправда. Конечно, Камешек не произвёл на меня впечатления существа, которое с удовольствием могло бы обсудить с вами тонкости астрофизики. Но вместе с тем он не казался и близко таким глупым, как свидетельствовали древние тексты Земли отделённой. Во-первых, его словарный запас, вероятно, превосходил словарный запас даже самых умных студентов моего бывшего колледжа. Кроме того, его любовь к правде (которая, возможно, была немного наивной) свидетельствовала по меньшей мере о высоком эмоциональном развитии. Наконец скальный тролль кивнул и выпрямился во весь рост. – УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО, – сказал он. – КАМЕШЕК СОПРОВОДИТ. Затем он прошёл мимо меня и направился обратно к поляне, где мои друзья тихо праздновали победу. Но, когда я последовал за ним по тропинке, я понял, что мирно убедить его пойти с нами было только первой фазой успешного выполнения МУМ. И пожалуй, в этот раз эта часть задания была самой лёгкой. Почему? Да потому, что нам предстояло выполнить правило второе: не устраивай сцен. Как, чёрт возьми, мы провезём четырёхметровую, стокилограммовую, ходячую, говорящую груду камней назад в Чикаго, а это, между прочим, целых двести миль, не имея ничего, кроме маленького минивэна и потного, поедающего швейцарские рулеты водителя по имени Боз, не устраивая сцен? Глава 11 В которой мы узнаём, что можно нехило разбогатеть на сборе экскрементов Воровать – это неправильно. Я это знаю. И ты это знаешь. Мы все это знаем. Но иногда то, что неправильно – это правильно. Есть ли в этом смысл или это просто отчаянная попытка оправдать нечистую совесть? Ну, в любом случае это уже не имеет значения, потому что мы украли полуприцеп. Мы пошли на это исключительно по необходимости. Минивэн явно не собирался работать. Меня до сих пор озадачивает, почему нас вообще отправили на задание, хотя это, несомненно, было сделано с типично гномьим расчётом, что мы ни за что не сможем подружиться с гигантским монстром, шарящимся по лесу. Наши попытки транспортировки скального тролля начались с того, что Боз предложил нам просто привязать Камешка к крыше фургона, как каноэ или что-то в этом роде. Хотя мы все были настроены скептически, мы не могли оставить Камешка здесь, и поэтому мы всё же попытались. Через несколько минут мы уже смотрели на смятую дымящуюся груду запчастей от серого минивэна с четырьмя спущенными шинами, без внутренней кабины, но с лежащим на том, что от нее осталось, очень робким скальным троллем. Затем я предложил найти автобус, полный фанатов «Милуоки Брюэрс», направляющихся в Чикаго на завтрашнюю игру с «Чикаго Кабс». Потому что, если бы мы нацепили майку и кепку «Брюерс» на громадного скального тролля, его бы там точно приняли за своего. Но среди нас больше не нашлось поклонников бейсбола, и поэтому ребята отказались лезть в автобус даже после того, как я заверил их, что там определённо найдутся майки «Брюерс» достаточно большого размера, чтобы вместить стокилограммового скального тролля. И вот всё закончилось тем, что Боз, Глэм и Ари отправились на стоянку грузовиков в нескольких милях вниз по дороге, а Лейк, Головастик и я остались, чтобы составить компанию Камешку, укрывшись в лесу подальше от посторонних глаз. Несколько часов спустя (несколько часов, заполненных рассказами Камешка о разных горных породах, которые он заполучил или хотел бы заполучить) по двухполосному сельскому шоссе, сопровождаемый рёвом клаксона, примчался огромный восемнадцатиколёсный тягач с полуприцепом. Одним словом, грузовик. Я не знал, как они его украли и у кого, и, честно говоря, не хотел знать. Суть в том, что это сработало. Грузовик был построен так, чтобы выдерживать перевозку груза – такого же большого и тяжелого, как скальный тролль. Мы открыли заднюю дверь и с помощью Камешка выкинули на обочину столько старой поклажи (массивные ящики, наполненные бутылками какого-то напитка под названием «Пятнистая корова»), сколько нужно было, чтобы освободить достаточно места для всех нас. Боз безупречно вёл огромную машину обратно в Чикаго, словно подрабатывал водителем грузовика с десяти лет. Во время трёхчасовой поездки стало ясно, что у Камешка давно не было друга, с которым можно было бы поговорить. Потому что у него накопилось множество историй. Несмотря на трудности с синтаксисом и использование таких сложных слов, что нам частенько приходилось задумываться на пару секунд, чтобы понять, что он имел в виду, Камешек провёл всё время, рассказывая нам всевозможные истории, связанные с камнями. Однажды он нашёл заострённый камень, который он использовал, чтобы поцарапать спину. Ещё был случай, когда он споткнулся о камень, но не смог на него разозлиться, потому что это же был камень. А как-то раз он нашёл огромный алмаз размером с бейсбольный мяч, но выбросил его по одной-единственной причине: «ОТХОДНЫЙ АЛМАЗ. АЛМАЗНЫЙ ФЕКАЛЬНЫЙ МИНЕРАЛ». И конечно, мы никогда не забудем ту самую историю, когда он нашёл тайник с золотыми слитками. «УСЛАДИТЕЛЬНО», – прокомментировал он это. Выяснилось, что Камешек так любил камни отчасти потому, что употреблял их в пищу. Хотя не все из них. Мы не могли точно понять, какие он ел, а какие просто собирал, но, похоже, это имело какое-то отношение к тому, насколько мягкими они были, что, по его словам, измерялось по шкале Мооса или по методу Виккерса. Как бы то ни было, теперь мы узнали, что золото было его любимой едой. А также то, что когда он заканчивает переваривать камни, они, э-э, выходят с другого конца в виде алмазов.