– Все же, дорогой Тонгил, – продолжал между тем император, – хотя я польщен, что ты лично решил сообщить о заговоре, какова истинная причина визита? – Причина, сир? – вежливо переспросил Арон, усилием воли заставив себя вернуться к реальности. – Ты же ненавидишь столицу. – Голос императора лишился прежних шутливых ноток. – В отсутствие свидетелей, дорогой Тонгил, нет нужды притворяться верным вассалом. Мы все прекрасно знаем, какому именно господину ты давно служишь. – Возможно, у меня имелись дополнительные причины оказаться в Эверграде, – ровно произнес Арон. – Возможно, я не желаю о них распространяться. – Возможно, – тем же тоном ответил император. – Но, с другой стороны, этих причин могло и вовсе не быть. Любопытный момент: во время нашей беседы я ни разу не ощутил даже искры Силы от твоего эррэ. Мой дорогой маг, не объяснишь причину? Арон замер, стараясь не выдать паники. Он не знал, что император обладает такими способностями, и прежний Тонгил не писал ничего подобного в дневнике. Только Темный маг способен увидеть его эррэ – по крайней мере, такой вывод Арон сделал из книг, которые успел прочитать в этой новой жизни. Император нехорошо улыбнулся и чуть заметно шевельнул рукой. Ощущение присутствия сихха усилилось, заставив Арона задохнуться. А черная фигура уже стояла рядом с ним, уже наклонялась к нему… Никто не знал, как именно сихха выполняли работу по защите императора, однако и от наемных убийц, и от неудачников, вызвавших его гнев, одинаково оставались горсти серого пепла. Арон посмотрел в желтые глаза, блестевшие за вуалью, и подумал: сейчас узнает. Время замедлилось. Время остановилось. И в возникшей вневременной реальности опустошенное эррэ Арона содрогнулось в спазме, выбрасывая во внешнюю реальность нечто. Его сознание раздвоилось, он продолжал видеть глазами человека и одновременно глазами сущности, вырвавшейся на волю. Во внешней реальности фигура в черном продолжала стоять, чуть наклонившись, и глазами нечто Арон увидел щупальца Силы, тянувшиеся от сихха к его уязвимой физической оболочке. Сейчас они коснутся кожи, выпивая жизнь, и от тела останется лишь прах… Бестелесное нечто метнулось к сихха, обнимая желтоглазое существо, словно давно потерянного брата. Глаза Арона-человека увидели, как императорский телохранитель зашипел и дернулся назад, как бросились к нему на помощь два других сихха, как нечто рассыпалось тысячами бледных звезд, а следом исчезли и сихха. Просто исчезли, беззвучно, бесследно. Навсегда. Первым опомнился император. Вскочил, безумными глазами оглядывая просторную комнату, подбежал к колоннам, у которых прежде стояли сихха, несколько раз провел в воздухе руками, будто ловя невидимку. Развернулся к Арону. – Где они? Отвечай, где они?! Куда ты их отправил?! – Я? – Северянин поднялся, чувствуя, как от гнева натянулась кожа на скулах. – Я ведь маг с пустым эррэ, ваше величество. Как мне удалось бы что-то сделать с вашими бессмертными хранителями? – Ты… Я не знаю, кого ты позвал на помощь. Верни их! Я приказываю! – Приказываете? Но я служу другому господину, сир, как вы сами любезно напомнили. Император замер. – Вы ведь знаете имя моего господина, сир. Кто он? Правителя перекосило, и он нехотя проговорил: – Многоликий. Мэа-таэль за спиной Арона коротко хохотнул. – И вы полагали, сир, будто бог не даст своему слуге защиту? – холодно осведомился маг. – Как опрометчиво. – Верни их, – повторил император тише, уже не приказывая – прося. – Как я понимаю, аудиенция окончена. – Арон, не оборачиваясь, махнул Мэлю рукой. – Не смеем больше отвлекать ваше величество от важных государственных дел. – Тонгил, нет! Нет, постой! Сихха – символ императорской власти. Без них все недовольные поднимутся. Начнутся смуты, гражданская война, империя зашатается. Неужели тебе это нужно? Тонгил! – Не забудьте про вашего кузена герцога Камиша, – подходя, весело добавил полуэльф. – Он устроит заварушку первым! – Стоило подумать о безопасности империи, прежде чем пытаться меня убить, – буркнул Арон, подходя к двери. Остановился, обернулся к правителю. – Может, я и верну их, если вы, ваше величество, предложите достойную плату. – Что тебе нужно? – Я сообщу. Перед тем как выйти, Арон с издевательской почтительностью поклонился императору. Глава 28 Арон глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла, лениво глядя в приоткрытое окно. Там Мэль возился с местными детишками. Два рыжих щенка, каждый размером с годовалую овчарку, пытались вцепиться в ногу слишком шустрого полуэльфа, третий – черныш с широким белым пятном на лбу, – пискляво рыча, наскакивал спереди. Вот все четверо как куча-мала покатились по земле, цепляя сор на одежду и шерсть. – Опять! – раздался возмущенный женский вопль, и на пеструю кучу выплеснулось содержимое ведра, которое женщина держала в руках. Арон понадеялся, что в ведре была чистая вода, а не помои с кухни. Щенки, испуганно взвизгнув, откатились в разные стороны и быстро поползли под защиту ближайших кустов, оставив полуэльфа наедине с женщиной. Однако это не помогло. – Так! – Она по очереди вперилась суровым взглядом в каждого из детенышей. – Все расскажу вашим родителям! Забыли? До полнолуния никаких обращений! А ну, живо превращайтесь обратно! А вы, господин Митрил, – добавила женщина укоризненно, – взрослый ведь человек, а ведете себя как мальчишка, не лучше этих! Мэль, не смущенный отповедью, неторопливо поднялся на ноги. Попробовал отряхнуть то, что из сухой пыли сделалось липкой грязью, не преуспел, вздохнул и лишь потом соизволил поправить даму: – Я человек лишь наполовину, любезная тэрисса, да и та половина варварская. Мне можно. Женщина скептически хмыкнула, не посчитав его слова достойной отговоркой, но дальше спорить не пожелала. Отвесила легкий подзатыльник ближайшему вихрастому оборотненку, уже принявшему человеческий облик, и продолжила путь, неся пустое ведро с таким достоинством, словно то были императорские регалии. Мэль проводил ее взглядом, потом запрокинул голову, встретившись глазами с Ароном. – Хватит уже в комнате киснуть, твое магичество! Выходи, на мечах разомнемся! Шел второй день их пребывания в столице, и пока он казался намного приятнее первого. Поединок окончился вничью, и Арон отступил назад, не торопясь убирать меч в ножны. Хотя разминались они на боевых лезвиях, ни одному не удалось даже оцарапать другого. Мэль тоже продолжал поигрывать клинком, задумчиво глядя на друга. – Твоя техника сильно улучшилась. Отчего бы это? Маг пожал плечами. – Твои варианты? – Кровь гидры? – предположил полуэльф. – Возможно, она не только дала тебе магическую подпитку, но и вернула прежнюю ловкость. Лет десять назад мы действительно были на равных. «А потом ты принялся активно магичить и забросил тренировки», – осталось невысказанным, но Арон услышал. И поймал себя на том, что стал на ментальном уровне понимать этого полукровку – единственного друга прежнего Тонгила – воспринимать его как неотъемлемую часть собственной жизни. Хотя небесное светило еще не дошло до зенита, столичная летняя жара даже по утрам заставляла людей – и не только людей – искать от нее убежища. Но Арон не испытывал желания присоединиться к прочим, радующимся жизни в тени просторных крытых двориков. Намного больше ему хотелось стоять на самом солнцепеке, делая вид, будто рассматривает собственный особняк. Когда-то это имение на западной окраине столицы принадлежало богатому и влиятельному князю, но однажды тот совершил последнюю в жизни ошибку – выступил открыто против Темного мага Тонгила, еще не ставшего в то время Великим. Выступил – и заболел редкой неизлечимой и заразной болезнью, которая свела в могилу не только его самого, но и половину его рода. Вторая половина успела проявить благоразумие и замирилась с Тонгилом, вследствие чего болезнь обошла их стороной, а особняк сменил хозяина. Так что именно сюда они направились из императорского дворца, а по пути Мэль рассказал якобы потерявшему память магу, как у того появились владения в Эверграде. – Не расплавишься? – поинтересовался между делом полуэльф. – Нет, – кратко ответил Арон, продолжая наслаждаться ласкающим теплом солнца. Казалось, сколько бы он ни стоял так, никогда не будет слишком много. – Ну и замечательно, – согласился полукровка. – Хотя кровь солнечной гидры – вещь хитрая… А как насчет магии? Сила вернулась? – С пару эльфьих слез наберется, – нехотя проговорил северянин. При всей его прежней ненависти к Темным переносить отсутствие Силы оказалось болезненно. Пока они находились во дворце императора, пока первой заботой оставалось выжить, Арон мог не обращать внимания на гнетущее ощущение внутренней пустоты. Но здесь, в относительной безопасности, человеку пришлось взглянуть правде в глаза: он изменился. Он хотел обладать магией, хотел чувствовать, всегда чувствовать это кипение огня, эти потоки стихийных энергий. Пока его воля оставалась сильнее этого желания, но как долго продлится это «пока»? И если однажды понадобится, сумеет ли Арон добровольно отказаться от дара, который не просил, от дара демона, от власти над Темной магией? – Что-то ты расстроился, твое магичество! – Мэль хлопнул его по плечу. – Можно подумать, в первый раз Силу теряешь. Сам знаешь, еще несколько дней, и все вернется. – Знаю, – согласился Арон, не торопясь объяснять полукровке настоящую причину своей задумчивости. – Знаю, но не помню. А это совсем иное. Мэль помолчал. – Ребята скоро вернутся, – сказал он после паузы. – Хочешь поговорить с ними? – Нет. – Арон в последний раз окинул взглядом дворец, который его предшественник отнял у рода Таш-Авит. – Нет, но я собираюсь послушать ваш разговор. «Ребята» Мэля конечно же оказались оборотнями.