В казарме было сумрачно, хотя снаружи сияло солнце. Сумрачно и тихо – Вольные спали, кто в человеческом облике на койках, кто так и оставшись серыми и лохматыми, вповалку на полу. Арон пропустил Мэа-таэля вперед, а сам остановился на пороге, внимательно оглядывая беженцев. Те и впрямь утомились в дороге, раз позволили чужакам приблизиться к себе. Оборотни начали просыпаться. Вставали, щурясь на свет, все же проникавший внутрь; кто-то из волков коротко недовольно рыкнул. Нет, подумалось Мэа-таэлю, зря маг захотел встретиться с Вольными в середине дня. Следовало прийти вечером, после заката, как положено. Все равно сейчас в небе нет Бледноликой, дать клятву верности оборотни не смогут. – Господин… – Высокий мужчина с седыми прядями в русых волосах склонил голову. Вождь пришедших. По меркам Вольных такой жест равнялся глубокому поклону. – Сколько с тобой и из каких кланов? – Арон не торопился проходить дальше под кров. – Шестеро из клана Трорра, пятнадцать из… – Яростный рев заглушил голос оборотня. Две тени метнулись к магу. Взлетели в воздух – и упали, завывая от гнева и боли. Арон не пошевелился, только смотрел, как опутывает зверей черная дымка. Вскинул ладонь – и крадущийся к нему третий волк жалобно взвизгнул, покатился по полу, пытаясь сбить охвативший его огонь. Но огонь погас сам, уступая место черной дымке, обнявшей и этого зверя. Потом маг улыбнулся, и эта улыбка могла показаться искренней, если бы серые глаза не оставались по-прежнему холодными. – Эти глупые щенки развеют мою скуку. – И добавил, оборвав начавшего говорить вождя: – Я вернусь при свете луны и приму клятву. Отдыхайте дальше, воины. Мэль. – Взгляд мага уперся в полукровку. – Позови ребят из Стаи, пусть отнесут этих в подземелье. Полуэльф молча кивнул. Еще одна возможность для него убедиться – Арон всегда прекрасно знал, что делал. Если уж встречи с врагом не избежать, следует поставить его в самые невыгодные условия. Но как маг определил наличие убийц среди Вольных? Мэа-таэль возвращался из казармы, раздумывая о последнем покушении. Трех оборотней уже поместили в камеры и одарили зачарованными ошейниками, однако Арон на это смотреть не остался, исчезнув по своим темным делам. Полуэльф нахмурился. Обида на мага, лишившего его возможности расквитаться с кровным врагом, все еще царапала душу. К сожалению, Арон не понимал варварских, по его мнению, идей Мэа-таэля, что мстить следует лично. Венд все равно погибнет – разве этого недостаточно? Смерть от магического проклятия, конечно, тоже неплоха, хотя Арон отказался уточнить, как именно это проклятие подействует, но все же это не то. Нет, не то… Взгляд привычно скользнул по знакомому пространству внутреннего двора и замер, задержавшись на новом украшении на резном столбе, поддерживающем крышу колодца. Кто-то очень старательно, хотя не слишком изящно, намотал на него двуцветную косу ааше-нувэ. Откуда эта вещь могла взяться здесь, в двух с половиной тысячах миль от Великой Степи? Подозвав ближайшую служанку и задав вопрос, управляющий получил сердечный совет побеседовать с Кирумо или его разговорчивой сестренкой. Искомый молодой человек обнаружился на конюшне. Мальчик оседлал деревянную перегородку между стойлами лошадей и что-то вполголоса рассказывал Белянке – своей любимице. Кобыла внимательно слушала ребенка и иногда, будто впрямь понимая и подбадривая, мотала головой, фыркала и тихо ржала, поднимая верхнюю губу. Полуэльф замер у входа, наблюдая, как изливает душу маленький сирота. У Мэа-таэля было счастливое детство, полное забав, игр и смеха; ему оказалось сложно понять замкнутого, угрюмого мальчишку. Кирумо, и так неразговорчивый, после смерти родителей окончательно спрятался в скорлупу, не подпуская к себе никого, кроме сестры. Полукровка не считал себя добросердечным и сентиментальным, однако отец мальчика погиб, спасая Мэа-таэля. Конечно, воин действовал по приказу Арона, но… – Кирумо, – окликнул мальчика Мэа-таэль, приближаясь. Остановился у стойла, облокотился о деревянную дверь. Погладил по белоснежной морде кобылу, привычно потянувшуюся за отсутствующим сегодня угощением. – Кирумо, ты знаешь, откуда взялась красно-желтая косичка на колодце? – Сейка привязала, – буркнул мальчик, повернувшись к нему, но не слезая с насеста. – А у нее откуда? – удивился Мэа-таэль. – Чужак принес. – Что за чужак? – Расспрашивая, полуэльф говорил мягко, зная, если мальчишке его вопросы покажутся грубыми или обидными, он намертво замолчит и будет лишь зыркать исподлобья. – Ресан, чтец Аримира. – Кирумо склонил голову набок и добавил: – Мне он не понравился. – Почему, Кирумо? – Какой-то он… неправильный. – Мальчик наморщил нос, не зная, как объяснить. – Ему что-то было нужно? – Да. – Кирумо кивнул. – Спрашивал про светловолосых парней, которые живут в замке… Длинный летний вечер уже перетек в настоящую ночь, когда Мэа-таэль закончил разговор с Кирумо. Полуэльф вышел из-под навеса и остановился, вдыхая свежесть и сладость северной ночи. Где-то за крепостными стенами качали могучими кронами вековые ели, стелилась над озерами дымка, гнали добычу серые братья. Полуэльф слышал отголоски воя, и в душе просыпалось томительное искушение выйти за крепостные ворота и исчезнуть, раствориться в чернильном мраке леса. Невидимкой скользить по узким тропкам, каждый миг быть готовым отразить нападение. Не стать добычей, но самому загнать дичь. Напоить голодные души предков жертвенной кровью. А дня через три, встрепанным и грязным, вернуться в замок, улыбаться в ответ на чужие расспросы и знать: в глазах его горит тот же огонь, что у воинов в Стае… Мэа-таэль встряхнулся – не время. Совсем не время, но, может, он и поступит так – позднее… А пока ему следовало найти ответ на забавную новую головоломку по имени Ресан и присмотреть за юным светловолосым заложником, то ли владеющим Даром, то ли нет. Глава 13 Арон поднял голову, услышав робкий стук в дверь. Вот она приоткрылась, светловолосый паж протиснулся внутрь, словно не мог открыть шире и войти нормально, испуганно замер у порога. Сколько раз он приходил сюда? Три? Больше? И с каждым разом его страх все усиливался. – Да не съем я тебя… – Арон вздохнул, жестом веля мальчику сесть. Тот подчинился, но опустился лишь на самый краешек стула, словно готовясь в любой момент вскочить и убежать. – Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя Дар? – Арон решил не тратить время на вступление и сразу перешел к тому, для чего позвал ар-Корма. – У меня? – Судя по несчастному выражению лица, парень решил, будто над ним собираются жестоко подшутить. Ответ ясен. – У тебя. Не будь Дара, ты бы не сумел коснуться вчера шара Истинного Света. И не будь твой Дар Темным, Свет бы тебя не обжег. Паж вздрогнул и отрицательно затряс головой. – Ты со мной не согласен? – для вида удивился Арон. – Тогда проверим еще раз. Знаешь, что это такое? – Северянин протянул руку, воплощая нужный образ. Возможно, существовал и другой способ, но прежний Тонгил не счел нужным упомянуть о нем в дневнике. Воздух вокруг ладони Арона потемнел, дымка сгустилась и приобрела очертания змеиного тела. Змея – Арон не взялся бы сказать, была ли она всего лишь творением магии или же перенеслась сюда из другой реальности – свернулась вокруг руки мага в тугие кольца, потом распрямилась и медленно поплыла по воздуху к Риену. – Так ты знаешь, что это? – повторил северянин. – Да, – не отводя взгляда от полупрозрачной сущности, прошептал паж. – Змея Тьмы. – Отлично, – тоном довольного учителя проговорил Арон. – Значит, должен помнить – она, если ей позволить, сразу при проявлении убивает Светлых магов. – А обычных людей? – жалобно спросил юноша. – Ты не обычный. – Арон усмехнулся. Змея приблизилась к пажу и повисла в воздухе. Сейчас Арон мог поклясться, что существо действительно было живым: он ощущал его доброжелательное любопытство, направленное на юношу. Однако младший ар-Корм чувств змеи не разделял: сидел напряженный, насмерть перепуганный. Змея скользнула ближе, уже ничем не напоминая тень, – обычная тварь из плоти и крови. Обвилась, словно ласкаясь, вокруг запястья мальчика, скользнула выше, обняла черными кольцами за шею. И исчезла. – Убедился? – поинтересовался северянин. Но юноша лишь отрицательно затряс головой. – У меня не может быть Темного Дара, – прошептал, не глядя на мага. – Меня проверяли. – Ну конечно. – Арон с благодарностью подумал о замечательной книге в черном переплете, где прежний Тонгил предусмотрительно описал подобный случай. – Конечно, тебя проверяли, но прежде кто-то успел запечатать твой Дар. Ты можешь и не помнить, ведь это делают даже с младенцами. Вероятно, твои родители не желали иметь в своей семье Темного. – Это невозможно! – Младший ар-Корм осмелился вскинуть голову и посмотреть магу прямо в глаза. – Если бы у меня был Темный Дар, его не стали бы запечатывать! Отец бы меня просто… – Голос юноши прервался, а глаза испуганно округлились. – Что-то вспомнил? – мягко поинтересовался Арон, удерживая взгляд пажа. – Мне исполнилось… Я не помню сколько… – Юноша сглотнул и попытался отвести глаза, но отчего-то не получилось, а неожиданно обретенное воспоминание рвалось наружу. – Мама… графиня… повезла меня в столицу. В странной комнате сидел незнакомый старик. Он делал что-то… что-то непонятное. А потом я заснул. И забыл об этом. – Своей матушке ты обязан жизнью дважды, – сделал вывод Арон. – Но это… это все равно невозможно! – с отчаянием проговорил паж. – Почему? – догадываясь, что именно услышит, спросил Арон. И действительно услышал. – Я не могу оказаться Темным! Я ведь не чудовище! В голосе ар-Корма звучала мольба, словно юноша действительно ждал, будто маг согласится с ним и признает: Риен никак не может оказаться отвратительным носителем Темного Дара, ведь у него для этого слишком чистая, светлая и потому непригодная душа. Ничего такого Арон не сказал, только молча покачал головой. Он прекрасно понимал, что испытывает сейчас парень. – Не попади ты ко мне в замок, – произнес северянин, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, – твой Дар еще долго бы не проснулся. Может, и никогда. – А его нельзя снова усыпить? – с отчаянной надеждой спросил младший ар-Корм. – Шансов не больше, чем вернуть вылупившегося птенца в скорлупу. И от твоего желания здесь ничего не зависит… Значит, любящий отец убьет тебя, если узнает о Темном Даре? – уточнил Арон, вспомнив вырвавшуюся у Риена фразу. Тот вздрогнул, но ответил: – Я не знаю. Других наследников у отца нет. Но…