«Покои» оказались совсем не такими, как Венд ожидал, – никаких мрачных залов с алхимическими ретортами, наполненными кровью девственниц и ядами. Стены комнаты были покрыты пластинами зеркал, создавая иллюзию бесконечных, уходящих вглубь коридоров, каждый последующий – уменьшенная и затемненная копия предыдущего. Зеркала сбивали с толку, мешая определить, насколько покой велик, понять, как сюда попадает свет. Никто из стражников не пожелал заходить внутрь. Они просто толкнули узника в спину и захлопнули дверь, оставив его изучать зеркальное убранство и себя в десятках отражений. Когда Венд обернулся, двери за спиной не оказалось – лишь еще одно, во всю стену, зеркало. А Тонгил был уже здесь. Еще мгновение назад покои казались пустыми, и вот – маг стоит в нескольких шагах от воина. Венд не уловил момент появления чернокнижника. Вероятно, одно из зеркал скрывало потайную дверь. Тонгил склонил голову набок, вглядываясь в бывшего друга, а Венд пытался определить, с какого расстояния у него есть шанс достать мага. Многие чародеи так заколдовывали свою плоть, что оружие соскальзывало, не причиняя вреда, и могло только разрезать одежду. Но убивает не только клинок. Достаточно одного движения рук – и хребет мага, как и обычного человека, переломится. По крайней мере, есть шанс… – Ты не сможешь меня достать, – мягко сказал Тонгил, словно прочитав мысли Венда. – Если попытаешься, пострадаешь. Магов нужно убивать правильно, а не как придется. Но дабы избавить тебя от ненужных искушений, имей в виду – нас разделяет не только расстояние в пару шагов. Настороженно глядя на Тонгила, воин попробовал подойти ближе, но на полушаге уперся в прозрачную стену. Поднял скованные руки, ощупал невидимую преграду и бессильно их опустил. – Убедился? – Тонгил криво улыбнулся. – Для чего я тебе понадобился? – Большой нужды спрашивать не было. Воин и без того знал – вкусившие «гостеприимства» чернокнижника не возвращались обратно даже по частям. Рассказывали, в дело шло всё… Но Тонгил сказал совсем другое: – Завтра выведу тебя в лес и иди на все четыре стороны. – Какая доброта! – вырвалось язвительно. – А что потребуешь взамен? Клятву на крови? – Ничего. – Не верю! – Нежданное милосердие пугало больше пыток. Темные маги не отпускают своих несостоявшихся убийц, а значит, каким-то образом живой Венд окажется чернокнижнику полезнее мертвого. – Я не буду служить тебе! Тонгил покачал головой. – Я же сказал: мне ничего от тебя не нужно. Считай это даром в знак… в знак старой дружбы. – Дружбы? – В душе поднялась новая волна ненависти. – Эта дружба не помешала тебе убить всех, кто был мне дорог, но теперь ты вспомнил? Пауза. Потом ответ: – Лучше поздно, чем никогда. – Будь ты проклят, – прошептал Венд, чувствуя, как в горле встает ком. – Будь же ты проклят! – Арон! Воин, стоявший на площадке между пролетами лестницы, обернулся. – Да, Мэль? – Этот… человек, – Мэа-таэль скривился, словно укусил нечто горькое, – которого ты решил перевести в «гостевые покои»… Арон приподнял брови, ожидая продолжения. – Когда закончишь опыты, отдай его мне. – Для развлечений? Заскучал? – спросил Арон, за насмешкой пытаясь скрыть, как неприятно царапнули его слова полуэльфа. Мэа-таэль глубоко вздохнул, пытаясь говорить спокойно, но в глазах сверкнула злость. – Ты прекрасно знаешь, почему я спрашиваю. Из-за него погибли моя мать и сестра. Я сам хочу убить его. Арон замер, надеясь, что маска вежливого безразличия сидит плотно и полукровка не заметит его мгновенного шока. – А если после опытов от него ничего не останется? Мэль разочарованно вздохнул, но тут же добавил, осененный новой идеей: – Может, поменяемся? Отдай мне его сейчас, а я добуду тебе для опытов любого человека в империи, любого, кого назовешь. Хоть самого императора. Арон медленно покачал головой, подбирая слова, которые могли бы убедить и успокоить полуэльфа. – Извини, Мэль, но нет. Мне нужен именно ар-Син… Если будет чем поделиться – получишь его в свое распоряжение. Если нет – то нет. И скользнул вверх по ступеням, оставив Мэа-таэля в одиночестве. Поднялся на самый верх башни и несколько минут простоял там, глядя вокруг, но на самом деле почти ничего не видя. День был прекрасен – безоблачный, сияющий в лучах радостного солнца, но с тем же успехом он мог оказаться и днем пасмурного ненастья. Ведь Арон уже продумал решение самой насущной проблемы – как поступить с Вендом, оказавшимся узником его подземелий. Но тут полуэльф сказал одну фразу, и воин почувствовал, как осознание реальности, осознание правильного и неправильного, ускользнуло, словно вода сквозь пальцы. Венд из его прошлого не убивал женщин, никогда. Это был обет, который он дал много лет назад своей богине. Местный же Венд… Что в действительности Арон знал о человеке, смотревшем на него как на врага? Как сложилась у того жизнь? Кому он служил? Впервые закралась мысль: не было ли ошибкой подарить Венду жизнь и свободу? Мысль казалась подлой, и Арон попытался ее подавить, но потом к ней присоединился голос здравого смысла, подсказывая не торопиться. Конечно, не следует убивать Венда самому и тем более позволять это делать мстительному полукровке. Но не стоит ли подождать, узнать больше? Пусть пройдет два-три дня, а лучше неделя. А уже потом… Арон встряхнул головой, сбрасывая наваждение. Венд был его другом, Венд погиб из-за него. И пусть теперь все иначе и никто, кроме него, не помнит, что могло случиться по-другому… Пусть так, но Арон в должниках у Венда, и долг он отдаст. А будущим пусть распоряжается судьба. Глава 12 Шел второй день в новой ипостаси. Дневник Арон дочитал, но многие вещи, особенно касавшиеся магии, оставались загадкой. Огонь оказался самой послушной стихией. Арону достаточно было мысленно пожелать тому появиться – зажечь свечу или повиснуть в воздухе сгустком пламени. Впрочем, последнее выматывало физически; после первого же эксперимента, когда шар огня пару минут просто парил перед ним, воин взмок так, словно пробежал десять миль в полной выкладке. Истинный Свет, к разочарованию северянина, вызвать больше не получилось. Другие стихии тоже не радовали… Вода не реагировала совсем. Попытка вызвать ветер обернулась легкой рябью, прошедшей по парковому пруду. Ситуация со стихией земли отличалась немногим – наилучшим результатом оказался земляной гейзер высотой по колено. Арон даже задался вопросом: не достался ли ему от предшественника вместо полноценного Дара лишь маленький осколок? Если да, то… Северянин не мог бы сказать, радовало это его или огорчало. С одной стороны, достижение высот в Темном Искусстве никогда не значилось среди его жизненных целей. С другой, если многочисленные враги (в том, что половина империи плясала бы от радости на его похоронах, Арон не сомневался) узнают, что он утратил Силу, его моментально уничтожат. Впрочем, нашлась одна ветвь Искусства, давшаяся с неожиданной легкостью, – Отражения. Все отблески истинной сущности подчинялись легко и охотно: отражения в зеркалах и на водной глади, тени и отпечатки следов. Но это казалось такой малостью по сравнению с вещами, о которых небрежно упоминал прежний Тонгил… – Арон, ты занят? Маг оторвался от чтения, закрыл черную, без названия, книгу. – Что-то срочное, Мэль? Полукровка пожал плечами. – Не сказал бы… Сегодня утром охотники вернулись не только с добычей, но и с возможным пополнением. Я забыл сообщить сразу. – Что ты имеешь в виду? – Арон слегка нахмурился. – Помнишь, в конце весны на восточной границе начали пошаливать слуги Гиты? – И что? – Когда мы их прогнали, они не успокоились, а отправились в Зареб, к Вольным. Вырезали там три клана, еще два ополовинили. Теперь часть выживших пришла сюда, проситься под твою руку. – Тебе следовало сообщить мне об этом сразу. – Арон встал, и Мэа-таэль отметил, что движения мага наполнились хищной грацией. Такое бывало лишь в ожидании нападения. – С ними что-то не так? – недоуменно спросил полуэльф. – Куда их определили? – вопросом на вопрос ответил маг. – В свободные казармы у северной башни. – Мэа-таэль хмурился, наблюдая за другом. – Хорошо. – Арон бросил быстрый взгляд на солнце, только-только сошедшее с точки полудня. – Проведаем новичков. Мэа-таэль попытался отговорить мага от бессмысленного поступка, но тот лишь недовольно скривил губы, и полуэльф, сдавшись, пожал плечами. Если Арону отчего-то захотелось увидеть беженцев в их наихудшем состоянии, его не переубедить.