Джонас пожал плечами: – Ладно, как-нибудь посмотрю. Это Удаление я уже все равно пропустил. Я уверен, что оно состоялось утром. – Джонас, ты, наверное, не знал, но все церемонии записываются. Они находятся в Зале Закрытых Записей. Так ты хочешь посмотреть на утреннее Удаление или нет? Джонас замялся. Он не был уверен, что Отцу бы это понравилось. – Я думаю, тебе стоит посмотреть, – строго сказал Дающий. – Хорошо, – сказал Джонас. – Как это сделать? Дающий подошел к громкоговорителю и включил его. Тут же прозвучал голос: – Да, Принимающий. Чем могу помочь? – Я хочу посмотреть церемонию Удаления близнеца, которая состоялась сегодня утром. – Одну минуту, сэр. Спасибо за указания. Джонас смотрел на экран. Сначала белое полотно подернулось косыми полосами, потом появились какие-то цифры, затем дата и время. Ему было ужасно интересно, он ведь и не догадывался, что это возможно. Вдруг он увидел маленькую комнатку без окон. В ней почти ничего не было, кроме кровати и стола с весами и еще какими-то инструментами. Джонас уже видел такие весы во время добровольной работы в Воспитательном Центре. Еще в комнате стоял шкафчик. Пол покрывал светлый ковер. – Обычная комната, – удивился Джонас. – А я думал, что это происходит в Зале, как Церемония Удаления Старых, я думал, все приходят. Все Старые приходят на Церемонию Удаления. Хотя, может быть, если удаляют Младенцев… – Чш-ш-ш, – шикнул Дающий, не отрываясь от экрана. Отец Джонаса, одетый в форму Воспитателя, вошел в комнату. На руках у него лежал запеленатый Младенец. Следом за ним вошла женщина в такой же форме с точно таким же свертком. – Это мой Отец. – Джонас неожиданно понял, что говорит шепотом, как будто малыши могли проснуться от его голоса. – А другой Воспитатель – его помощница, она на Обучении, но скоро уже его закончит. Воспитатели развернули пеленки и положили близнецов на кровать. Они были голенькие, и Джонас увидел, что это мальчики. Он завороженно смотрел, как его Отец аккуратно кладет на весы сначала одного, а потом другого ребенка. Он услышал, как Отец рассмеялся. – Отлично, – сказал он женщине. – Я уж подумал, что они совсем одинаковые. Вот тогда у нас были бы проблемы. Но этот, – он показал на одного из Младенцев, – весит ровно три килограмма. Так что оденьте его и отнесите в Центр. Женщина взяла малыша и вышла. Джонас увидел, как его Отец склонился над попискивающим ребенком: – А ты, парень, набрал всего два восемьсот. Креветочка! – Он всегда говорит с малышами таким голосом, – улыбнулся Джонас. – Смотри, – сказал Дающий. – Теперь он его помоет и запеленает, – сказал Джонас. – Он мне сам говорил. – Тихо, Джонас, – сказал Дающий странным голосом. – Смотри. Джонас послушно уставился на экран. Ему было интересно увидеть саму церемонию. Его Отец подошел к шкафчику и достал оттуда шприц и маленькую бутылочку. Очень аккуратно он воткнул иглу в бутылочку и наполнил шприц прозрачной жидкостью. Джонас понимающе вздохнул. Он уже и забыл, что новорожденным делают уколы. Он ненавидел уколы, но иногда они просто необходимы. Джонас очень удивился, когда увидел, что его Отец приставил шприц к головке ребенка и проткнул ее там, где пульсирует тонкая кожица. Младенец скривился и тоненько запищал. – Почему он… – Чш-ш-ш, – снова шикнул Дающий. Отец что-то говорил, и Джонас понял, что он отвечает на вопрос, который Джонас собирался задать. Тем же ласковым голоском Отец говорил: – Знаю, малыш, знаю. Больно, да? Но мне нужна вена, а вены на твоих ручках еще совсем малипусенькие. Он медленно вводил жидкость в вену, пока шприц не опустел. – Ну вот и все. Не так уж и страшно, – весело сказал Отец, повернулся и бросил шприц в урну. «А теперь он его наконец помоет и запеленает», – сказал Джонас про себя, поняв, что Дающий не хочет разговаривать. Он увидел, что ребенок перестал плакать. Потом дернул ножками. Потом обмяк. Уронил головку, прикрыл глаза. И затих. Джонас вдруг с ужасом понял, что узнает эти движения, позу, выражение лица. Он это уже где-то видел. Только никак не мог вспомнить где. Джонас уставился на экран, надеясь, что что-то еще произойдет. Но ничего не произошло. Младенец лежал, не двигаясь. Отец убирал все на место. Сложил пеленку. Закрыл шкафчик. Как и тогда, на игровом поле, Джонасу стало трудно дышать. И он опять увидел окровавленное лицо юного солдата, увидел, как уходит из него жизнь. Воспоминание вернулось. «Он убил его! Мой Отец убил его!» – сказал себе Джонас, не в силах в это поверить. Он тупо глядел на экран. Отец закончил убирать комнатку. Затем открыл коробку, которая стояла на полу, и положил туда тело. Плотно закрыл крышкой. Он взял коробку и перенес ее в другую часть комнаты. Он открыл дверцу в стене, Джонас видел, что за ней темно. Она больше всего напоминала мусоропровод, как в школе. Отец положил коробку в отверстие и подтолкнул ее. – Пока, малыш! – сказал он и вышел из комнаты. Затем экран вновь стал белым. Дающий повернулся к Джонасу. И очень спокойно сказал: – Когда мне сообщили, что Розмари подала прошение об Удалении, на экране сразу появилась запись. Так я в последний раз увидел это прекрасное дитя. Она ждала. Они принесли шприц и попросили закатать рукав. Ты подумал, что она была недостаточно храброй. Я ничего не знаю о храбрости, не знаю, что значит быть храбрым. Я только знаю, что я сидел здесь, оглохший от ужаса. Жалкий и беспомощный. А Розмари говорила им, что предпочла бы сделать укол сама. И сделала. Я этого не видел. Я отвернулся. Дающий посмотрел на Джонаса. – Вот так, Джонас. Вот ты и узнал, что такое Удаление, – сказал он горько. Джонасу стало трудно дышать, он почувствовал страшную боль, которая вырвалась наружу плачем. 20 – Я не пойду! Я не пойду домой! Вы меня не заставите! – Джонас кричал, всхлипывал, бил по кровати кулаками. – Сядь, Джонас, – велел Дающий. Джонас послушался. Его трясло. Он сел на краешек кровати. На Дающего он не смотрел. – Ты можешь остаться здесь. Я хочу поговорить с тобой. Сейчас тебе нужно сидеть очень тихо, я сообщу твоим родителям, что ты не придешь. Никто не должен слышать, как ты плачешь. – Никто не слышал, как плачет этот ребенок! Никто, кроме моего Отца! – крикнул мальчик и снова зарыдал. Дающий молча ждал. Наконец Джонас затих. Он сидел скрючившись. Его все еще трясло. Дающий подошел к громкоговорителю и включил его. – Да, Принимающий. Чем могу помочь? – Сообщите Семейной Ячейке нового Принимающего, что он остается у меня на ночь для дополнительного обучения. – Конечно, сэр. Спасибо за указания, – сказал голос.