– Нет!!! – Зря, зря. Я тут занялся вплотную вопросом, и мне нужен этот ваш амулет. На живом человеке схему реакций отследить не получается. А действовать пошагово я не могу – у них столько печатных нету. Ли Хан горестно вздохнул и пошел искать панаму, без которой тут днем на улице делать было нечего. Искомый амулет Уложения мне в Храме без удовольствия, но выдали. Наплевав на приличия в любом их варианте, я принялся расчерчивать пентаграмму тут же, во дворе. – Будьте аккуратней! – наставлял меня Ли Хан. – Последнее время тонкие планы искажены, и заклинание срабатывает не штатно. Да мне-то какая разница? Я все равно ничего лично активировать не буду – не смогу. Пастыри в моих экзерсисах отказались участвовать наотрез. Нормальный колдун плюнул бы и ушел, но для алхимика действовать через посредников – скорее правило, чем исключение. Ни одна твердая рука не обеспечит подачу резца с микронной точностью, ни один верный глаз не разместит четыре отверстия точно по углам квадрата, причем – соосно, а плетения вообще ложатся на материал плюс-минус палец. Сейчас мне нужно было не волю проявить, скорее – заставить инструменты принять нужное положение (и убедить их, что происходящее – абсолютно безопасно). В общем, уломал самого младшего, чисто авторитетом задавил. Короткий импульс силы, и – вуаля! – структура амулета зафиксирована. Но процедуру наложения печати мне все-таки объясняли на словах. Значит, сначала оператор погружает жертву в полусон, затормаживая реакции и снижая способность к сопротивлению, потом помечает целевые области и совмещает с ними амулет. Затем заклинаемому надиктовывается текст клятвы, содержащей ключевые понятия, а формирующаяся печать запечатлевает их уникальную для каждого человека форму. Амулет убирают, три-четыре дня человек привыкает к новому состоянию, а потом две сущности обитают в одном теле параллельно. Ну точно, астральный паразит! Я нашарил в сундучке свой дневник и принялся зарисовывать на чистой странице реальную схему этой их придурочной магии. Ли Хан осторожно заглядывал мне через плечо. – Понял, да? Он сокрушенно покачал головой: – Я получал образование довольно давно, и современные способы записи заклинаний мне не известны. Выходит, они и в белой магии понимают меньше меня! Начинаю себя чувствовать каким-то монстром. – Садись, пиши. Не поймешь сам, еще кому-нибудь перескажешь. Мне толковый помощник нужен позарез. Потому что астральный паразит хоть и имеет много общего с Диктатом Воли, но явно не трансмастер – логика его действий мне ясна, а вот основа для воздействия не доступна. Лупу для меня Шорох изобразит, а вместо отвертки я планировал использовать Ли Хана. Он, помнится, что-то чирикал про гуманизм – пускай работает. Причина неудач моих предшественников оказалась банальна – весь нанесенный ему урон паразит компенсировал за счет носителя, опустошая ауру, калеча разум. Прежде чем что-то исправлять, нужно было разделить объекты воздействия. Вопрос – как. Я внимательно изучил часть заклинания, ответственную за подпитку. По замыслу создателей, поглотитель постоянно менял конфигурацию, перемещаясь не только по голове печатного, но и внутри его ауры («Во избежание вторичных мутаций» – как туманно объяснил Ли Хан). Эта особенность защищала заклятого человека от стремительной деградации, и она же делала паразита уязвимым. Потому что какой же халявщик откажется от лишнего куска? Не получается различить, нужно выманить. Я изложил белому свой план: – Смотри: формируем структуру-субстрат и постоянный вектор воздействия, затрудняющий питание паразита от оригинального носителя. Эта штука переносит питающие контуры вовне, приманку убираем – профит! Ли Хан поморщился: – Оно отработает воздействие и оптимизирует себя, а пациент заработает зависимость от ваших… субстратов. – Не заработает, я все на основе черной магии реализую – она с живыми организмами мало совместима. А с беломагическими конструктами – вообще никак. – Если окажется, что… эта сущность… способна регенерировать, возможен рецидив. – Тогда мы меняем вектор, и возможность сцепления паразита с хозяином без помощи оператора теряется. Можно будет такой амулет навсегда оставить, но я думаю, что больше полугода паразит не протянет – даже отпечаток человеческой души вечно не держится, а тут – обычное волшебство. От всей замысловатой пасторской магии останутся только якоря, инертные и безвредные. Ли Хан долго сопел, медитировал, чесал репу и наконец выдал: – Одно скажу: такой способ еще никто не пробовал. Гигант мысли, че. Радовало, что в этот раз основную работу пришлось выполнять белому, а я, как и полагается гению-теоретику, осуществлял идейное руководство. Итогом наших трудов стал четырехзвенный ошейник с деревянными накладками и трехкаратным бериллом в качестве источника – паразита решено было отучать от питания человечиной в несколько приемов, так что под конец он смог бы укорениться разве что на зомби (не подпускать к Олеку моего пса!). И вот настал день испытания. Подопытного ввели в комнату и усадили на пресловутый стул. Ошейник торжественно продемонстрировали собравшимся. – Предупреждаю: способ лечения экспериментальный. Готов рискнуть? Олек в ответ просто зажмурился. Я надел на него амулет и намертво заклепал: – Вдруг появится желание снять, а два раза делать одно и то же я не намерен. Теперь твоя задача – нарушать правила изо всех сил. Алгоритм прост: общайся! Чем чаще печать активируется, тем больше энергии ей надо, верно? Естественно, нянькаться со здоровым лбом я не стал – на это в доме имелось двое белых. Пассия Лючика помнила, каким ее брат был раньше, на что и ориентировались. Они таскали беднягу по Кунг-Харну, заново знакомя с людьми и явлениями, следом к делу подключился младший брат убогого, а за ним – половина улицы, искренне желающая добра сыну почтенного мастера. В итоге к вечеру Олек выглядел так, будто целый день мешки ворочал. Я считал это хорошим признаком. Потом пришел этот старый пьяница – Ге’Кинои и потребовал вернуть стражника в казарму. Так ему и отдали! Мать – в слезы, соседи набежали толпой, отец орет: – Мой сын – свободный гражданин! Его единственным прегрешением оказалось хорошее здоровье. В Уложении такого нет, чтобы по первой нужде свободных обращать! Он вернется в семью и будет моим учеником. – Но вы же понимаете, что это невозможно?!! – А мастер Тангор говорит – можно! Я солидно покивал: – Шанс есть. Главжандарм воздел руки к небу и плюнул на строптивых граждан. Через два дня первая панель имитатора отпала. Еще сутки потребовалось печати для следующей мутации (Однако шустро эта штука работает!). Через неделю бывший (как я надеюсь) стражник стал счастливым обладателем ошейника с классическим отвращающим проклятием (гарантированно безвредное волшебство). Цель, окутанную облаком черной магии, паразит тупо не признавал за человека. На приемку амулета-гасителя собралась целая комиссия из Шороха, Ге’Кинои, градоправителя (под шумок ушедшего на повышение) и незнакомого белого из компании ларешцев. Ни один способ воззвать к Лунному Причастию на Олеке не работал. Да я и сам видел, как быстро деградируют якоря – освобожденное сознание сметало магические надстройки, а может, дело было в том, что парень пробыл печатным совсем недолго. Так или иначе, саориотцы были впечатлены, и больше всех – новый Главный смотритель. Он же пожелал высказаться за всех: – О, светлоликий… – начал белый и заткнулся, потому что лицо у меня стало страшным. Надо отдать должное, свою ошибку он понял быстро: – О, сильномогучий владыка мертвых, пусть звуки вашего имени разят врагов насмерть! – Вот, это другой разговор. – Чем мы можем отблагодарить вас за это благодеяние? Он так говорит, будто у них еще что-то осталось! Я, между прочим, даже трофей за Хищное Эхо себе выбрать не смог. – Со мной тут один человечек в Ингернику собирается, вы уж оформите ему документики, будьте добры. Белый согласился не задумываясь. Такое ощущение, что он мне своих соотечественников готов в рабство продавать. Амулет-гаситель Лунного Причастия я отвез Ляки лично. Алхимик был поражен в самое сердце! Приисковых смотрителей я обещал поразить чуть ниже, если посмеют мешать моему сотруднику уехать. Те скосили глаза на каторжан, обильно пускающих слюни на иноземное волшебство, и выразили свое полное уважение. Поинтересовались, не нужен ли мне хороший повар? Ляки вопрос с активацией паразита решил просто – подошел к охранному периметру рудника и переступил его на один шаг. Что ж, решимости ему не занимать, даем на все про все недельку и – домой. Белая свеча почти не освещала пространство храма, но лишала окружающее красок, превращала мир в черно-белую гравюру из старых книг. Старое, архаичное, отжившее свое. Кто вообще сказал, что прежние люди обладали какой-то особой мудростью? Номори чувствовал появление наставника, но не обернулся. Белая свеча – символ скорби, символ надежды, он слишком давно ее не зажигал. Время замерло, задрожало на языке пламени и вновь устремилось прочь. – Я так и не спросил тебя, почему ты перестал практиковать, – нарушил тишину зала Учитель. – У тебя были неплохие способности эмпата! – Потому и перестал, – пожал плечами Номори. – У вас когда-нибудь было так, что Сила требует действий, а разум предупреждает, что результатом их будет смерть? И чем больше ты медитируешь и ищешь покоя, тем настойчивей зов? Всех, кого вы знали, унесло этим ветром, как мотыльков на огонь, в глотку кровавой бойни… А у нас в доме после болезни отца остался рапош, это меня и спасло. Я три года не решался перестать принимать снадобье, странно, что от таланта хоть что-то осталось. – ОНО требовало от нас остановить безумие, – едва слышно прошептал старый маг. – Но мы не справились. И тогда ОНО избавилось от нас, стерло с лица земли, столкнуло в объятия демонов. А потом ОНО привело сюда ЕГО. Все, абсолютно все оказалось лишь этапом пути или поводом к действию. Добром или худом, ошибки были исправлены. – Кто – ОНО? – тоже шепотом переспросил Номори. – Я пока еще не знаю точно, – наставник протянул руку, и белое пламя безвредно скользнуло по его пальцам. – Но я постараюсь узнать. Глава 5