Подтвержденное тремя независимыми источниками, освобождение Тималао от карантинного феномена превратилось из странной ереси в свершившийся факт. Последствия эпохального события Рэм Ларкес понимал лучше, чем кто-либо еще (включая церковь, сенат и всех эмпатов вместе взятых). Счастье, говорите, спасение мира? Ага, ага. Первым вопросом, который задаст НЗАМИПС неблагодарная общественность, будет: «Почему этого не произошло раньше?» И плевать горлопанам, что прорыв совершил бывший сотрудник «надзора», что открытие подготовлено годами теоретических изысканий и что, в конце концов, в Ингернике подобных явлений просто не допускают. Вместо искреннего ликования начнется дискуссия, в ходе которой авторитет господина Михельсона может серьезно пошатнуться. Требовалось оперативно предъявить обществу героя, и желательно примазаться к его достижениям. Для этого молодой некромант должен был вернуться в Ингернику не позднее октября, до начала зимних штормов, практически парализующих морское сообщение с И’Са-Орио-Том. Ларкес на мгновение потерял контроль над лицевыми мышцами. Счет времени шел буквально на часы! Пока происшедшее удавалось удерживать в тайне (доступ к големной связи имели единицы), но перекрыть путь за море и прежде не удавалось, так что распространение слухов оказывалось вопросом пары месяцев. Половицы в коридоре знакомо скрипнули, после небрежного стука в дверь, не дожидаясь приглашения, ввалился Сатал и плюхнулся в кресло для посетителей. – Плохие новости, – мрачно сообщил он. – Послали? – попытался угадать Ларкес. – Хуже! Они уже знают и даже успели собрать свой Круг, профессора какого-то туда заманили. Мыслей ни у кого нет, сидят и ждут объяснений. Если Тангор начнет кочевряжиться, я не представляю, что они с ним сделают! Да, старым колдунам понятие гуманизма неизвестно, а видели они многое. Что характерно: насмехаться над неудачей патриархов от некромантии даже Сатал не стал. – Думаешь, он откажется стать самым молодым магистром в истории Ингерники? – Не знаю, не знаю. Это же Тангор! Действительно. – И еще премия, двадцать тысяч. – Тю! – Много давать нельзя – перестанет ценить. Чем тогда его в следующий раз подмазывать? – Это верно. – Примеры зажравшихся колдунов были Саталу знакомы. В дверь вежливо, но твердо постучали. Дождавшись разрешения войти, молодой человек в форме фельдъегеря четко промаршировал к столу, чтобы вручить старшему координатору запечатанный конверт големной связи. Ларкес расписался в ведомости и терпеливо дождался, пока шаги посыльного стихнут (привычка к таким мелочам очень помогает хранить секреты). Прочитав сообщение, старший координатор нечеловечески сморщился и ударил кулаком о стол: – Отряд Пиркета застрял в пути, к сентябрю они в Кунг-Харн не успеют. Дегенераты!!! И это сейчас, когда все конкурирующие службы работали вместе, слаженно, как часы! Правильно мотивированное командование форсировало контакты с местными властями, флотские подогнали в Миронге фрегат, а эти бараны умудрились грузовик на брюхо посадить, ни взад, ни вперед. Где они грязь такую нашли летом в Тималао? В иное время Сатал от души позлорадствовал бы над тупыми вояками, но теперь это означало, что вопрос карантинных феноменов останется в подвешенном состоянии до весны. – Что мешает Зертаку отозвать отряд сейчас? Ларкес, уже совладавший с эмоциями, послал молодому коллеге снисходительную улыбку: – Бросить берилловые шахты, обслуживаемые лояльным местным населением? Если ты не в курсе, карантинных феноменов в Ингернике не предвидится, а вот потребность в бериллах за время блокады только возросла. Старший координатор не стал объяснять подчиненному, что половина министров буквально бредила будущими барышами. Учитывая, что самодостаточная, в общем-то, заморская экономика позарез нуждалась в эксклюзивном ингернийском товаре, перспективы открывались волнительные. А кто подумает о черных магах, гордость которых так легко ранить? Вдруг окажется, что для победы над чудовищами не хватало какой-то пустяковины! Сатал сердито нахохлился – выглядеть идиотом он не любил. – Но скорее всего, – смилостивился старший координатор, – капитану Ридзеру просто разрешат разделить отряд. Иначе линчуют уже Зертака, и никакая легендарная сила генерала не спасет. В незакрытую фельдъегерем дверь проскользнула мисс Кевинахари с подносом, на котором исходил ароматным парком заварочный чайник и призывно поблескивали боками фарфоровые чашки. Ларкес поймал себя на мысли, что зеленый чай – именно то, чего не хватало для продолжения беседы. Просто мания какая-то! Тем не менее обстановка разрядилась, через минуту к чаепитию присоединились глава аналитиков и капитан Бер, всегда являющийся на совещания с последним движением часовой стрелки. Несмотря на политику вялого саботажа, начальник редстонского НЗАМИПС уверенно превращался в заместителя Ларкеса. Старший координатор обвел взглядом кабинет и поймал себя на мысли, что галерею портретов великих магов надо обновлять. Но как быть: в этом случае в двух рамках окажутся одинаковые лица! Мучимый этой проблемой, Ларкес сказал вслух совсем не то, что собирался: – Что еще мы забыли сделать в ситуации с Тангором? – Подготовить встречу, – с готовностью отозвалась эмпатка. – Надо пригласить туда родственников, журналистов. Обязательно надо! Он будет рад избавиться от опеки над братом, а журналисты что-нибудь отмочат и ему будет над кем поиздеваться. Ларкес вынужден был признать, что мысль неплоха: даже самые жгучие братские чувства имеют предел, а возможность поднять самоуважение за чужой счет всегда улучшает настроение черных. Было у старшего координатора на примете несколько писак, которым не помешает узнать о себе нечто новое… Идея родилась внезапно: надо просто убрать с портрета траурную рамку, а подпись сделать двойной. Так и на второй дагеротип тратиться не придется! Преодолев затруднение, Ларкес пришел в чудесное расположение духа и решительно отставил чашку в сторону. Надо работать! – Господа, позволю напомнить вам, что жизнь продолжается, а карантинные феномены – отнюдь не единственное явление, способное ее оборвать. Все помнят весенние события в юго-западном регионе? Забыть такое сотрудникам НЗАМИПС удастся не скоро! Берег кишел саориотцами, штурмовые отряды замерли на низком старте, а жаждущие тепла и моря ингернийцы все перлись и перлись прямо в эпицентр назревающей бойни. Правительству пришлось особым декретом ограничивать продажу билетов на чугунку, потому что объявленный карантин и просьбы воздержаться от поездок на граждан не действовали. Понятно, что в Арангене комфорт пожиже, но надо же и чувство самосохранения иметь! Жандармерия и контрразведка работали на износ, вообще забыв такие слова, как «формальности» и «законность»… В итоге – бунт не состоялся, вылившись в вялую ругань и десяток задержанных. Это обстоятельство министр Михельсон не постеснялся приписать себе, но координаторы-то знали… – Прошу ознакомиться! Это – отчет аналитиков по событиям, естественно – секретный. Причина очередного са-ориотского фиаско оказалась проста, как фома: беженцы сговорились и наняли киллера, устранившего организаторов беспорядков до того, как они успели привести в действие свой план. Причем в заговоре участвовали как свободные, так и печатные, типа если не своими руками, то – можно. – Гм. Орден Хаоса? – заинтересованно пробормотал глава аналитиков. – Подражатель! – отрезал Ларкес, доподлинно знающий, что подобной организации не существует. Происшедшее можно было бы записать в забавные курьезы, если не обращать внимания, КОГО убили и КАК. Во главе имперского подполья стояли опытные агенты и не слабые маги, которых в буквальном смысле слова передушили. А потом не поленились разложить художественно, пришпиливая конечности к мебели столовыми приборами. Контрразведчикам пришлось идти на поклон к некромантам, личность убийцы не определили, зато выяснили, что минимум два эмиссара успели покинуть регион до трагедии. Где их теперь искать? – Какое… э-э… увлекательное чтиво, – высказалась эмпатка. – Черный рыцарь номер два! – хмыкнул Воскер. От такого заявления Ларкеса передернуло. Нет-нет, одно тело два раза гулем не становится! – Наша задача – сообщать контрразведке обо всех инцидентах, в которых, хотя бы теоретически, может прослеживаться иностранный интерес. Не менее важно найти и изолировать маньяка, способного за один раз убить восьмерых человек, а также выяснить, как блокиратор в порошкообразной форме попал в руки криминальных структур. У меня штурмовые подразделения им не все экипированы! Подчиненные с преувеличенным энтузиазмом закивали – осведомителей среди иностранцев НЗАМИПС пока не имел, остановить эмиссаров до того, как начнутся диверсии, не представлялось возможным, так что поиск убийцы-оригинала выглядел перспективней. – А мы на следующую волну этих… недодушенных не напнемся? – подал голос капитан Бер. Старший координатор удовлетворенно потер пальцы – новый зам, как всегда, зрил в корень. – Вряд ли. Тут ко мне на днях знакомый заходил, из армейской разведки, анекдоты про са-ориотского императора рассказывал. – По крайней мере, Ларкес воспринял эти истории именно как анекдоты. – Что у них там, на юге творится, белым лучше не знать. В общем, второго захода ожидать не стоит. – Но Тангор-то по империи путешествует свободно! – По территории, которую империя освободила от своего присутствия, – пунктуально уточнил Ларкес. – Централизованной власти там нет, цивилизация сохранилась очагами, вокруг крупных городов и портов. – Распад государственности, феодализация общественных отношений! – поддакнул шефу Воскер. – Кстати, а как там наш юный друг? – невзначай ввернула мисс Кевинахари. Ларкес пронзил эмпатку суровым взглядом: пытаться выменять секретные сведения на какой-то чай! Та в ответ виновато похлопала ресницами. – Задерживается! – припечатал старший координатор. – Я так беспокоюсь о его братике! – заныла белая. – В таком страшном месте он мог получить душевную травму. Ларкес не позволил себе втянуться в дискуссию с эмпатом. На его взгляд, малолетний провидец сам способен был нанести душевную травму кому угодно. Брошенную Кевинахари приманку заглотил Сатал: – В Краухарде не чокнулся – и в Са-Орио выживет! Меня лично беспокоит лишь одна вещь. – Черный маг глубокомысленно изучал дно своей чашки (гадать, что ли, пытается?). – Чтобы то, что наш герой там со скуки устроит, хотя бы выглядело безобидно. – Да что еще он может придумать?!! Казалось бы, после карантинного феномена – ничего, однако… – Тангор, – одним словом высказал Сатал все свои сомнения. Что характерно: эмпатка возражать не стала. Ларкес старательно нахмурился – склонность подчиненных к мистике следовало пресекать на корню. – Гражданин Тангор – достойный пример мага, несмотря на сложные семейные обстоятельства и удары судьбы, сохраняющего верность идеалам нашего государства! Я считаю, что мы должны утроить наши усилия, направленные на сохранение законности и правопорядка в Ингернике. Только так мы сможем соответствовать всей сложности исторического момента и честно смотреть согражданам в глаза! Прочувствованный спич начальника пронял всех. Правильно! Подчиненные должны меньше болтать, больше работать и не пытаться сравнивать себя с кем-то (особенно в плане вознаграждения). А чем развлечь вернувшегося на родину героя, об этом пусть у службы поддержки голова болит. Максур копал могилу. И не какую-то там канаву по колено, а надежную яму в полтора роста, чтобы жилец не убежал. Проделать подобное в одиночку оказалось непросто, но бывший десантник справился. Пришлось подналечь, потому что до заката оставалось всего ничего, а будущий обитатель погоста ожидал последнего пристанища тут же, в набитом солью мешке. Не понятно, откуда взялся в Суэссоне этот идиот, где раздобыл амулет Уложения и скольких наивных кретинов успел им запугать. Но Максур-то знал, что прав на подобное волшебство у него нет – И’Са-Орио-Т больше не существует. Не могла благословенная империя обращаться со своими верными сынами как со скотом, хуже, как с никчемной ветошью! Утка должна крякать и плавать, или она не утка совсем. А раз так, то всякий держащий в руках этот амулет – бессовестный самозванец. Уроду просто повезло отделаться сломанной шеей – Максур не придумал, где достать нужный для экзекуции инструмент. Бывший десантник вылез из ямы и с удовлетворением оглядел результат своих трудов. Солидно, достойно. Никто не скажет, что Максур лишил человека жизни только для того, чтобы прикрыть свою лень. Окоченевшее тело глухо стукнуло по сухой глине. Тютелька в тютельку, словно всегда тут лежало! И тут к похоронам решил присоединиться еще один скорбящий. Трава не зашуршала, песок не скрипнул под ногами, но плащ предательски хлопнул на ветру – Максур медленно поднял голову, чтобы встретить взгляд пастыря, успевшего не только разглядеть покойника, но и наверняка опознать.