Да кто же откажется меньше работать! Сразу столько свободного времени образовалось. А при наличии свободного времени у черного что? Появляются дурные мысли. Изгоняющие быстро сгрызали свои сухари и отправлялись бродить по лагерю, все как один – в сторону кибитки пастырей. В конце концов, от хранителей они избавились, но отомстить за долгие годы издевательства над собой не смогли. Конкретно к этому пастырю претензий, может, и не было, однако тут дело принципа! Глядя на медленно звереющую толпу, Никар понимал, что тень иноземного жреца Мапаи не защитит. Не следовало ему сомневаться в предусмотрительности Коси. Старик неторопливо поужинал, а потом пришел к убежищу светлых, решительно взломав сжимающийся круг. – Слышь, ты, пойди-ка лошадей посмотри! Как бы не охромели. Мапаи быстро закивал, прихватил двух учеников посмышленей и отправился пользовать скотину (ситуацию он понимал всяко не хуже черного). Собравшиеся обдумали новую мысль и с достоинством расползлись по своим повозкам. Потому что жрец оставался явлением абстрактным, а скотина – вот она! Никто не желал бежать за караваном пешком. Всю ночь пастыри хлопотали вокруг лошадей, а утром Никара разбудил отчаянный вопль – Серая Смерть стояла в метре от окружавшего лагерь периметра. – Подъем!!! Побудка за тридцать секунд в исполнении столь разношерстной компании напоминала ад господень – потерянные дети, потерянные вещи, сцепившиеся осями фургоны. Никар даже не пытался понять, как караван удалось собрать, выстроить и заставить двигаться в нужном направлении (не иначе, Коси наворожил). Смерть неумолимо наползала, равнодушно перемалывая защитную магию, но люди оказались немножко быстрее. – До переправы добраться не успеем! – на ходу раздавал указания Коси. – Двигаем к Сокер-Дани напрямик, там камни, вода, Смерть по ним не пройдет. – Так и телеги через каньон не пройдут! – Перепакуем, что можно, навьючим на лошадей, пойдем вдоль русла. У нас по любому осталось еще недели полторы, вряд ли больше. Тут уже не до жиру. Да, выжрав Тусуан, Серая Смерть перестанет расти и «созреет» – приобретет способность убивать на расстоянии. Отвращающие знаки на поверхности земли ее не остановят, а поменять что-то в защитных схемах Наместник не успеет – следящих амулетов в предгорьях практически нет. Спасутся только те, кто окажется на левом берегу. Наверное, с расчетом на такую фигню мосты и ломали. Никару даже совестно стало: а они-то поносили императора! С другой стороны… Нет, не поможет. С того момента, когда рост чудовища стал неконтролируемым, обитатели севера империи оказались обречены. Да, реки очень удачно разбивали долину на сектора, но – лето! Причем засушливое (поздние дожди не в счет). Они надеялись на Сокер-Дани, а на юге сколько-нибудь серьезным водным препятствием для Серой Смерти могла стать только полноводная Байоле – украшенный сотней водопадов и воспетый в тысячах стихов приток Тималао. Однако как далеко в горы сможет продвинуться ночной гость, потерявший страх перед солнцем? И как глубоко зарыться. Рухнувшее дерево, рассевшийся склон, наведенная в глухом углу переправа – все может стать дорогой для чудовища. Нет, бежать, только бежать! Не останавливаясь, сначала – за реку, а потом – к морю. Знать бы, чем обернется, следовало бы вообще с побережья не уезжать. Там, за горами, у кромки соленой воды, как во все времена, выживут сильнейшие, и Никар не сомневался, что будет в числе счастливчиков. Только бы кони не подвели, да выдержали тележные оси… Изгоняющие напряженно всматривались в даль, торопясь разглядеть на горизонте темный росчерк каньона, поэтому первыми чудо заметили сидевшие в фургонах женщины. Над караваном поднялся жуткий крик. Ну как же, земля – горела! Более грозного и завораживающего зрелища Никар в своей жизни еще не видел: зеленое пламя неслось по равнине словно охотящийся зверь – стлалось по земле хищным наметом, замысловато ветвилось, опутывая строптивую жертву, меткими прыжками настигало ее в вышине. Трещало раздираемое когтями пространство, земля содрогалась от топота невидимых лап. Стена огня приближалась быстрее, намного быстрее бегущей лошади. – Можно уже не спешить. – Чатах глубокомысленно цыкнул зубом. Караван смешался и остановился – что делать дальше, никто не представлял. Изгоняющие ничего не боятся (нет, правда не боятся), но что-то человеческое в них все равно есть – народ засуетился, забегал, что-то беспорядочно выкрикивая и хватаясь то за одну вещь, то – за другую. Коси игнорировал творящийся бедлам. Естественно, именно к нему стали приставать с вопросами: – Что это?!! – Какая-то магия. – Какая?!! – Сейчас узнаем. И забрался на облучок фургона, чтобы лучше видеть. Последним мощным прыжком зеленый монстр закогтил добычу и скрылся в облаке пыли. Воцарилась тишина, стало слышно, как храпят встревоженные кони и скрипят рессоры фургона, на котором гирляндой повисли любопытные ученики. Черный Источник бурлил в крови Никара, требовал битвы, но сражаться оказалось не с кем – даже чудовищный ночной гость, кара Господня и необоримая вражья сила, нигде не наблюдался и не ощущался. В итоге досталось Источнику, и не только от Никара – растерянно-раздраженными выглядели абсолютно все. В едином порыве изгоняющие двинулись навстречу неизвестной угрозе, инстинктивно выстраиваясь атакующим порядком – мастера – подмастерья – ученики. Линия, на которой Серая Смерть была остановлена, отчетливо бросалась в глаза – вот тут еще расползлись неестественно ровные пыльные разводы, а дальше уже – песок, камни, полкуста, трава, обрезанная словно бритвой. И вот у этой непонятной границы всех внезапно охватила задумчивость. Поэтому страх страхом, а первым воздействие нового явления на себе испытал Мапаи. Пастырь обошел оцепеневших колдунов, потрогал то, что осталось от Серой Смерти, пальцем, попытался выкопать лунку, попробовал пыль на язык. Народ внимательно наблюдал за ним (все равно кого-то пришлось бы вытолкнуть вперед первым). Когда пастырь выпрямился, никаких трагических изменений в нем заметно не было. И тут Мапаи настигло прозрение: – Думаете, это ОНИ? – А кто еще? – вновь обрел дар речи Чатах. – Тогда надо спешить! – засуетился пастырь. – Если они уедут из Кунг-Харна, мы не успеем их поблагодарить!!! Вот уж что меньше всего Никара беспокоило. Но – уступить дорогу пастырям? Никогда! Вновь обретшие уверенность в себе изгоняющие, переругиваясь, принялись разворачивать повозки в новом направлении. В конце концов, цель не изменилась, верно? Просто достичь ее стало немного трудней. Потому что козью морду врагам исчезнувшее чудовище все-таки сделало – проехать по оскверненной ночным гостем земле фургоны не могли. Она и человека-то с трудом держала! Каравану пришлось делать громадный крюк в поисках мощеных трактов и какой-никакой травы. Все расстояния растянулись, словно ветхая рубаха. И так не избалованные уходом кони начали слабеть и потеть, без помощи Мапаи они давно уже начали бы терять скотину, а потом и людей. Никар отчетливо понимал: правобережная часть Тималао превратилась в ловушку, если в Кунг-Харне они не найдут если не некроманта, то хотя бы жратвы, добраться живыми до населенных земель смогут немногие. С одной стороны тракт подпирали скалы, с другой – безликая пепельная равнина. Пологи фургонов затянули наглухо, лица людей и морды животных обернули тканью, открытые поверхности приобрели одинаковый серый цвет, а ветер все гнал и гнал мимо пыльную поземку. Скрипящий на зубах песок даже пожрать нормально не давал! Подъем в горы путешественники по первости приняли как избавление. Ну да, как же! К забившейся в одежду пыли добавился еще и липкий пот. Мапаи спокойно предупредил, что лошади сдохнут, и пассажиров из повозок пришлось высадить. Так что теперь невыносимый зной в сочетании с физической нагрузкой грозил уложить замертво половину каравана. Подъем на перевал стал испытанием выносливости для всех: изгиб за изгибом, поворот за поворотом. Колдобины, вытаскивать из которых фургоны лошадям приходилось помогать. Хрипящие от непомерного усилия животные, ноющая малышня, усталые и злые колдуны. Привалы, которые пришлось устраивать на склоне трижды, тошнотворно медленно приближающаяся цель. Чудо, что обошлось без покойников. И вот – победа! Гребень склона пройден. Никар готов был увидеть за ними руины, горы трупов, ощетинившийся сталью легион… На перевале караван встречали ненормально дружелюбные чиновники и божественно равнодушные ко всему солдаты. Новоприбывшим выдали по сухой лепешке и с песнями отправили вниз. О том, что с гарнизона можно было потребовать что-то большее, народ вспомнил только на середине склона. Вот же ж… Настроения путешественникам происшедшее не улучшило, а поднимать его они намеревались за счет жителей Кунг-Харна. И пусть кто-нибудь попробует возразить! Изгоняющие и прежде-то соображали с пропусками, а теперь за одно упоминание Уложения Никар готов был убивать. Раздражало абсолютно все: горы, солнце, ветер. Опрятный вид городских стражников вызывал ненависть, декоративные ворота перед въездом в город воспринимались как издевательство. Если горожане хотели сохранить жизнь и здоровье, преграда должна была быть не ритуальной! Как будто светлорожденные сами не понимали, к чему дело идет. Через нарядно раскрашенные воротца прошли и не спеша выстроились в линию пятеро бойцов – входящая в Кунг-Харн колонна изгоняющих лоб в лоб уперлась в делегацию заморских колдунов. И все смолкло… Есть такое ощущение, приходящее во сне, – падение в никуда или внезапное удушье. Оно холодной волной прокатывается по жилам, отделяя мутные видения, еще мгновение назад вещественно-материальные, от звенящей пустоты реальности. Нечто подобное снизошло на Никара наяву. Все прежние неприятности как-то вдруг резко выцвели, а горожане и чиновники вообще перестали существовать. Нет, где-то там, далеко, что-то колыхалось и шумело, но кто будет обращать внимание на несущественные мелочи? Никар стоял под ясным небом, хватал ртом воздух и пытался вспомнить, какого дэва их понесло еретикам в глотку. Они что, действительно рассчитывали что-то получить от чужаков? Просто наваждение какое-то! Вид иноземцев, выстроившихся боевым порядком, будил в изгоняющем лютую, не поддающуюся описанию словами зависть. Здоровенные, мускулистые, как кузнецы, на таких три пуда амулетов нацепи – пойдут вперед и не заметят. Темная сила дрожала и струилась вокруг них, свирепая и послушная, как взятый на сворку пес. Хотелось хоть в чем-то им уподобиться, например, жилетку себе такую же пошить, с кармашками. Очень удобно! И набойки спереди на сапоги сделать. – Буду тренироваться, буду! – бормотал за спиной командира Анишу. – И схемы старших амулетов выучу, мамой клянусь!!! Кстати, неплохая мысль! Обычно вколоченных в питомнике навыков Никару хватало на все случаи жизни, но можно ведь и на большее замахнуться. Жалко, что в учителях сейчас недостача… И неизвестно еще, пригодятся ли наставники – выжить бы для начала. Конфликт представлялся неизбежным – чужаки захватили территорию и не собирались делить ее с кем-то еще. Меж тем к месту драки подтянулись вожди: рослый колдун в мундире и с тем выражением лица, которое бывает только у Самых Главных, непонятный человек, слишком спокойно относящийся к битве магов, и (рядом, но чуть в стороне) смутно знакомый Никару юноша с очень нехорошей улыбкой на лице (по-видимому, тот самый некромант). За бойцами хвостиком увивался мальчишка-пастырь лет тринадцати, упитанный и нахальный. Вопрос о лидерстве у ингернийцев был решен давно – колдун и человек терпеливо ждали, когда юноша выскажется. Спустя долгую минуту некромант это осознал и впал в раздражение. – Че надо? – озвучил он сакраментальный вопрос. Коси обнаружил себя в кольце свободного пространства и смущенно потупился (разве что ножкой не шаркнул): – Жить тут хотим. Обещаем слушаться! Никар внезапно забеспокоился. Помнит ли некромант тех, кто его обидел? Недолго ведь и перепутать с непривычки! Юноша поморщился, будто у него заболел зуб, пожевал губами, словно припоминая какое-то проклятие… Никар с облегчением осознал: как противников некромант их не воспринимает, а придумывать изощренные казни для толпы ничтожеств ему откровенно лень. Между встречающими завязалась дискуссия, и Кираш, как единственный в банде полиглот, вполголоса переводил содержание разговора. Было бы странно и подозрительно, если бы новый вождь сразу согласился принять под свою руку каких-то посторонних черных, к тому же – успевших продемонстрировать свою непочтительность. И некромант не обманул ожиданий! Первым делом он попытался спихнуть заботу на высокого военного. – Ну что, Ридзер, командуй! – Почему – я? – немедленно возмутился боевик. – А кто у нас тут капитан? – Так ведь я – капитан ингернийской армии, а они – са-ориотцы! – Питер… – У меня нет полномочий! – ушел в отказ человек. – Та-ак. – Глаза некроманта недобро прищурились, он обернулся к воротцам и успел выцапать жреца-талле, неосторожно выглянувшего посмотреть, как дела. – Хан! Стоять! Иди сюда сейчас же. Там, похоже, к тебе еще ученики приехали. – Он указал пальцем на кибитку пастырей, болтавшуюся в хвосте каравана. – Ты же взялся Номори помогать? Действуй! – Но что я могу? – взмолился великий учитель. – Ведь остальные – черные! – Что можешь?!! – свирепо набычился некромант. – Можешь делать так, как я скажу! А ну-ка, все!!! Ты – пойди и организуй размещение вновь прибывших, одежду, кормежку, стойла для лошадей. Ридзер! Проследишь, чтобы никто не хулиганил. Питер, найди Шороха, свяжись с Ингерникой и выясни свои полномочия. Понял? Все присутствующие (включая кунг-харнских чиновников) дружно закивали. Сердце Никара наполнила спокойная уверенность в будущем. Да, именно так и должен был повести себя истинный вождь – заставить всех работать. Одно слово, и людишки забегали, засуетились. Под тревожное шушуканье горожан и мельтешение стражи караван отправился к месту, примеченному Коси еще с перевала. Заканчивать пора с этими переездами! Часть третья Проценты от неприятностей