- Маме надо ехать в Бразилию! Она всё время пьет кофе и говорит, что нет ничего красочнее и красивее, чем бразильский карнавал! - сказал Толя, уминая соленый огурец, выловленный из банки. - Толя! Ну, что ты… - Мама, ты же говорила, что Бразилия - твоя мечта! Там же красиво! - ответил сын, подчищая корочкой хлеба в тарелке яичницу. - Я, действительно, не чаёвница, Роман. Обожаю кофе и минеральную воду, - пришлось признаться Насте. - Это мне не мешает, ни с утра, ни на ночь. Организм уже привык. - Мечтаете о Бразилии? - спросил Роман, улыбаясь. Настя почувствовала, как у нее горят щеки. - Это смешно… В моем положении. - Мечтать не вредно… - Роман быстро посмотрел в глаза Насти так, что та смешалась. - Я жила в большом, но холодном и неуютном доме… Я ненавидела его, он напоминал мне тюрьму, да, честно говоря, и был для меня тюрьмой. - Отец считал, что главное в помещении геометрия, а она чертится черным и белым с промежуточными цветом - серым. Именно это дает пространство и воздух, - помог маме Толя, передав концепцию дизайна Рудольфа Анатольевича. - На маму он всегда ругался… - За что? - За всё. - Толя! - Если пыль не протерла, если что-то сдвинула со своего места, хотя особо и не было, что сдвигать. Нельзя было повесить картину на стену, поменять черное покрывало на кровати на цветное, - пояснил ребенок. - Да даже смотреть телевизор без разрешения мужа было нельзя. Роман с удивлением посмотрел на нее. - Ваш муж был психически нездоров? - Это можно назвать и так. Хотя он управлял солидным банком. Но с родными вел себя как последняя скотина. И с подчиненными тоже. Любил власть и унижать людей. Особенно подчиненных. Его все ненавидели лютой ненавистью. Он заслужил свою смерть. - А что случилось? - Его расстреляли в машине. Роман бросил взгляд на детей. Настя заметила его озабоченность. - Не волнуйтесь, - сказала она, - дети знают, как погиб их отец. Этот человек не заслуживает уважения и памяти. - Это горько… - Роман встал. - Пойду чайник принесу. Вскипел, наверное. Он принес большой зеленый чайник и налил детям чаю. Насте он подал кружку с растворимым кофе. - Простите, другого нет. - Ничего, - улыбнулась Настя. Роман полез в буфет и вытащил пакетик с конфетами. Извините, засохли, наверное. Я сладкое не очень… - О, ириски! - восхитилась Алинка, засовывая в рот сразу две конфетки. - Я их очень люблю, дядя Роман. Спасибо! Часы с кукушкой на стене пробили десять раз. - Ну всё! - встала Настя. - Пора спать! Дети на этот раз не возражали, они тоже устали и глаза у них слипались. - Готовимся ко сну! - сказал Роман. - Места всем хватит. Думаю, что Толя уже взрослый парень, и он останется здесь в гостиной, на диване. А вы с Алиной разместитесь на втором этаже, в спальне, на большой кровати. Ну, а я у себя. - Класс! Я не хочу с девчонками! Я не маленький! - обрадовался Толя. - Пока школу не окончил - маленький! - показала ему язык сестра. Роман разместил гостей, пожелал спокойной ночи и ушел к себе. Ему не спалось. Впервые его дом был наполнен незнакомыми людьми, такими приятными и в таком количестве. Он решил покурить. В свободных брюках и темной футболке Роман вышел на балкон. На балконе стояли четыре плетеных кресла, и сейчас в одном из них сидела прекрасная молодая женщина с длинными распущенными волосами и в светлом халатике. Изящные и очень красивые ножки она положила на перила балкона. Лунный свет загадочно оттенял ее нежное лицо. Звонко стрекотали ночные цикады. Деревья в саду были недвижимы, не шевелился ни один листочек. Роман, невольно залюбовавшись, остановился. Настя повернула голову и быстро убрала ноги. - Извините! Алинка заснула, а я что-то не могу. - Ты сиди-сиди, - неожиданно для себя перешел Роман на «ты». - Мне тоже не спится. Извини, вот есть вредная привычка - курю. - Он сел в соседнее кресло, застенчиво стараясь не смотреть в сторону гостьи. - Не мешает табачный дым? - Он разогнал его рукой. Настя улыбнулась и тихо ответила: - Это ваш дом, - и натянула халат на коленки, - но меня дым не смущает. - Я при детях не буду, - пообещал Роман. Он немного помолчал. Молчала и Настя, задумчиво глядя в подступающую к дому ночную темноту, которую отрезал яркий свет из окон первого этажа. Роман шагнул к Насте и сел рядом с ней в соседнее кресло. - Настя, раз уж так случилось, может, ты расскажешь, что подтолкнуло тебя с детьми покинуть родной дом. Настя горько усмехнулась: - Родной дом? Да я его ненавидела! Муж-зверюга сживал меня со свету, не давал видеться с родной матерью, бил. И детей бил! Особенно сына. Лупил за всё - за четвёрки, за опоздания из школы, не слушал никаких объяснений. Мучил день и ночь, пока его не застрелили. Бандитские разборки, он банком управлял. Дом забрали за долги, я без профессии и знакомых оказалась с детьми на улице. Хоть в реку прыгай… Но тут узнала о доме в деревне. Приехала сюда в последней надежде, а дом сгорел. Невезучая я… Но что делать, ума не приложу. Была бы я одна - наложила на себя руки, но Толик и Алинка… Они без меня пропадут. Что-то нужно придумать… Как в бессмертной песенке: «Цыплёнок жареный, цыплёнок пареный, цыплёнок тоже хочет жить…» И варили меня, и жарили, а жить нужно… Роман улыбнулся. - Здорово, что ты не теряешь чувство юмора. У меня такое ощущение, что всё наладится, только не нужно опускать руки. - Я и не опускаю, но обстоятельства бывают сильнее меня. Я ведь всего-навсего слабая женщина, и помощи мне ждать неоткуда. - Это не так. Всегда найдутся добрые люди, помогут. - Вы извините меня, что вот так, беспардонно я с детьми свалилась вам на голову, да еще нагружаю своими проблемами. Но вот, знаете, рассказала, и стало как-то полегче, честное слово. Роман взял Настю за руку. - Слушай, давай всё-таки на «ты». Она тихо вздохнула: - Хорошо. Но мне всё-таки как-то неудобно. Неожиданно он наклонился к ней и коснулся губами ее губ. - Извини, - сказал он тихо. - Я не хотел тебя обидеть. Просто ты такая красивая в лунном свете, что я не удержался. Спокойной ночи. - Он встал. - Утро вечера мудренее. Настя еще долго сидела на балконе, задумчиво глядя вдаль. Начинался новый этап ее жизни, и она опасалась, что он может оказаться не таким доброжелательным, как этот вечер в чужом доме. * * * Роман никогда не вставал поздно, но в этот раз он удивился, что Настя встала еще раньше его. Он застал ее на кухне хлопочущей у плиты. На столе в блюде возвышалась аккуратная горка блинчиков. Увидев Романа, она смущенно поправила прядь волос. - Вот, решила похозяйничать. Нашла у вас муку, угощайтесь блинами. Дети тоже любят, сейчас я их разбужу. - Как же здорово! И, наверное, вкусно! Соскучился я уже по таким завтракам. В последний раз блинчики мне пекла мать, царство ей небесное. - Роман сел за стол и отправил блин в рот. - М-м-м… Язык можно проглотить. У меня через два дома баба Ира корову держит. Мне-то одному молоко ни к чему. А вот сегодня зайду, будем утреннее или вечернее брать. Детям полезно. Опять же, у нее и молоко, и сметану, и творог можно купить. - Рома, вам очень идет форма полицейского, - заметила Настя. - Спасибо. - Рома допил чай и встал из-за стола. - У тебя на детей документы есть? - Да, конечно. Свидетельства о рождении, медицинские полисы, медкарты, всё, что полагается. А что? - Вот и чудесно! Алинку пристроим в детский садик. Да, не удивляйся, у нас в поселке есть свой детский садик и очень даже хороший. А вот школы нет. Понимаешь, детишек школьного возраста почти не осталось. Их родители по городам разъехались, вот у нас школу и закрыли. Зато школа есть в соседнем посёлке, это в десяти километрах от нас. У нас есть несколько ребят, которые ходят в школу, их по утрам отвозит на «рафике» Егор, сосед мой. А вечером после уроков забирает.