Джей-Джею пришлось подавить в себе приступ гнева. – Ты сам прекрасно знаешь, – ответил он хриплым шепотом. – Нет, не знаю. Да открой же ты дверь, черт подери! Джей-Джей распахнул дверь и остановился на пороге, пытаясь выглядеть угрожающе. Он решил, что это ему удалось, даже если старый клоун и скрывал свой страх. – Ты! – выкрикнул он. Уинстон внимательно разглядывал его. – Заходи и закрой дверь, если тебе нужно поговорить о чем-то… личном. Джей-Джей захлопнул за собой дверь и остановился, глядя на Уинстона и облизывая губы. – Так-так, – произнес Уинстон. – Вижу, у тебя что-то на уме. – Вообще-то, там у меня ничего нет. В этом-то и загвоздка, – ответил Джей-Джей. – Что бы ты об этом сказал, дружище? Уинстон нахмурился, не сводя глаз с Джей-Джея. – Ты какую-то чепуху несешь. Может, успокоишься и прямо скажешь, в чем проблема? – Я не могу вспомнить… – выпалил Джей-Джей. Потом умолк, что-то быстро вычисляя на ходу. Уинстон не понимал, о чем он, значит считает, что Джей-Джей знает всё, все грязные тайны, которые Джейми стер из памяти. Возможно, он мог бы немного поимпровизировать и вытянуть какую-то недостающую информацию… – Так, хватит, – заявил Уинстон. – Ты сюда вваливаешься, будишь меня, так в чем же дело? – Ты, – начал Джей-Джей, сменив тон с угрожающего на укоризненный и печальный. – Как ты мог так вчера поступить? Уинстон моргнул. – Продолжай. – Ты знаешь, о чем я говорю. Вчера. Все дела. Зачем все это? – Что именно из вчерашнего дня так тебя расстроило? – Как ты мог втянуть меня во все эти дела? Как ты мог подвергнуть Джейми такому риску? – Ты как-то очень смутно выражаешься, малыш, – заметил Уинстон, откидываясь на подушку. – И тебе рановато задумываться о подобных играх. Может, потихоньку уберешься обратно к себе?.. – Нет! Вчера что-то произошло. Мы оба об этом знаем. Что это было? Почему я об этом ничего не могу вспомнить? – А-а, понимаю… – на губах Уинстона мелькнула слабая улыбка. – Случилось так, что ты проснулся с пустой головой? – Да! Это твоя идея? – Нет. Я бы сказал, что Джейми сам это придумал, прежде чем лечь спать. Не могу точно сказать, зачем он это сделал, ему же и вправду нечего скрывать. Только порошок зря тратить, если хочешь мое мнение. Джей-Джей нахмурился и шагнул к старому клоуну. Понизил голос до хриплого шепота: – Что бы это ни было, случилось что-то важное. Да-да, я все вызнаю. И расскажу. Слышишь меня. Всем подряд расскажу. Просто чтобы поквитаться. Даже если мне придется сдохнуть вместе с тобой, я уж точно устрою, что тебе мало не покажется. Ясно тебе, Уинстон? Уинстон вздернул брови. – Я вижу, к чему ты клонишь, но не знаю, что ты сможешь разболтать. Единственный, кому здесь есть, что рассказать, это… ммм… я! Но я знаю, как держать язык за зубами. А ты? Пару секунд Джей-Джей стоял пытаясь понять смысл услышанного, пристально вглядываясь в лицо с отекшими веками и морщинками у глаз, которые он так ненавидел. Наконец, он повернулся к двери, отчаянно соображая, что бы такого ядовитого сказать на прощание, но ничего не придумал, и с силой захлопнул дверь за собой. * * * Уинстон смотрел, как дверь вибрирует на петлях, потом откинулся на подушку и глубоко задумался. В одном Джейми оказался прав – Джей-Джей менялся. Он становился агрессивнее и решительнее. Уинстон догадывался о том, что скорее всего случилось прошлым вечером: Джейми понимал, что все может рухнуть, если Джей-Джей всерьез решится на грязную игру. Должно быть, он воспользовался порошком, чтобы стереть из памяти все события вчерашнего дня… Хорошее решение, хотя Уинстон и удивился, что подобная просьба сработала. В первую очередь, это было чертовски рискованно, ну и сам факт того, что просьба сработала, означал лишь то, что «демонические твари», как их называл Фишбой, теперь не обращали особого внимания на их действия. Случались времена, когда их гнетущее присутствие, ощутимое, но неуловимое, было очень реальным и вездесущим. Воспоминания о тех временах частенько удерживали Уинстона от употребления порошка просто на случай того, если у «высшего начальства» вдруг появится причина им заинтересоваться, просто на случай, если они решат присмотреться к нему поближе. И еще Уинстон осознал нечто новое: он боялся Джей-Джея. Он этого не показывал – если Джей-Джей об этом прознает, ему конец, но, так или иначе, Уинстон был жутко напуган. И еще одна страшная мысль пришла в голову: а что произойдет, если Джей-Джей раздобудет порошок и сам начнет загадывать желания? Вот от этой мысли Уинстону стало совсем дурно, и он проклинал себя за мягкотелость, что поддался и взял Джейми под свое крыло. Жизнь в цирке была нелегка и без опасных врагов под одной с тобой крышей. Его взгляд упал на дверь с хилой цепочкой, и он задумался, хватит ли у него времени, чтобы проснуться и чем-то вооружиться, если вдруг ночью кто-нибудь попытается высадить дверь. * * * В гостиной Джей-Джей закатывал истерику, круша все подряд и потрясая в воздухе кулаками. Он вспомнил припадок Гонко, когда тот перекорежил там всю мебель, но, как бы Джей-Джей ни пыжился, до этого ему было далеко. Наконец, Гонко услышал грохот и вышел. – Что новенького, Джей-Джей? – спросил он. – Да ничего, – Джей-Джей по привычке включил тон «мистер-не-бейте-меня». – Вожжа под хвост попала? У меня есть кое-что, что тебя развеселит. Хочешь посмотреть, что мы раздобыли Курту в подарок? Джей-Джею очень хотелось. Он пошел за Гонко в одну из кладовок. Несколько ящиков выдвинули в коридор, чтобы высвободить место для лежавшего на полу мешка для трупа. Бугристый мешок дернулся. Джей-Джей легонько пнул его. Оттуда раздался негромкий стон. Гонко наклонился и расстегнул молнию – звук, словно металлом по стеклу. Внутри в полуобморочном состоянии лежал мужчина лет пятидесяти, лысоватый, с двойным подбородком и обвислыми щеками. На нем была черная сутана с белым воротничком. – Вы раздобыли для него священника? – изумился Джей-Джей. – Ну да. – Да он просто упадет от радости! – Хорошо бы. Поймать его было легко, но вот заставить его одеться перед тем, как мы его взяли, – это было что-то. Священник приоткрыл глаза и зажмурился от внезапного яркого света. Он непонимающе просипел: – Что случилось? Где мы? – Спокойной ночи, святой отец, – ответил Гонко и снова застегнул мешок. Священник застонал и слабо задергался, прежде чем снова застыть в неподвижности. – Великолепный подарок! – воскликнул Джей-Джей. Гонко подмигнул ему и захлопнул дверь кладовки. – Только никому, Джей-Джей. Не хочу, чтобы другие циркачи хоть о чем-то догадались. Джей-Джей вернулся к себе в комнату в слегка улучшившемся настроении. Долгое и приятное подглядывание за другими залечит его раны. * * * Казалось, в цирке все идет своим чередом. Джей-Джей навел шар на шатер акробатов и увидел Рэндольфа, уговаривавшего остальных пойти прогуляться. И тут, к его огромному удивлению, в их шатер прокрался Уинстон. – Ого-го, что бы это значило? – пробормотал Джей-Джей. В руках Уинстон держал чемоданчик. Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит, и направился вглубь шатра, где акробаты хранили свой реквизит. Батут, который одалживал Джей-Джей, был привален к стене. Уинстон поставил его на ножки и вытащил из заднего кармана нож. Он проделал в батуте длинный разрез. Покончив с этим, он двинулся к канату, висевшему одной большой связкой на вбитом в стену крюке. Он снял его, бросил на пол и вытащил из чемоданчика банку с прозрачной жидкостью, хорошенько смочил ею канат. Потом зажег спичку, бросил вниз, и вскоре по канату зазмеилось пламя. На вешалках висели запасные трико, Уинстон снял их и положил в огонь. В чемоданчике лежали еще бутылки с жидкостью. С желтой жидкостью – мочой. Уинстон открыл бутылку и облил весь остальной реквизит: гантели, гимнастические снаряды, мячи и скакалки. Открыл вторую бутылку, поливая из нее все, что под руку попадется. Три оставшихся бутылки в гостиную акробатов – основательно облил обшитые замшей диваны и мягкие пуфы. Как только Уинстон опустошил все бутылки, он вынул из чемоданчика кое-что еще: красный клоунский нос. К изумлению Джей-Джея, он положил клоунский нос на облитую мочой подушку. Потом подхватил чемоданчик и выбежал из шатра, беспокойно оглядываясь через плечо. У Джей-Джея почему-то возникли смешанные чувства по отношению к увиденному. Может, Уинстон не такой уж и плохой. И все же во всем произошедшем ощущалась какая-то подстава, что-то такое, чего он не мог понять. Может, это Гонко тайно приказал Уинстону совершить это нападение? Джей-Джей решил это выяснить. Спрятав шар в наволочку, он отправился на поиски Гонко. Он обнаружил его стоящим на коленях у мешка для трупов и плескавшим в лицо потерявшему сознание священнику водой из бутылочки. Гонко оглянулся на Джей-Джея, сунул бутылочку в мешок и застегнул его на молнию. – Послушай, Гонкс, – начал Джей-Джей, – когда мы с акробатами-то поквитаемся? – Они свое получат, я же тебе говорил, – ответил Гонко. – Пока ничего не предпринимай. Подожди, моего приказа. Уж о них-то я не забыл, дорогуша, ты уж поверь. Они свое получат, сполна. Сейчас не время, когда везде бегают эти загадочные «разрушители».