Гонко повернулся и заметил его. – Джей-Джей! – рявкнул он. – Где ты, черт подери, шлялся целый день? Джей-Джей испуганно поднял руки и втянул голову в плечи, как бы умоляя: «Не бейте меня». На этот раз он разыграл все вполне искренне. – Хватит кривляться! – заорал Гонко. – До представления остался всего час. Ты станешь его смотреть, ты будешь им восхищаться и за одно многому научишься. Перестань увиливать! Или я тебе за яйца к полу приколочу. Где Рафшод? Рафшод влетел в гостиную, решительно подошел к Гонко и сказал: – Это я взял твои штаны, босс. Я. Гонко посмотрел на него, состроив кислую мину. – Ударь меня! – Рафшод упал на колени. – Пожалуйста… Гонко отвернулся, негодующе покачивая головой. Дупи принял на себя честь исполнить наказание. Он сжал пальцы в пухлый кулак и нанес неуклюжий удар. Наверное, так выглядит хук справа в исполнении английской королевы, но этого оказалось достаточно: Рафшод упал на пол, а из носа у него хлынула кровь. – Ой, ты уж прости меня, Раф, – заныл Дупи. – Я не хотел, честно, я просто, я… – Слушать всем! – заорал Гонко. Клоуны слушали. Гонко оглядел каждого из них с нескрываемым отвращением. – Значит, так. Сегодня вечером все должно пройти просто идеально, иначе кое-кому из вас крепко достанется – от меня лично. У меня сейчас управленческий стресс. И я с великой радостью выбью из любого из вас дух пополам с дерьмом. С превеликим удовольствием. Хорошенько это вкурите, прежде чем снова облажаетесь. А теперь пошли. Дупи подковылял к Гонко и что-то прошептал ему на ухо. Гонко кивнул и сказал: – Да, вот что еще. Поздравляем Гоши, который скоро женится. И не дай женитьбе себя испортить, Гоши. Остальные клоуны принялись хлопать Гоши по спине, а тот смотрел на каждого из них удивленным взглядом, словно впервые видел. В мрачной решимости клоуны направились в сторону сцены. Они прошли мимо шатра для шоу акробатов, куда днем принесли дополнительные ряды стульев, взятые из их шатра. По лицу Гонко было понятно, что тот с трудом сдерживает ярость. Выступление уже началось, и они слышала «охи» и «ахи» публики, когда акробаты под самым куполом бросали вызов смерти. Оказавшись за кулисами в своем шатре, клоуны наткнулись на Джорджа Пайло. Джей-Джей впервые увидел его вблизи, и он испытал к нему инстинктивную неприязнь, которой было далеко до того благоговейного страха, что он чувствовал при виде Курта. С высоты пупка Дупи глаза Джорджа метали молнии, хотя рот его улыбался. Гонко замер, передернул плечами, однако тон его был мягким и любезным: – О, здравствуй, Джордж. Пришел на нас посмотреть? Посмеяться разок-другой? – Нет, – ответил Джордж, и его голос был одновременно высокомерным, визгливым и презрительным. – Пришел напомнить вам, что вы по-прежнему на карандаше, и сегодня мы ждем великолепное шоу. Никак не меньше. Ты заметил, что произошло с сиденьями? С количеством сидений? – Да, Джордж, мы заметили. – Я забрал из вашего шатра три ряда стульев и поставил их в шатер акробатов, – все равно сообщил Джордж. – У них больше зрителей. И они это заслужили. – Спасибо, Джордж, что обратил на это мое внимание, – кивнул Гонко. – Скажи мне, Джордж… – Более того, – Джордж с явным удовольствием перебил Гонко, – я тебя целый день разыскивал. Я на другом конце цирка слышал твой припадок. Ты расстроил проходимцев. Ты отвлек их. – Джордж, там вышел инцидент с фокусником… – Если мне придется лично присматривать за тобой, не думай, что я этого не сделаю. Я знаю, что ты якшаешься с Куртом, но мне ты не нравишься, Гонко. – Я понятия не имел, Джордж. – Вы мне все не нравитесь! – завопил Джордж, размахивая рукой, как шимпанзе лапой. Он подошел поближе к Гонко, так близко, что лицо его уперлось клоуну в живот, и голос стал приглушенным. Гонко уставился на пару слезящихся белесых глаз, яростно и не мигая смотревших на него снизу вверх. – Здесь все меняется, – продолжил Джордж. – Меняется. Слышишь меня? Для некоторых из нас веселье закончилось. Для некоторых. – Спасибо за совет, Джордж, – прошептал Гонко. Пару секунд Джордж продолжал сверлить его испепеляющим взглядом, затем вдруг вылетел вон, задевая руками все, что попадалось у него на пути. – Мне не нравится Джордж, Гонко. Он мне не нравится! – Заткни хлебальник! – рявкнул Гонко. Из шатра акробатов по соседству раздался бурный всплеск аплодисментов. – Пора начинать, – пробормотал Уинстон. Они слышали, как тихо переговариваются их зрители, и Джей-Джея охватило волнение. При одной мысли о том, что он окажется перед толпой незнакомых людей, разыгрывая из себя идиота; он почти пожалел о том, что сбежал с репетиции. Гонко знаками подозвал всех к себе. – Так, включаем головы, – потребовал он. – Все как на репетиции, первым выходит Дупс, за ним Раф. Начинаем с номера с кражей носового платка. Я выхожу в роли копа. Выжмите из первых трех минут все, что только можно, на репетиции этот номер был хуже всех, и, если они не захихикают, я выйду пораньше. Затем выходит Гоши, когда я защелкну наручники на Дупсе. Уинстон, хорошенько подтолкни его, чтобы он уж точно шел, куда надо. Дупс, если он сегодня облажается, я ему устрою такое, от чего он еще долго будет свистеть. Так, Джей-Джей, ты смотришь, смотришь внимательно, а если улизнешь, я тебе башку, блин, проломлю. Все, ВПЕРЕД. Дупи, запинаясь, поднялся по ступенькам и вышел на сцену, как только зажглись софиты, от которых тут же стало жарко. Он что-то проделал, отчего раздались короткие смешки, а Джей-Джей забрался на ящик, чтобы получше видеть. Рафшод шумно вздохнул и вылетел на сцену, при этом вся его одержимость раскручивалась, как сжатая пружина, каждый шаг превращался в прыжок, поднимавший его над полом. Публика, похоже, затаила дыхание при виде этого прыгающего мультяшного призрака, цветных размытых пятен, мелькавших в воздухе. Дупи сделал печальный вид, что лишился внимания зрителей, с тоской глядя на Рафшода и размахивая руками, чтобы вернуть на себя луч прожектора. Рафшод издевался над ним, торжествующе тыча руками в публику: ха-ха, они на меня смотрят. С потерянным видом Дупи заковылял обратно к кулисам, потом замер, словно его осенило. Он спустил штаны и остался в полосатых трусах, вскинув руки, словно дирижер. Прожектор вернулся к нему, а Рафшод замер, остолбенев, пока Дупи посылал публике воздушные поцелуи. Подойдя к Дупи, Рафшод в знак мести вытащил у того носовой платок из кармана рубахи. Дупи разыграл негодование, его штаны по-прежнему болтались вокруг лодыжек. Он неуклюже поднял свои кулачки наизготовку, чем вызвал смех. Повернувшись к зрителям, Дупи поклонился, забыв о назревающей драке, и когда он отвлекся, Рафшод врезал ему по заднице. За кулисами Гонко пробормотал: – Старье, что говно мамонта, но сойдет. Он натянул мундир британского полицейского со значком шерифа и взял в руки дубинку. Каким-то жутко причудливым шагом он вышел на сцену, достал из кармана свисток и дунул в него. И тут все пошло не так. Как только раздался резкий и громкий звук свистка, откуда-то сверху послышался хлопок, после чего с пола волнами начал подниматься дым. Плотное серое облако вскоре скрыло Рафшода и Дупи из виду. Гонко замер и начал встревоженно оглядываться. Джей-Джей повернулся к Уинстону. – Это часть?.. – Нет, не часть, – мрачно отозвался Уинстон. – Это вредительство. Уинстон подал знак Гоши, и они вдвоем вышли на сцену. Руки Гоши были плотно прижаты к бокам. Он побрел к брату и вскоре скрылся в сером облаке. Последнее, что увидел Джей-Джей, – это стоявшего на коленях Уинстона, шарившего по полу в поисках источника дыма. Облако становилось больше и плотнее, и вскоре закашляли зрители, когда дым дополз до первых рядов. У Джей-Джея заслезились глаза, резко запершило в горле. На сцене Гоши в отчаянии изображал закипавший чайник: – У-и-и-и-и! У-и-и-и-и! Послышалось приглушенное: – Это… не смешно… Гонко заорал во всю глотку: – Если я найду… эту поганую гниду… Но тут же осекся, зашедшись в приступе. Публика тоже начала оглушительно кашлять. Раздались панические крики, потом грохот, с которым люди перелезали через спинки стульев и рвались к выходам. Клоуны, пошатываясь, выбирались со сцены, что-то бормоча и громко кашляя, только Гоши продолжал свистеть как чайник. Они кое-как добрались до двери и вывалились наружу, жадно ловя ртами воздух. Не умолкая, Гоши встревоженно огляделся, корча те же жуткие гримасы, которые Джей-Джей уже видел чуть раньше: вся кожа собралась в толстые складки. – Го-о-шшш-ши-и-и, – пропищал Дупи, доковыляв до брата и схватив его за плечи. – Они нас выкурили, Гоши. Пришли и сделали это… Они нас всех выкурили. Дупи обнял брата, стараясь его успокоить, но свист чайника не прекращался. В соседнем шатре акробаты сорвали шквал аплодисментов. * * * Клоуны тихо сидели за новым карточным столом, который Рафшод стащил у дровосеков. Джей-Джей ожидал вовсе не тишины – он ждал светопреставления, по крайней мере – со стороны Гонко. Но Гонко сидел, откинувшись на спинку стула, с задумчивым выражением на лице. Говорил Уинстон: – Это дымовые шашки. Их можно купить в палатке приколов на Аллее Развлечений. За несколько крупинок порошка тебе хоть сотню их отвалят. Он держал между большим и указательным пальцем одну такую шашку, небольшой предмет, похожий на черный шарик для пинг-понга. – Они взрываются и выделяют дым, если по ним ударить. Похоже, несколько десятков сбросили с крыши на сцену. – А как они их сбросили, когда Гонко свистнул? – поинтересовался Рафшод. – Сам не знаю. Может, это просто совпадение. Возможно, кто-то заслал под потолок служителя с полной сумкой этой дряни. Надо расспросить цыгана-осветителя, может, он что-то заметил. – Кто бы это ни сделал, им конец, – спокойным голосом произнес Гонко. – Полный и окончательный. Им понадобятся швабра и лейкопластырь, это я вам говорю. – А как мы их вычислим? – спросил Рафшод. – Знаю! Мы просто заглянем в… Джей-Джей оборвал его резким приступом кашля и многозначительным взглядом. Рафшод все понял. Уинстон внимательно на них посмотрел и задумчиво умолк.